23.08.2009. Краина, г. Кировогорск. пл. Кирова. 03:16
— Первый — на связи. Понял… Понял… Понял… Ваши потери… Понял… Жертвы… Сколько примерно?… А погуманнее нельзя было?… Понял…
Денис прохаживался по коридору и слушал переговоры Кошака. В качестве центрального командного пункта они выбрали большую комнату с несколькими столами метрах в пятнадцати справа от входа. Выбитая дверь болталась на петлях. Командир заглянул внутрь. Помещение было ярко освещено. Володя, наклонившись, что-то записывал на бумаге. Слева на столе была разложена большая карта города.
Двое боевиков ввели в здание человека с черным мешком на голове и, не обратив на оперативника никакого внимания, проследовали в подвал. Им навстречу поднялись двое и быстрым шагом направились к выходу.
"Девятый…" — мысленно отметил про себя Денис.
Он прошелся по коридору и заглянул в ближний к центральному входу кабинет, окна которого выходили на площадь. На придвинутом к оконному проему столе мирно покоился ПКМ. Седоусый казак увлеченно складывал стопки книг на подоконник, придирчиво посматривая наружу и, видимо, прикидывая свой сектор обстрела.
— Денис! — радостно крикнул Кошак из кабинета.
Командир сорвался с места и вбежал в кабинет.
— Доложила оперативная группа "К". Хорошие новости. Они распотрошили полк… — Кошак прямо светился от счастья.
— Вот это — действительно хорошая новость, брат… Вот это — очень хорошо!
Денис даже присел. На душе стало хорошо. У него было такое чувство, как будто он сбросил с плеч тяжелый груз, и теперь тело стало легким и послушным. Голова была светлой, мышцы расслабились.
Значение этой победы было трудно переоценить. Если бы по какой-то причине полк не удалось бы разоружить, восстание можно было бы считать проваленным. Десантники, очухавшись и приведя себя в порядок, разогнали бы все повстанческое "воинство" в два часа. Это Денис прекрасно понимал. Понимал это и Кошак, который, против своего обыкновения, улыбаясь во все тридцать два зуба, смотрел на размякшего командира.
— Передай радостную весть Червонцу и Леве, — наконец, распорядился командир.
— Сейчас они грузят оружие в грузовики, — продолжил товарищ. — Пригонят их сюда. И два бронетранспортера.
— У них там "бэтэры" были?
Денис скрипнул зубами.
— Ну да… — озадаченно отпрянул товарищ. — Пять штук, говорят. Правда, на ходу — только два.
— Ну е-мое! — оперативник от досады стукнул кулаком по столу. — Неужели нельзя было поделиться информацией? Я бы учел. А теперь — зачем мне эти "бэтэры"? У меня ж ни одного "водилы"…
Кошак лишь пожал плечами. Но улыбаться не перестал.
— Ладно, значит так… — собрался с мыслями командир. — Передай, пусть поставят их перед зданием. И флаги — на самое видное место. Это придаст всем уверенности… Сколько машин с оружием будет?
— Не сказали… Ну, сколько? Ну, две-три…
— Отлично, пусть оставляют их перед входом. Хорунжий! — громко крикнул Денис.
— Я, — донеслось из соседнего кабинета, где расположился штаб обороны здания.
Через несколько секунд появился и сам Николаев.
— Скоро придут "бэтэры" и машины, — сказал командир, поднимаясь со стула. — Скажи своим — пусть не нервничают. Это — наши. Отрегулируй там, чтоб "броню" поставили по обе стороны от входа. По мере того, как будут освобождаться группы — отдашь приказ о разгрузке машин. Там оружие и боеприпасы. Найди комнату для их хранения. И охрану выставишь…
— Есть, — хорунжий почти по-военному развернулся и вышел.
— Денис, — Кошак проводил взглядом казака. — Они просят прислать отряд для охраны пленных.
— Пусть подождут пару часов, — раздраженно бросил оперативник.
— Говорят — не могут. У них — "задача второстепенной важности". Это они, кстати, о чем?
— Кто его знает… — пожал плечами Денис. — Они своему начальству подчиняются. Может, им в случае быстрого успеха еще одну цель определили…
— Быть может… — подтвердил Кошак. — Они и сказали, мол, "нам уезжать надо через час". Просили предупредить на всякий случай блокпост на Маловысковском выезде, что они проедут без остановки.
— У нас ведь и нет для этой цели никого… — хмуро пробурчал сам себе командир. — Я надеялся — они подождут немного, а потом у нас уже люди освободиться должны были…
— Ну да… Мы им — не указ. Действуют самостоятельно. Откуда мы могли знать, что они уходить соберутся…
— Я помню! — Денис раздражался еще больше.
Он злился не на выплывший ниоткуда "косяк", а на себя. За то, что не смог предусмотреть возможность такого развития событий.
"Нормально, — успокаивал он себя. — Это нормально. Никогда ничего не проходит точно по плану".
— У нас есть освободившиеся люди? — спросил он.
— Нет пока… — Кошак развел руками. — Скоро должны прибыть группы с Ленинского отдела, горотдела и СБК. Еще с Кировского РОВД. Но я тебе две минуты назад доложил. Они там завязли…
— Значит так… — голос Денис стал стальным, он принял решение. — Передай группе "К" просьбу. Пусть начинают отпускать пленных по тридцать человек с интервалом в пять минут. Босыми и в исподнем. Командиру "кировских" — пусть делает, что хочет, но чтобы через сорок пять минут его группы были в моем распоряжении!
23.08.2009. Краина, г. Кировогорск. ул. Габдрахманова. 03:22
Кировский райотдел сражался. Ничего не понимал, но сражался.
— Да кто вы такие! — проорал в раздолбаный оконный проем крепкий черноволосый сержант с залитым кровью лицом.
Из-за гаражей без устали "молотил" пулемет, замолкая лишь на несколько секунд, видимо, для смены магазина. Все окна были давно выбиты, рамы висели клочьями, словно порванные простыни. И, несмотря на это, на головы залегших милиционеров все еще откуда-то летело битое стекло. А может, куски штукатурки или кирпича… Не разобрать. Что бы это ни было, оно мелкой сечкой резало руки и лица обороняющихся.
— У меня патроны закончились! — прокричал, непонятно кому и непонятно зачем, молодой лейтенантик и тупо непонимающе посмотрел на лежащего рядом и отхаркивающего кровью пузатого старшину.
В разбитый гранатометом дверной проем влетел еще один заряд, по счастью никого не задев. Лишь пацаненок-рядовой бросил пистолет, зажал голову руками и протяжно завыл.
— Что делать будем? — вставляя новый рожок, на удивление спокойно поинтересовался рыжий капитан у стоящего рядом на колене и прицельно стреляющего "одиночными майора".
В общем-то, целиться было особо не в кого. Противника не было видно, лишь вспышки от выстрелов. В них-то майор и целился, скорее для порядка, подавая пример своим подчиненным.
— Не знаю, Паша, — ответил он. — Связи нет, патронов тоже. Молись, Паша. Я тоже молюсь.
— Товарищ майор, товарищ майор! — прокричал заползший в кабинет сержант. — У меня патроны кончились. В "оружейке" тоже не осталось. Я уже сходил. И Сергеич, по ходу, кончается…
— Не кричи, Дима, понял я, — как можно более спокойно, насколько это вообще было возможно в сложившейся ситуации, ответил майор.
Вдруг стрельба стихла. Кировский "бастион", огрызнувшись пару раз одиночными выстрелами, тоже успокоился. В ночи повисла тягостная клейкая тишина.
— Паша, пойди Сергеича глянь, — приказал майор тихо. — Отдел, слушай мою команду! — уже проорал оперативный дежурный. — Посчитать патроны. Доложить о раненых. Глядеть в оба. Связь?
— Да нет связи, товарищ майор! — низенький кривоногий "старлей" перешел на ультразвук. — Как это все началось — так и пропала. А сотовые с полдвенадцатого ночи не работают…
— Это все не просто так, — еле слышно, обращаясь к самому себе, пробормотал майор. — Тут что-то серьезное началось. А мы не в курсе. И сдохнем, вполне возможно, здесь. Попытаться поговорить?
