— Поехали, — дружелюбно ответил Петрович, подходя к своей "пятерке".

— На Некрасовку сколько возьмешь? — поинтересовался тот, залезая на заднее сиденье.

— А чего ты? — удивленно спросил Петрович. — Садись вперед, если хочешь…

— Да ладно! Где сел, там и сел. Поехали лучше. Так сколько?

— Ну, тридцать пять…

— Тридцать.

— Пойдет, — помолчав для приличия, ответил Петрович. Днем за такой маршрут красная цена — "двадцатка".

Он повернул ключ зажигания и плавно тронулся с места.

Проехал по пустынной улице Декабристов. Пассажир затих, молча глядел в окно. К пиву почему-то больше не притрагивался. Петрович повернул налево, на Шевченко.

— Слышь, мужик, тормози-ка на минутку, товарища подберем, — послышалось с заднего сиденья.

Петрович остановил машину возле стадиона "Зорька".

"Странно, — подумал он, — кого тут подбирать. Темнотища…".

В затылок уперлось что-то твердое и холодное. Петрович замер. Сильная рука взяла его сзади за шиворот.

— Тише, мужик. Не балуй, — прошипел сзади ледяной голос.

23.08.2009. 00:37

— Ну что, Аякс. Давай заканчивать разговор. Скоро будет заблокирована связь. Так что ты подумай сейчас хорошенько, все ли ты сказал мне? А я минутку подумаю, все ли я сказал тебе…

— Нет, Учитель. Мне вроде бы больше нечего тебе сказать…

— Вроде бы?

— Точно. Нечего.

— Я тоже ничего не упустил.

— Послушай, Учитель, А можно личный вопрос?

— Давай. Пара минут у нас еще есть.

— Скажи, а ты веришь в Бога.

— Верю. Почему ты спрашиваешь?

— Тебе не страшно делать то, что ты делаешь?

— Знаешь, Аякс… Вот такая тебе история… Внук Мухаммеда Хасан Али сражался с неверными на поле боя, и побеждал многих воинов. Однажды, в очередном сражении, он занес руку для удара. Но "неверный" плюнул в него. Тогда Али отбросил свой меч и отказался его убивать.

— И почему же он это сделал?

— Он сказал, что поступил так потому, что знал, что когда тот человек плюнул в него, он рассердился. И он сражался уже не за Аллаха, а ради удовлетворения своего гнева. И если бы он убил того "неверного" по злобе, а не из чувства справедливости, в Судный день он предстал бы перед Аллахом убийцей.

— И в чем же "мораль басни"?

— Она проста, дорогой мой верный Аякс. Человек, если постарается, может обмануть кого угодно. Любого человека или даже прибор. Но себя самого он не обманет никогда. Ты можешь рассказывать людям любые сказки, но сам-то ты знаешь, что — правда, а что — нет. Только ты знаешь, почему ты убиваешь людей. Защищаешь ли ты Родину или зарабатываешь деньги или делаешь себе карьеру. Подумай над этим…

— Пожелай мне удачи, Учитель.

— Удачи тебе, Аякс. Удачи всем нам.

21.09.2008. Ферма. 10:16

Денис подскочил на постели.

"Странно".

Он с полсекунды соображал, с чего это вдруг проснулся. Плохих снов, вроде, не снилось. Ну да, "внутренний будильник" сработал…

А чего б ему не сработать? Год просыпался в одно и то же время. Правда, раз в неделю выходной давали. Да только этот выходной — одно название. Сиди себе в "номере", или иди в "телик" пялиться в комнату отдыха, да в карты "резаться". Одно хорошо: хоть поспать можно было подольше. Правда, последние месяцы Денис и в выходной подскакивал в семь пятьдесят. Потом снова пытался заснуть.

"Ах да… Все, финиш…" — вспомнил курсант.

И действительно, обучение подошло к концу. Это начало чувствоваться еще с месяц назад. Занятия по оперативной подготовке стали жестче, преподаватели — требовательнее, будто проверяли, чему удалось научить воспитанников. Лекции Учитель практически прекратил. В основном практиковались на конкретной территории, которая была взята за основу с самого начала. Карты, планы, листовки, оружие…

Курсант, простонав, рухнул на подушку, закрыл одеялом лицо и попытался заснуть. Он был несказанно рад тому, что подготовка была завершена. Безумно хотелось в дело, испытать свои силы, разыграть свою партию…

"Шестнадцатый, через 20 минут прибыть в помещение N5. Повторяю: Шестнадцатый, через 20 минут прибыть в помещение N5", — проговорила колонка.

Денис подскочил и начал быстро умываться. До зала, где преподавалась специальность, было топать минут десять. Можно, конечно, и пробежаться. Да только потом то же время будешь дыхание в порядок приводить. А вдруг там что-то важное? Какая-то задача, решение которой потребует полного спокойствия и сосредоточенности. От Учителя всего ожидать можно… Нет уж, лучше быстро привести себя в порядок и спокойным прогулочным шагом дойти до места.

Давненько его не вызывали отдельно от других. Хотя, бывало, конечно… К врачу водили зачем-то. Он там что-то высвечивал, засунув Дениса в какую-то камеру, похожую на большого диаметра трубу из какого-то фантастического фильма. Пару-тройку раз с ним психолог беседовал. Вернее, весьма симпатичная женщина средних лет в очках психологом не представлялась, но Денис же — не дурак… Про родителей спрашивала, про отношения с девушками. Курсант, хоть психологам не очень верил, отвечал серьезно, не "выеживался". Надо же понятие иметь! У всех своя работа. Бывало, и Учитель вызывал, отдельно от других. Беседы разные вел. Присматривался, наверное…

Денис подошел к уже успевшей за год осточертеть металлической двери, опустил ручку вниз, с силой потянул ее на себя и вошел внутрь. В зале было все — как обычно. Мебель, книги, карты… Не похоже было, чтобы педагогический процесс сворачивался.

Прямо в центре зала по своему обыкновению сидел Учитель. Он удобно расположился в кресле и читал какие-то документы, подшитые в белую пластиковую папку. Денис, не спеша, подошел, взял металлический стул, поставил его напротив Учителя, и сел. Тот пару минут не обращал на вошедшего никакого внимания.

— Хочешь удостоверение свое посмотреть? — в своей обычной манере, ни с того, ни с сего, спросил Учитель и кинул Денису красную корочку.

Курсант раскрыл документ.

"Фотография старая. А разве не в форме надо на "ксиву" фотографироваться?"

— Посмотрел? — спросила через полминуты маска. — А теперь — давай сюда. Тебе оно ни к чему. Будет храниться в личном деле.

Только теперь Денис обратил внимание на стоящие слева от Учителя несколько архивных коробов, судя по всему, заполненными какими-то бумагами.

"Наши личные дела", — логично предположил курсант.

С правой стороны на столе были сложены несколько стопок белых тонких папок, таких же, какую сейчас внимательно читал Учитель.

Тот вдруг резко захлопнул папку, положил ее на стол, поближе к себе, и весело сообщил:

— Поздравляю тебя, Шестнадцатый. Ты — младший командир.

— Благодарю за доверие, Учитель, — уверенно ответил Денис.

А душа радостно пела: "Достоин, достоин…". Честолюбие ведь еще никто не отменял.

— Не за что, — легко ответила маска. — Тебе интересно, почему ты стал младшим командиром и, так сказать, возвысился над массой?

— Было бы любопытно… — Денису и вправду было очень интересно.

— Потому что ты немного умнее остальных, немного жестче остальных, и немного шире мыслишь, чем остальные.

— Понятно.

— А хочешь знать, почему ты не стал старшим командиром?

— Еще более любопытно. — Денис, не отрываясь, смотрел на маску.

— Потому что ты не достаточно умный, недостаточно жесткий и недостаточно широко мыслишь.

— Да… Мог бы и не спрашивать… — ухмыльнулся курсант.

— На днях ты покидаешь "Ферму" и выезжаешь на свою землю, — с плеча рубанул Учитель.

Денис от такой новости даже слегка отпрянул. В зале повисла долгая тишина.

— Ни о чем не хочешь меня спросить? — поинтересовалась маска.