— А чего не "поправить"? — весело ответил Сергей. — Дом, красивая жена, "что еще нужно человеку, чтобы достойно встретить старость"?
— Ну ты это брось… Старость. Пойдем лучше по пивку выпьем.
Они спустились по улице Кирова, повернули на Комсомольскую и сели за столик в открытой "кафешке" "Юпитер", напротив кинотеатра. Заказали водочки, какой-то закуски, пару пива.
— Иванов-то знаешь? Погиб, — тихо сказал Ланевский, наливая по пятьдесят.
— Да знаю, — грустно ответил Серега. — Мне пацаны писали. Это ж он в апреле, ну тогда, когда Вас захомутали?
— Так точно, тогда. Давай помянет Андрюху. Золотой пацан был. Светлая ему память.
Молча выпили.
— Ну ты расскажи хоть, как дела?
Они беседовали долго, не замечая никого вокруг. Сергею столько хотелось рассказать командиру. Незаметно осушили графинчик, и первый порыв выговориться, сообщить главное, основное, иссяк.
— А я ведь ненадолго к тебе, сержант, — после долгой паузы сказал капитан, и многозначительно добавил. — И по делу.
— По делу? — удивился Серый. — Какие-то проблемы, Петрович? Ты только скажи, мы любого разорвем…
— Да я и не сомневаюсь, — спокойно продолжил Ланевский. — Но проблем у меня нет. Хочу тебе работенку подкинуть. "Шабашку", так сказать…
— А чего, давай, — с готовностью заявил Смотров. — Я последнее время только и делаю, что по "шабашкам" мотаюсь. С кризисом этим, мать его так…
— Не спеши, — перебил его капитан. — Дело серьезное. По твоей так сказать, армейской специальности.
— В смысле, — оторопел Сергей. — Не понял?
— Повоевать, короче надо, сержант, — коротко и глухо резанул Ланевский. — На благо Родины. Недолго. Дело — на три-четыре дня. Не дольше. Здесь недалеко. Но не Кавказ.
Сержант долго смотрел на командира. Пытался понять, не шутит ли? Не шутил…
— Как это "немножко повоевать"? — медленно протянул, наконец, он. — С кем, когда, где, за что?
— Отвечаю по порядку, — капитан закурил. — Первое. С кем? Сам не знаю. Но догадываюсь. Меня самого во все детали не посвящают. Дело чекистское. Объяснили в общих чертах. Но я-то — не дурак. Пазлы складывать умею. И если все так, как я думаю, то дело это не такое уж и сложное и, даже больше, для страны нашей, которую мы с тобой защищали, нужное. Где? За кордоном, но недалеко. За сутки на машине доехать можно. Когда? Думаю, в ближайшие несколько недель. За что? Во-первых, за Родину, а во-вторых, за десять штук евро плюс карманные расходы. Прямо сейчас.
Сергей сглотнул слюну, во рту стало сухо, и он отхлебнул большой глоток из бокала с пивом.
— Работать будем группой, — продолжил Ланевский, — под моим командованием. Нелегально. Снарядят, как полагается. Но, я думаю, для тебя уже одно то, что тебе об этом рассказываю именно я, и что драться ты будешь вместе со мной — это уже какая-никакая гарантия, что тебя не кинут куда-нибудь на убой как пушечное мясо. Разве не так?
— Так-то оно так, конечно… — задумчиво проговорил Сергей. — Но вот скажи, тебе оно зачем? Неужто ради "бабок"?
Капитан многозначительно смотрел на Серого и молчал. И вдруг того осенило.
— Так вот оно что! — он начал поглаживать себя по макушке, не замечая этого. — Так вот ты откуда? Так вот почему ты…
— Ну ладно, сержант, — притворно жестко проговорил Ланевский. — Кончай лирику. Ты сам все понимаешь. Не дурак. Ты лучше скажи — со мной? Но предупреждаю, хорошенько подумай, прежде чем отвечать. Потому что если ты мне ответишь "да", то обратного хода не будет. Считай, что ты подписал на эту работу контракт кровью. Попытаешься "соскочить", они тебя накажут. Жестко накажут. И я тебе помочь не смогу. Скажешь "нет" — и можешь забыть о нашем разговоре. Я тебя не неволю. Понимаю, у тебя жена беременна, скоро отцом станешь… Так что думай, сержант, думай. Но думай сейчас. У меня времени нет.
Серега по жизни почти не курил, но тут вытащил из лежащей на столе пачки сигарету и глубоко затянулся. Он сидел молча минут пять и, казалось, глядел на сидящих за соседним столиком и без устали жужжащих о чем-то пустом двух девушек-"малолеток". Но смотрел, не видя, пустыми глазами. А затем твердо сказал:
— Я с тобой, Петрович. Мне бабки нужны. Очень. Тебя я знаю. Ты не подведешь. С другим бы не пошел. А с тобой хоть в огонь и воду. Тем более, если ты говоришь, дело полезное… Говори, чего делать.
— Пока ничего, — ответил Ланевский.
Видимо другого ответа он и не ждал. Открыл барсетку, вытащил туго набитый конверт и протянул Сергею.
— Это "бабки". Десять штук. Евро. Как договорились.
Смотров, сверкнув глазами, тут же засунул их в боковой карман брюк.
— А теперь слушай, — продолжил капитан, доставая второй запечатанный конверт, но уже потоньше. — Это, — он потряс им в руке, — ты спрячешь дома. Да так, чтобы ни дай Господь никто не нашел! Здесь — паспорт, тысяча евро на дорожные расходы и место, адрес с полным описанием, куда ты должен прибыть. Понял.
— Понял, — ответил сержант.
— Ты живешь своей обычной жизнью и ждешь моего звонка. Я позвоню тебе и скажу: "Сергей Константинович, товар должен быть…" и скажу когда, в среду, четверг, или в другой день. Ты должен мне ответить: "Спасибо, Дмитрий Петрович, я уже подготовил его к отправке". И я буду знать, что ты выезжаешь. Так вот в тот самый день на текущей неделе, который я назову, ты и должен быть в том самом месте, которое указано в бумаге, которая у тебя в конверте. Ровно в 21.00. Ты все уяснил, Сергей.
— Да все, вроде, — неуверенно проговорил сержант. — А как мне добираться?
— А это ты уже сам решай. Позвоню я тебе заблаговременно, так что время продумать маршрут и транспорт у тебя будет.
— Тогда все ясно, — уверенно закончил Смотров.
— Ну вот и ладненько, — удовлетворенно закончил Ланевский. — Не подведи меня Сергей.
— Обижаешь, "батяня". Все будет в ажуре!
Капитан бросил на стол тысячную купюру и поднялся. Сергей тоже встал.
— Да, и еще, — напоследок бросил Ланевский, — сам знаешь, о моем к тебе визите и о нашем деле — никому не слова. И смотри, сержант, все серьезно. Я на тебя рассчитываю.
25.07.2009. Краина, г. Кировогорск. Цеховой пер. 01:34
— А эти вообще не новые…
Червонец вертел в руках АКС.
Денис подошел и достал из открытого ящика еще один "калаш".
— М-да, явно не новые, — согласился он.
Протянутая из основного помещения "переноска" давала тусклый свет. Кошак сидел на раскладном стульчике и молча, с каким-то философским спокойствием, размеренно снаряжал магазины патронами. Слева у его ног лежала открытая "жестянка", справа на постеленном на полу куске брезента были сложены полные рожки. Лева возился с гранатометами, что-то бурча себе под нос.
— Ты не забывай записывать все, — напомнил ему Денис.
— С Кавказа, наверное, — Толик постучал по прикладу только что вытащенного им из ящика АКМ-ма. — Глянь, тут надпись по ходу какая-то была. Стесали.
— Да че мне на него смотреть… — отмахнулся командир, шаря глазами по поддонам. — Тебе не все ли равно? Главное — рабочие. А откуда, какая разница? Хоть из Африки. Я не пойму, где АПС-сы?
— У стены вроде видел ящик…
Кошак положил магазин на брезент и принялся снаряжать новый.
Командир обошел составленные рядом поддоны и стянул с одного квадратную коробку из плотного картона. Внутри, обложенные каким-то наполнителем для хрупких грузов, лежали пистолеты с запасными обоймами. На дне были плотно уложены коробки с патронами.
— Слышь, Лева. "Стечкиных" всего десять. — Денис выкладывал пистолеты на брезент рядом с Кошаком. — Имей ввиду.
— Так сколько "калашей"? — осведомился Кошак.
— Пока не знаю. Если вон на тех двух поддонах тоже "калаши", то примерно триста пятьдесят.
