Считается, что ещё одно предвестие эпидемии было в апреле того же года: тогда колокол в кладбищенских воротах громко и чётко зазвонил, хотя никто не подходил к нему.

Привидение Йоуна Эйнарссона (Увидел собственный призрак)

(Jón Árnason, 1956–1961, III)

За год до переезда епископской школы из Скаульхольта в Рейкьявик несколько школяров учились там у конректора Хельги с Моуэйдаркволя. Среди них были двое: Эггерт Гвюдмундссон, который потом стал пастором в Рейкхольте и пробстом Боргарфьорда (он-то и рассказал эту историю), и Йоун Эйнарссон, брат жены Пауля Бьярнасона из Свидхольта, что на Аульфтанесе.

Однажды вечером, зимой, Йоун, как обычно, вышел из дому. А от дома вёл подземный ход до церкви напротив здания школы, которое к тому времени уже пустовало, прямо под комнату, в которой они занимались. Йоун задерживался, но никто не выходил его искать. В конце концов он вернулся, весь раскрасневшийся. Его спросили, в чём дело, а он ответил, что видел в подземном ходе человеческую фигуру, и описал одежду и телосложение. Всем показалось, что костюм чрезвычайно напоминает собственную одежду Йоуна, да и фигура тоже. Йоун так и не оправился после этого потрясения и той же зимой умер в Скаульхольте от оспы. В ту же зиму умерла и первая жена епископа Ханнеса Финссона, которая тогда жила там.

Таинственная пассажирка

(Sigurður Nordal, 1971; Gráskinna II.

Ауртни Гвюдмюндссон, который рассказал об этом случае, известен здравым умом и честностью, так что в достоверности его рассказа нет никаких сомнений. Эта история появлялась в печати и раньше, но в искажённом виде, так как не была записана точно со слов Ауртни).

В начале 1940 года я возил нефть на юг, в Сандгерди, на цистерне номер «R 528», от нефтяной компании Исландии.

Однажды в первых числах февраля того года я отправился туда с полной цистерной. Я выехал где-то около одиннадцати часов утра. Погода была такая: временами дождь со снегом, а в промежутках сухо, земля по большей части голая, слякотно, но не холодно. По пути я нигде не останавливался, и прибыл в Сандгерди в час-два пополудни, и встал возле пристани.

Едва я остановил машину, ко мне подходит женщина, на вид лет пятидесяти — шестидесяти, довольно низкого роста, но коренастая, в красном фартуке, на плечах красно-коричневый платок, голова непокрыта. Она поздоровалась со мной и спрашивает, не подброшу ли я девушку до Рейкьявика вечером. Я согласился. Тогда она попросила меня посигналить на площадке перед универсальным магазином, когда я поеду обратно, но я не мог точно сказать, в котором часу это будет. Потом она попрощалась и скрылась за многоквартирником купца Лудвика Гвюдмюндссона.

Так прошёл день. Я перекачивал нефть в корабли на пристани. А потом тронулся в путь в одиннадцатом часу, как у меня заведено. Я останавливаюсь на площадке перед магазином, сигналю, как обещал, и открываю дверцу машины. Ко мне садится женщина. Она не проронила ни слова, просто молча села на сиденье рядом со мной; я даже не помню, кивнула ли она мне. Она была высокого роста, худая, лицо бледное, вытянутое и довольно-таки красивое. На ней был тёмный плащ, а голова непокрыта, или, может, она была в маленькой тёмной шапочке, я точно не помню. Перчаток не было, и в руках у неё тоже ничего не было, даже дамской сумочки. На вид ей было лет двадцать пять — тридцать.

Когда мы тронулись в путь, я обращаюсь к ней, расспрашиваю о том о сём, а она не отвечает, просто сидит откинувшись, и молчит, и смотрит прямо перед собой. Я всё же время от времени заговаривал с ней первую половину пути до Рейкьявика, но в ответ — ни слова. Тогда я решил, что она, наверное, немая или глухая, а может, глухонемая, и перестал к ней обращаться, оставил её в покое, пока мы не доехали до гребня Эскьюхлид, откуда уже виден город. Тогда я в последний раз пытаюсь завязать с ней разговор и спрашиваю, куда именно ей нужно. Она, как и раньше, сидит без движения и молчит как рыба. Но примерно через полминуты я вдруг остался в машине один: она исчезла. Я прямо-таки обомлел, — и всё же я не отказался бы подвезти её из Сандгерди ещё раз, если бы она попросила. По пути в Рейкьявик я нигде не останавливался и дверцу машины не трогал. Пьян я тоже не был. Я вообще ни капли в рот не беру. Самочувствие у меня было такое же, как всегда. Я не чувствовал ни слабости, ни вообще каких-либо отклонений от нормы. Я не духовидец: это был единственный раз, когда я стал свидетелем необъяснимого явления.

В Сандгерди я, насколько это было возможно, навёл справки о женщине, которая попросила меня подвезти эту таинственную девушку, и решил, что она, скорее всего, была неместная. Никто её не знал, и сам я с тех пор больше не встречал её, что само по себе странно: ведь Сандгерди — крошечный городишко, и я ездил туда ещё множество раз.[77]

Таинственная пассажирка (вариант)

(Gríma hin nýja, 1965)

Несколько лет назад один шофёр ехал из Рейкьявика в городок Сандгерди, на юге страны, с грузом, а на обратном пути тоже должен был забрать какой-то груз. Это было зимой. Как проходила поездка — неизвестно, но вот он прибыл в Сандгерди. Когда он хлопотал там у своей машины, к нему подошёл человек и просит его: не затруднит ли его подвезти до Рейкьявика одну девушку, так как она пропустила свой автобус, а ей во что бы то ни стало надо до вечера быть в столице. Водитель согласился, и они договорились, что девушка будет ждать его в одном доме в посёлке. Он пообещал заехать туда и посигналить, когда соберётся уезжать, — и тогда девушка должна немедленно выйти к нему. На этом их разговор закончился, и шофёр продолжил заниматься своими делами. С грузом произошла задержка, так что, когда он всё закончил и собрался в обратный путь, солнце уже зашло. И вот он подъезжает к дому, возле которого должен был встретить девушку, но ему не пришлось ни ждать, ни сигналить: не успел он остановить машину, как перед ней, со стороны пассажирского сиденья, возникла женщина в тёмном плаще. Он открыл ей дверь, и женщина села рядом с ним. С собой у неё была сумочка; её она положила на сиденье. Потом он запер дверь, поставил фиксатор и тронулся в путь. Женщина сама не поздоровалась и на его приветствие не ответила. Ему это показалось странным; он подумал: «Ишь, какая зазнайка!» — но не придал этому особого значения. Погода была безветренная, а дорога плохо освещена, хотя и свободна, так что шофёр ударил по газам, но не спускал глаз с шоссе. Несколько раз он пытался завязать разговор со своей молчаливой спутницей, но она не отвечала ему, и в конце концов он решил оставить девчонку в покое.

Он ехал по той дороге, которая проходит через Ватнслейссиистрёнд вокруг Хапнафьорда. А уже на подъезде к Рейкьявику он решил спросить девушку, куда именно ей нужно. Но вдруг ему показалось, что он остался в машине один. Тогда он замедляет ход и смотрит на сиденье, но оно пусто — ни девушки, ни сумочки не видать. Он подумал: наверное, дверь нечаянно раскрылась и девушка выпала, а он и не заметил. Он тотчас останавливает машину и проверяет, закрыта ли дверца, но она крепко заперта, как и прежде, и фиксатор на своём месте. Тут ему стало не по себе; он вышел и осмотрел всё вокруг машины. Но девушки и след простыл; он так и не понял, куда она делась. Зато когда он посмотрел вокруг, то увидел, что его машина стоит как раз у ограды кладбища в Фоссвоге, возле самой кладбищенской церкви.

А когда он опять приехал в Сандгерди, он встретил человека, с которым беседовал в прошлый раз. Тот сказал, что шофёр его подвёл: сам уехал, а девушку, о которой они договаривались, так и не забрал.

Загадочная поездка

(Gríma hin nýja, 1965.

Рассказ поэта Гисли Оулавссона из Эйриксстадира, записанный Йоуном Йоханнессоном, главным приёмщиком рыбы в Сиглуфьорде. Имена в этом рассказе изменены.)