И здесь у Дины Рубиной есть читатели. Тысячи. А были миллионы. И они ее потеряли. Или она их?

А к книге хотелось вернуться. И снова любоваться свободой слова, самоиронией, хлестким юмором, доброй усмешкой над нежно любимыми героями. Стариками в том числе. Но на одном абзаце споткнулся. Ударился больно.

«Огромные стада ветеранов, могучее племя вымирающих динозавров спустилось на водопой. У каждого амбиции, каждый пятый брал Берлин, каждый пятидесятый — кавалер всех орденов, каждый трехсотый — Герой Советского Союза. Все они пишут воспоминания».

Ах ты, злюка-закорюка!

«За содержание рекламы редакция ответственности не несет».

А за монолог героя — автор?

Обиднее всего, что все это — правда.

Но как зло. Как пренебрежительно.

Впрочем, что возьмешь с неунывающего неудачника Сашки Рабиновича. И «Чайка» в Душанбе прошла не в его неплохих, в общем, и, одобренных худсоветом, декорациях. Вернувшийся из Таллина главреж Ланге «видел» иначе, и пришлось делать новые. Был ли тогда Сашка — Рабиновичем? Не вспомнить. Много воды утекло.

Но вернемся к нашим баранам. Простите, динозаврам. Амбиции есть. И немалые. Израильские школьники убеждены, что во Второй мировой войне Советский Союз воевал на стороне Германии против Америки, но Америка победила. Знают ли израильтяне о словах Черчилля — не самого большого друга большевиков: «Красная Армия выпустила кишки из германской военной машины» — старик любил подобные выражения и был польщен, когда Сталин назвал его старым морским волком. Или Рузвельта, сказавшего, что «Советский Союз сделал для разгрома гитлеровской Германии больше, чем остальные двадцать пять государств антигитлеровской коалиции».

Знает ли об этом «Сашка Рабинович»? И автор?

И упаси Бог сказать, что Израиль был создан в результате Победы! И Герои есть. И много. Уже называется цифра — 158. Испытываешь чувство неловкости от той назойливости и усилий, с которыми выискиваются еврейские корни или отдаленное еврейское родство Героев Советского Союза. Критерий должен быть один. В представлении на присвоение звания, как и в любом наградном листе, обязательно указывалась национальность. И мудрствовать задним числом, почему был записан русским недостойно. Записался и записался. Твое дело. Писался бы евреем — значит евреем и был. И есть. Известен случай, когда потомки одного генерала спустили с лестницы «поисковиков» — они не хотели быть детьми еврея. (Есть основание подозревать, что это были дети легендарного танкового генерала, впоследствии Маршала бронетанковых войск, Михаила Ефимовича Катукова).

С орденами и вовсе беда. В праздничные дни некоторые ветераны перекидывают через плечо ленту, на которой в беспорядке нацеплены множество значков, памятных и юбилейных медалей (боевыми наградами не являющихся) и обиднее всего, что среди обилия этих «блестящих» значков теряются боевые ордена и медали, честно заслуженные в боях. И это просто некрасиво. В прямом и переносном смысле. Все-таки фронтовик чем-то отличается от олимпийца.

Помимо того, что это нарушение положения об орденах и медалях, четко определяющего порядок их ношения, это неуважение к государственным наградам, к Красной Армии, к Великой Отечественной войне.

Невозможно представить себе ветерана союзных войск, увешанного таким количеством значков. И не надо считать израильтян дурачками. Они прекрасно понимают, что ТАКОГО количества боевых наград не может быть. И посмеиваются втихомолку. А иногда и вслух.

«И все пишут воспоминания». Положим, не все. Но многие. Некоторые с высокой целью, «чтобы не повторилось». Милые вы мои! Чужой опыт еще никому не пригодился. Никто им не воспользовался. История учит только тому, что она никогда ничему и никого не научила.

А пишут потому, что не писать они не могут. Слишком тяжка и сложна судьба. Написать — снять с себя часть этой тяжести. Оставить память о своих боевых товарищах. И немножко о себе. Велик ли грех? Их борьба и их триумф заслуживают этого. Эти воспоминания — энциклопедия войны. И вписать в нее свою строчку — счастье. Будут ли востребованы? Об этом думать — не нужно и за стол садиться.

А «динозаврам» только и остается, что вымыть ноги.

Как говорил дед Дины: «Мэйле. Вымоем».

«Штрафбат» — не первый фильм о штрафниках и в нем, как и в предыдущих, много погрешностей, еще больше отсебятины и просто вранья.

Штрафные роты и батальоны были созданы по приказу Сталина № 227 от 28 июля 1942 года, известному как приказ «Ни шагу назад». «Сегодня, 28 июля 1942 года, — говорилось в приказе, — войска Красной Армии оставили город Ростов, покрыв свои знамена позором». По этому приказу в общевойсковых армиях создавалось от 3 до 5 штрафных рот, а при каждом фронте от 1 до 3 штрафных батальонов (во второй половине войны соответственно 3 и 1) и заградотряды получили право «останавливать отступающих любыми средствами».

Командир штрафной роты и штрафного батальона (но не штурмового) имеет право увеличить срок штрафа, а за особо тяжкое преступление — дезертирство — расстрелять. Штраф снимается по первому ранению или отбытию срока. Снимается он и с погибших, иначе семья не получит пенсии. Дикий кадр с расстрелом своих штрафников, чтобы семьи получили пенсию — кощунство. Не знаю, как в 1942–43 годах, но в 1944–45 никакие заградотряды не стояли у нас за спиной.

Штрафные роты — армейского, а батальоны — фронтового подчинения. И дивизии, на участках которых намечается разведка боем или прорыв, придаются НЕ НАСОВСЕМ. В любое время они могут быть переброшены Командованием на участок другой дивизии.

НИКАКИЕ отделы штаба дивизии, кроме оперативного — в том числе ОСОБЫЙ — к штрафной роте, штрафным и штурмовым батальонам отношения НЕ ИМЕЮТ. Штрафные подразделения подчиняются командиру дивизии ТОЛЬКО в оперативном отношении.

По идее штрафными ротами должен заниматься особый отдел Армии, а штрафными и штурмовыми батальонами — фронта. Армия и Фронт — огромные соединения. Им не до нас. У них хватает головной боли и никто не станет искать себе дополнительную работу. Она уже проделана при направлении в штрафники.

Мне неизвестны случаи, чтобы штрафники оставались голодными. Штрафные подразделения имеют свои хозяйственные службы и получают продукты, обмундирование и водку с армейских складов, минуя дивизию и полк, где сколько-нибудь да украдут.

Самострельщиков не щадили — никакой врач не стал бы рисковать. «Своя» пуля еще ничего не значит, у немцев было огромное количество трофейного оружия; мог быть и случайный выстрел. Самострел определяется по точечным ожогам от крупинок пороха вокруг входного отверстия раны.

Почти все штрафники в касках. Их и в обычных подразделениях не жаловали и выбрасывали вслед за противогазами. Русского солдата спасает не каска, а всемогущее слово «авось»…

А вот разминирование поля боя от противопехотных мин (и не только штрафниками!) — правда. Это подтвердил Маршал Жуков в беседе с генералом Эйзенхауэром, встретившись с ним в Москве летом 1945 года. В своих воспоминаниях генерал писал, что было бы с американским или британским Командующим прибегни они к такой практике…

Штрафные подразделения различны не только по своему составу, но и по боевому духу. Штрафные и штурмовые батальоны не надо подымать в атаку. Желание реабилитироваться и вернуться, кому повезет, с офицерскими погонами и правом занять прежние или равнозначные должности (как правило шли с понижением) — велико.

Другое дело штрафные роты. Заблуждение думать, что уголовники, которые составляли основной контингент этих рот, жаждут отдать свою жизнь за родину. Совсем даже наоборот. И автор знает об этом не из подобных кинофильмов…