Но сейчас я просто не в состоянии думать о сайте или о чем-либо еще, кроме…

Кроме того, что Роб встречается с какой-то девицей.

Я произношу эту фразу вслух. Вывожу ее на бумаге и подчеркиваю. Но не могу осознать ее смысл.

Мои мысли бродят по замкнутому кругу. Кто она, новая подруга Роба? Знаю ли я ее? Где он с ней познакомился? Одежду какого размера она носит? А потом опять все по новой… так проходят часы. Сегодня утром я с удивлением обнаружила, что уже среда.

Вряд ли на свете существует женщина, которая обрадуется, узнав, что ее бывший жених встречается с другой. Но я чувствую себя так, словно Роб вонзил мне в грудь нож по самую рукоятку. Водоворот отчаяния затягивает меня и не дает выплыть. Я не могу есть. Не могу спать. На работе я веду себя как зомби.

Кстати, о работе! Я смотрю на часы. Пятнадцать минут восьмого.

О нет. Еще одного рабочего дня мне не выдержать. Похоже, я заболеваю. У меня першит в горле и желудок неприятно сжимается. Самое лучшее, что я могу сделать, – остаться дома и в пижаме бродить по своей квартире. Сначала я кружу вокруг пластмассового кофейного столика, нагретого солнцем. Потом устраиваюсь на подлокотнике дивана, гляжу поверх крыш и воображаю Роба в объятиях этой неизвестной стервы. В моих фантазиях они принимают все позы «Камасутры», а после смеются и запихивают в мусорный бак оставшиеся от меня вещи: гель для душа, полупустые тюбики с краской для волос, тарелочки для суфле. Внизу, на улице, первые служащие уже начинают свой утренний марш к вокзалу.

Я должна пойти на работу. Сегодня у нас важное совещание. Мне необходимо на нем присутствовать. В спальне выбрасываю вещи из шкафа прямо на пол. Мой Роб… встречается с другой женщиной. «Я хотел предупредить тебя, что буду не один». Именно так он сказал, эти слова сразили меня наповал. Я натягиваю на себя черное платье и выворачиваю руки, чтобы застегнуть молнию на спине. Это невозможно. Пока я сидела здесь и ждала его звонка, он встречался с другой. А ведь прошел всего месяц. Неужели он ни капельки по мне не тосковал? Неужели ему не хотелось мне позвонить, хотя бы разочек? Бреду в ванную, включаю противно жужжащую лампу и начинаю чистить зубы.

Сейчас Роб, наверное, проснулся… рядом с ней… в ее постели. Мысль об этом сводит меня с ума. Я быстро сплевываю, полощу рот и выхожу из ванной.

Все в этой квартире кажется мне чужим, странным и пугающим. Я хочу быть рядом с Робом. Хочу оказаться в нашей, ну ладно, в его просторной дорогой квартире. Хочу, чтобы утром все было так, как бывало раньше. Хочу, чтобы он сидел за столом, поедая рисовые хлопья и фруктовый салат. Утром он всегда надевает старую синюю футболку, которая соблазнительно обтягивает его грудь. После завтрака он идет в душ. Я знаю, что сначала он моет голову и его белокурые волосы, намокнув, темнеют. Я люблю смотреть, как он моется. Мы всегда выходим из дома вместе. Прощаясь, он слегка касается губами моей щеки… Кого он целует сейчас? Какую-то незнакомую девицу!

Путь из ванной в спальню и обратно я проделываю раз пять подряд, не меньше. Наконец сажусь на кровать, чтобы застегнуть черные босоножки. Эту кровать я купила всего месяц назад. Помню, тогда я говорила себе, что эту покупку нельзя счесть пустой тратой денег, потому что нам с Робом понадобится кровать в спальню для гостей. Люси, впервые явившись ко мне в гости, несколько раз подпрыгнула на кровати.

– Надеюсь, здесь ты переживешь немало приятных приключений, – заявила она.

– Ты имеешь в виду, когда ко мне зайдет Роб? – уточнила я.

– Нет, я имею в виду совсем другое. Я говорю о приключениях, а не о сексуальной повинности.

– Заниматься любовью с Робом – самое приятное приключение для меня, – обиженно процедила я.

– О да, особенно если не выключать свет, – расхохоталась Люси.

Я подскочила и повалила ее на спину.

Люси вечно надо мной подтрунивает. Я провожу расческой по волосам и вздыхаю. Надо же быть такой дурой! Сидела здесь как последняя идиотка и воображала, будто он изводится от тоски по мне. Представляю, как он впервые приводит к себе домой свою новую подружку. Поворачивает ключ в дверях и приглашает ее войти. Она с восторгом озирается по сторонам. Ей нравится, как я оформила квартиру. А потом они занимаются любовью. На простынях, которые я купила. Удивительно, что мне удается терпеть такую боль. Роб мой, только мой. Мой суженый, мой муж, мое светлое будущее. Я не представляю, как без него жить. Однажды он сам сказал, что наши судьбы переплетены воедино. Такое положение вещей меня вполне удовлетворяло. Но он разорвал сплетение, вырвался на свободу и устремился навстречу новому приключению, помедлив лишь для того, чтобы метнуть в мою сторону гранату.

Похоже, вот-вот разрыдаюсь. Стараясь дышать как можно глубже, я сосредоточенно роюсь в косметичке, выискивая тональный крем. Карандаш для подводки глаз и помада тоже идут в ход. Но, говоря откровенно, лицо мое так распухло от слез, что никакая косметика ему не поможет.

А как же Боб и Мэри? Его родители души во мне не чают. Мэри каждое Рождество дарит мне новые домашние тапочки. Неужели я больше никогда не буду сидеть в их изысканно обставленной гостиной, потягивая сладкое белое вино из дивного хрустального бокала? А как же уроки гольфа, которые Боб обещал давать мне этим летом? Что, если Мэри уже купила очередные домашние тапочки? Я возвращаюсь в свою гостиную. Неужели я больше никогда не увижу Боба и Мэри? Неужели я зря надеялась, что у моих детей будут отличные дедушка и бабушка, добрые и заботливые, как в сказках. Как и положено дедушке и бабушке, седые и в очках. Боб и Мэри были для меня воплощением стабильности и нерушимых семейных устоев. А сейчас они исчезли из моей жизни. Не представляю, как это вынести. Я бросаюсь на диван и безутешно оплакиваю потерю Боба и Мэри.

Прорыдав несколько минут, чувствую, что мои ноги затекли от неудобной позы. Я встаю и смотрю на часы – половина восьмого. Перевожу взгляд на огромное французское зеркало. Когда я сюда переехала, оно казалось мне невероятно стильным, а теперь кажется до жути пошлым. Роб наверняка раскритиковал бы его в пух и прах. Такой громоздкий предмет интерьера не стоит вешать на стену. Я решила: если прислонить зеркало к стене, это будет изысканно. Увы, при этом отражение отвратительно искажается – на самом деле бедра у меня вовсе не шире плеч, я проверяла это множество раз. Внимательно изучаю собственное отражение… отражение невзрачной особы со вспухшими от слез глазами и каштановыми волосами, в простом черном платье. Я втягиваю живот, раскрываю глаза как можно шире и слегка взбиваю челку. Стираю размазанную подводку. Выпрямляюсь и гордо вскидываю голову. В следующее мгновение мои плечи вновь поникают, а глаза на мокром месте. Мне не удается обмануть даже зеркало. На душе паршиво, и выгляжу я соответственно. Мне необходима срочная помощь. Хорошо, что есть Люси. И телефон.

– Люси слушает.

– Привет, это я. Я хотела только…

– Вив, сейчас не слишком подходящее время для разговора.

Люси почти шепчет:

– Это займет меньше минуты. Я хотела только узнать, как бы ты меня описала. По-твоему, меня можно назвать привлекательной?

– Да.

– А какого рода моя привлекательность? Я сексуальна? Женственна? Или, может быть, изысканна?

– Сексуальна, – выдыхает Люси.

– Хмм. Значит, сексуальна. А как ты считаешь, меня можно отнести к разряду женщин-вамп или мою сексуальность лучше назвать скрытой?

– А тебе бы как больше хотелось?

Люси, кажется, вообще прекратила дышать.

– Ну, думаю, было бы идеально… если бы я обладала такой ненавязчивой, естественной сексуальностью.

– Ты ею обладаешь.

– Но это не так! Я из кожи вон лезу, чтобы казаться сексуальной!

– Тут я ничем не могу помочь, Вив! У меня в постели мужчина, и мне сейчас не до твоей сексуальности!

Люси бросает трубку.

Вот этого я никак не ожидала. Кто бы мог подумать, что она такая эгоистка. Правда, я и раньше замечала, что Люси временами бывает ужасно эгоистична… и жестока. Она ведь знает, что мое сердце разбито. Кстати, откуда у нее в постели взялся мужчина? Насколько мне известно, сейчас она ни с кем не встречается. Неужели она нашла себе нового бойфренда и ничего мне не сказала? Невероятно. К списку недостатков Люси помимо эгоизма и жестокости придется добавить скрытность.