— А теперь прошу Вас нормально объяснить, что произошло в младших классах, — видя, что она открыла рот для очередного крика, я предупреждающе выставила руку. — Насколько я Вас поняла, моя дочь, причем, заметьте, Мирная, которой еще не исполнилось и девяти лет, отравила Чувствующую, вызвав непонятную реакцию в ее организме, так?

— Так, — целительница гневно поджала губы: видимо, раньше никто не смел ее перебивать.

— Значит, Вы утверждаете, что Ваша ученица с риском для собственного здоровья не смогла определить основные составляющие некого зелья? — я удивленно вскинула брови. — Но ведь это, осмелюсь сказать, может сделать любой Чувствующий младшего класса даже с завязанными глазами, или я ошибаюсь?

— Нет, но… — она стушевалась.

— В таком случае, позвольте узнать, в чем конкретно обвиняется моя дочь? Возможно, она силой заставила ту девочку выпить зелье?

— Нет, но…

— Раз так, — я намеренно перебила побагровевшую от злости целительницу, — то я не понимаю, на каком основании Вы выносите свои обвинения.

— Это возмутительно! — ее "прорвало". — Да как Вы можете такое говорить? Теперь ясно в кого пошла эта мерзавка! А мы то…

— Вы забываетесь, найрин.

Я задохнулась от неописуемой ярости, всполохом силы отразившейся в мгновенно почерневших глазах. Огромный зал буквально пропитался исходившим от меня напряжением. Да как она посмела назвать Лирицу "мерзавкой"?!

— Эль? — медленно приблизившись, Крил сжал мое плечо и заставил успокоиться.

— Спасибо, — я даже не посмотрела на брата, впившись взглядом в побледневшую Чувствующую. — Советую Вам впредь держать язык за зубами, особенно, когда высказываетесь в адрес моей дочери, найрин. Не следует забывать о том, с кем говорите.

— П-простите, госпожа Рианоэль, — слегка запинаясь, пролепетала женщина и склонилась в глубоком поклоне. — Не знаю, что на меня нашло…

— Думаю, будем считать ситуацию исчерпанной, — мой голос был холоден, как лед. — Я сама осмотрю пострадавшего ребенка и поговорю с Лирой.

— Да, конечно, — Чувствующая затравленно оглянулась на дверь, явно желая поскорее оказаться снаружи.

— У Вас ко мне есть еще какие-либо дела? — я окинула ее высокомерным взглядом.

— Нет, больше ничего, еще раз прошу меня извинить, — целительница буквально вылетела в коридор, а я смогла перевести дух.

— Да… — протянул изумленный Шин. — Знаешь, никогда не думал, что скажу подобное, но ты просто рождена, чтобы править!

— Вот и не говорил бы, — устало вздохнув, я запустила руки в распущенные волосы и постаралась успокоиться. — О, боги, ну в чем я перед вами провинилась?

— Ладно тебе, Эль, всё же в порядке, — Крил попытался меня приободрить.

— В порядке? — горько рассмеявшись, я гневно посмотрела на стоявших передо мной мужчин. — Сначала меня ранит собственная ученица, потом срывают урок и делают из него балаган, а вдобавок я узнаю, что Лира довела какого-то ребенка до больничного крыла, и выслушиваю гневные комментарии в адрес дочери от сумасшедшей истерички! Это, по-твоему, "в порядке"?

— Ну… — Шин сделал вид, что задумался. — Ты права, без истерички было бы явно лучше.

— Идиот, — я обреченно покачала головой и не смогла сдержать улыбки. — Как ты можешь так несерьезно ко всему относиться?

— А кто сказал, что я несерьезен? — Дарракши-Лан удивленно округлил глаза. — Я даже, например, собираюсь навестить жертву нашей маленькой негодницы.

— Ты прав, — бросив на него благодарный взгляд, я направилась к дверям. — А знаете, что меня беспокоит больше всего? — я остановилась и подождала их. — Это всего лишь наш первый день в академии.

Вдоволь насладившись выражением ужаса на лицах мужчин, я усмехнулась, вышла из зала и направилась в дальнюю часть здания, где располагалось больничное крыло. Интересно, что это нашло на Лиру? Чем ей могла так досадить Чувствующая, что уже на первый день знакомства Лирица решилась на столь крайние меры? В том, что ко всей этой истории моя дочь приложила свою маленькую ручку, я не сомневалась — слишком хорошо знала ее характер. А еще мне было известно, что просто так малышка никому зла не причинила бы, и значит, ее на это спровоцировали.

Войдя в длинное светлое помещение и указав идущим рядом со мной мужчинам на единственную занятую кровать, я подошла к дежурившей целительнице и, представившись, спросила про состояние девочки.

— Ой, да всё с ней в порядке, — молодая девушка, моя ровесница, неодобрительно посмотрела на громко всхлипывавшую Чувствующую. — Подумаешь, выпила настойки злотоцвета, с кем ни бывало! Через два часа само все пройдет.

— Понятно, — я улыбнулась, припомнив коварный корешок, обольщавший наивных дураков красивым названием, напоминавшим золотые цветы. На самом же деле оно означало совершенно иное: "зло тот цветок". — Так почему же она до сих пор здесь?

— Что вы, как же она может показаться в жилом корпусе в таком виде? — передразнив девчушку, целительница наиграно ужаснулась. — Лично я бы на вашем месте сейчас к ней не ходила, этот на редкость противный ребенок способен думать и говорить лишь о себе. Да и кроме рыданий за последний час я от нее ничего другого не услышала.

Поблагодарив Чувствующую за информацию, мы решили последовать ее совету и отправились в выделенные нам комнаты на верхнем этаже единственного жилого помещения в академии.

— Ну и что ты обо всем этом думаешь? — Крил заинтересованно посмотрел на меня, пропустив вперед на лестничную площадку. — Она действительно сама выпила настойку?

— Лично у меня нет никаких сомнений, вот только не понимаю почему, — я нахмурилась. — Наш дар позволяет определить любой ингредиент, а в то, что эта девочка понятия не имела про истинную сущность злотоцвета, я не верю.

— Вот-вот, — остановившись у развилки, разделявшей правое и левое крыла, Шин озадаченно нахмурился. — Что ты собираешься делать с Лирой?

— Что делать? — я искренне удивилась. — Абсолютно ничего, — видя, что мужчины ничего не понимали, я вздохнула и объяснила. — Если они из-за чего-то поспорили, а это очевидно, то насильно что-то выяснять просто бесполезно: меня или пошлют, или выдадут такую живописную ложь, что впору книги писать. Нет, если захочет, она сама всё расскажет, а я просто в этот момент буду рядом.

— А знаешь, ты действительно очень изменилась.

Не выдержав пристального взгляда Шилинэра, я насмешливо фыркнула и, улыбнувшись на прощание, направилась в выделенное нам с Лирой правое крыло. Пройдя мимо комнаты дочери, я намеренно не остановилась и не заглянула к ней, а вместо этого вошла в собственную спальню и устало плюхнулась на огромную кровать. Что мне теперь было делать? Малышка же с ума сходила от волнения, я буквально кожей чувствовала ее страх и чувство вины, а еще боль, такую жгучую, что на какой-то миг мне захотелось убить того, кто посмел ее обидеть. Но как же было узнать, что случилось? Ответит ли она, если просто спрошу? Вряд ли. Сейчас Лирица ждала вполне заслуженного наказания, зная, что подвела меня перед найринами, а не разговоров по душам. А что, возможно это был выход!

Осуществить задуманное оказалось совсем несложно, и уже спустя полчаса я решительно вошла в небольшую уютно обставленную комнату и посмотрела на отскочившую от окна Лиру. Девочка выглядела еще хуже, чем я предполагала: бледная, в опухших от слез глазках плескался страх, кулачки крепко сжаты. Ну уж нет, этого так просто я оставить не могла, никто не смел причинять ей боль!

— Как тебе комната? Уже освоилась? — я сделала вид, что не заметила ничего особенного, и подошла к письменному столу, поставив на него большую закрытую корзину. — Может, чего-то не хватает?

— Нет, мне здесь нравится, — голос малышки звучал хрипло.

— Вот и отлично, — улыбнувшись, я задумчиво посмотрела в окно, после чего перевела загадочный взгляд на дочку. — Ты сегодня уже была на улице?

— Нет, — она явно не понимала что происходит, — дядя Гор сказал, что никому пока нельзя выходить наружу.