Руслан молчал, уютно устроившись в кресле. Капустян, перемыв посуду, приготовив всем, кроме Влада, кофе, помыв после этого чашки, маячил в дверях комнаты. Автомат при этом болтался у него на плече.

Богдан, высказавшись об Ане и ее девочках, замолчал, завалился на диван, меланхолично глядя в потолок и щелкая предохранителем автомата.

Перспективы со всех точек зрения вырисовывались совершенно безрадостные. Черным по черному, если честно.

Полковника Петренко из Киева убили. Причем, через час-два после ухода Влада. Мог сошедший с ума капитан вернуться и замочить полкана? Мог. О чем они разговаривали, пока подполковник Осокин, как пацан, бегал за пивом? О чем угодно, в том числе, о левых приработках того самого капитана.

Дождался ухода Осокина, вернулся, убил, но бумаг не нашел. Версия? Версия. Тупая, скользкая, нелепая, но при желании... А желание, понятно, будет. Куда оно денется?

Влад сел на стул, постучал пальцами по крышке стола.

Но зачем? Зачем?

Цирковая труппа оборотней, убийц-профессионалов приглашается в город не просто так. Это должно стоить денег просто немыслимых. Денег или какого другого нечеловеческого эквивалента. Понятно. Но ведь задачи на убийство ставятся перед обычным человеком.

Перед самым обычным человеком, получившим себе на беду способность видеть сквозь Пелену. Какого хрена? И ведь что вытекало из последнего задания оборотней – забраться в квартиру и подбросить фотографии? То, что и убить полковника, и подбросить бумаги приказывал человек... Влад поморщился, он не любил неопрятных и неточных формулировок.

Ладно, пусть человек. Пусть. Назовем это существо так.

Человек знал и об убийстве, имел канал связи с Каменецким. И он же знал циркачей-киллеров, и тоже имел с ними канал связи. И, скорее всего, именно он пригласил труппу в Харьков.

Больше всего раздражала невозможность обсудить все это с приятелями. Пришлось бы долго вводить их в курс дела, даже Руслана, а, кроме этого, толкать в дерьмо, в котором сам он, Влад, был уже по самые уши.

Ребят, похоже, забрызгало изрядно, но иллюзия пока оставалась, и надежда. Надежда и иллюзия.

– Что будем делать? – спросил Руслан.

– Понятия не имею, – ответил Влад. – Совершенно.

– Ваша концепция суицида выглядит инцестуально! – провозгласил Богдан. – Круто звучит. Нужно будет сходить все-таки к Казимировичу на тусовку.

– Обязательно, – согласился Руслан. – Непременно. Как только останемся живыми – так сразу и к девочкам-эстеткам. Как выжить? Вот в чем вопрос. Влада ведь не одного мочить будут.

– А если и одного? – приподнявшись на локте, поинтересовался Богдан. – Это что-то меняет?

– В том-то и дело, – пробормотал Руслан. – В том-то и дело...

– А если... – Богдан даже сел. – Если вспомнить наработки великого товарища Сталина? Есть человек – есть проблема. Нет Шкворня – нет проблемы.

Руслан очень красноречиво покрутил пальцем у виска.

– Нет, ты подожди! – вспыхнул Богдан. – Не перебивай. Ну, не знаем мы, где перешли этому уроду дорожку. Не знаем. Так? Так. Будем выяснять? Зачем? Сами подумайте своими подставками для фуражек. Подумайте, пацаны. Есть засранец, который нас подставляет. Не сможет подставить – закажет. Так? Так. И выходит при всех заморочках, что если мы уберем Шкворня, то уберем все свои проблемы. Я могу достать снайперскую винтовку, если что. Даже две. Слышь, стукачок, ты стрелять из снайперской можешь?

– Могу, – даже не обидевшись на «стукачка», ответил Капустян.

– Пацана в это дело не тяни... – сказал Влад.

Спорить ему не хотелось. И объяснять Богдану, что убить вампира очень непросто. Если не сказать – почти невозможно. Были прецеденты. Но не объяснять же это все?

– Пацана? – переспросил Богдан азартно. – Как же, пацана... Свидетеля, между прочим. А местами даже и соучастника. Знал, что тут у нас творится, а не донес. Чистить будут, и его зацепят. Согласен, стукачок?

– С тем, что зацепят?

– Стрелять, брат, стрелять!

– Согласен, – подумав, серьезно ответил Капустян.

– Вот и славно, нас, умных, уже двое, – Богдан отложил автомат и потер руки. – Значит, проводим разведку, определяем позиции, занимаем позиции, ждем, видим Шкворня, бац-бац...

– И мимо, – сказал Влад.

Хозяин падает в снег, две пули пробили навылет грудь, одна – голову. Осколки черепа разлетаются в стороны, темная вязкая кровь расползается по снегу и камням...И через несколько минут:

– Я же говорил...Меня трудно убить. Слышишь, Наблюдатель? Здесь источник, ты же знаешь это. Убить меня возле моего источника? Это не для твоих амулетов и не для маах'керу. Пусть их соберется хоть тысяча. Я не зря прожил так долго... Не зря...

– Чего это мимо? – обиделся Богдан. – Стволы качественные, до километра с гарантией. Что, там негде в радиусе километра двум порядочным людям и позиции занять? Где он там живет?

– На Москалевке. В районе Первой Конной, – ответил Руслан. – И что?

– Вот. Прекрасное место. Там же вышка рядом. С нее телеканал работал, «Орион», если помните. И я поработаю. Я и один справлюсь, если что.

– Понимаешь, Богдан... – Влад пощелкал пальцами, пытаясь подобрать правильные интонации и нужные слова. – Тут ведь дело сложнее. Я не могу тебе пока объяснить, но прими как аксиому – подстрелить издалека его не получится. Просто поверь, не спрашивай.

– Ладно... – Богдан задумался. – Ладно. Черт с ними, со снайперками. Идем внаглую. Входим, стреляем... Я стреляю, черт с вами, чистоплюями.

– Дурак...

– Может, и дурак. А вы – мишени. Жертвы, блин! – Богдан вскочил с дивана. – У вас круги с цифрами на лбах написаны, светятся, музыку играют, а вы сидите и делаете вид, что ничего не происходит. Ну, сидите-сидите! Я сам тогда... Кто-то должен взять инициативу в свои руки...

Богдан направился к двери.

– Игорь! – скомандовал Влад.

Капустян скрестил руки на груди.

– Уйди, – приказал Богдан. – По-хорошему прошу – уйди.

Капустян улыбнулся.

– Ребята, ну что же вы делаете? – выкрикнул Богдан. – Нельзя же так!

– Можно, – сказал Руслан. – Не впадать в истерику.

– Я не впадаю в истерику! – закричал Богдан, понял, что таки впадает, и замолчал.

– Даже отбросив морально-нравственные соображения, – тихим голосом начал Руслан, – остается еще полная невозможность приблизиться к Шкворню. В короткие сроки – однозначно нет. У него частный дом. И квартал вокруг – его люди. Все выкуплено, живут свои, повязанные делами и кровью. Плюс – охрана во дворе и в доме. Плюс – он не выходит наружу. Сортир, если тебя интересует, в доме. Если верить описанию в его деле – появление чужого в радиусе пятисот метров от его дома уже вызывает проверку этого самого чужака. Продолжить?

– Спасибо, не нужно. – Богдан положил автомат на стол, рухнул на пол и принялся отжиматься. – То есть нам нужно сидеть и ждать, пока найдут тело полковника...

– Не найдут, – покачал головой Руслан. – Красавица это твердо гарантировала.

– Пятнадцать... шестнадцать... – Богдан продолжал считать свои отжимания. – И куда... семнадцать... они денут тело?

– Я даже спрашивать не стал. У них есть опыт в таких делах.

– Съели? – хмыкнул Богдан. – Двадцать один, двадцать два...

Руслан молча глянул на Влада и отвел взгляд.

– Подожди! – Богдан вдруг прекратил свои упражнения и встал. – Есть вариант. Точно есть. Можно подобраться.

– Как?

– Серый к Шкворню ходит? Ведь ходит, раз правая рука у него.

– И?..

– И все. Берем Серого, приставляем пистолет к затылку, просим нас сопроводить на место. Машину Серого проверять не станут. Гадом буду, не станут. А там... Зайдем во двор, нет – без разницы. Я знаю, где достать гранаты и патронов побольше. И стволы чистые. Серьезно. Входим, расчищая перед собой дорогу. Ну, не танки же там у него во дворе, в самом деле... – Богдан посмотрел на Влада, потом на своего брата, и снова на Влада.