Подобно всем гостиницам на Яве, построенным почти по одному плану, Hotel des Nederlanden, в которой мы остановились, состоял из обширного двора, обсаженного деревьями и окруженного с четырех сторон зданиями; в переднем находилась гостиная с дверьми, выходящими на широкий крытый балкон, вымощенный мраморными плитами и с расставленными по нему столами, креслами и стульями. Вечером балкон ярко освещался и был любимым местом пребывания живущих в гостинице в до- и послеобеденное время. Примыкая сзади к гостиной, открытая со всех сторон столовая выступала во двор и украшалась различными растениями, наполнявшими боковые арки. В этом же главном здании помещались лучшие спальни и, между прочим, наши, отличавшиеся от прочих большей вышиной и комфортом. Остальные три стороны двора окружены были верандой, служившей гостиной для спален, пристроенных сзади и выходивших на нее дверьми. Перегороженная местами ширмами и уставленная мебелью, веранда затенялась спереди от солнца большими спускавшимися соломенными жалузиями, заслонявшими также сидящих от взоров прохожих.
Удобство подобного распределения состоит в возможности для всех останавливающихся в гостинице проводить время на открытом воздухе вместо того, чтобы запираться в удушливых комнатах; неудобство же составляет публичность здешней жизни, так как нельзя выйти во двор, не подвергаясь любопытным взорам многочисленных зрителей.
После завтрака мы отправились к агенту «Кинг и К°» Райсу, чтобы осведомиться о способах передвижения внутри страны и об удобоисполнимости затеваемого нами путешествия. Райс ничего не сумел нам сказать и направил в справочную контору Шультце, также не снабдившую нас никакими точными сведениями. Батавские же магазины так бедны, что мы нигде не могли найти каких бы то ни было книг про Яву. Всюду, где мы побывали, все говорили только по-голландски и весьма немногие — на ломаном французском языке. С. же, мечтавший, что, зная немецкий язык, ему легко будет изъясняться здесь, решительно ничего не понимал из сказанного ему. Нестерпимая жара заставила нас поспешить домой и укрыться в комнатах, где было, хотя немного, прохладнее.
Батавия, сравнительно с числом ее жителей, занимает громадное протяжение: от одного конца города до другого по прямой линии более восемнадцати верст; жителей же всего 108 тысяч, из которых 8821 европеец, 26 934 китайца, а остальные — туземцы. Впрочем это пространство включает в себя несколько городов, соединенных друг с другом каналами, дорогами и аллеями. Основанный в 1619 году, город первоначально находился у самого моря, на правом берегу Чиливунга, в устье которого на искусственном острове возвышалась цитадель.
Благодаря ее торговому значению Батавия понемногу обстроилась, но дождь пепла, выкинутый вулканом Салак, завалил каналы, остановив свободный до того сток воды, вследствие чего образовались в более низких кварталах зловредные миазмы; кроме того, морской берег стал ежегодно удаляться все дальше к северу. Таким образом Батавия одновременно лишилась выгод приморского положения и по своему климату, бывшему всегда нездоровым, а после извержения став им еще более, сделалась положительно пагубным местом жительства. Ввиду невыгодности таковых условий, европейские жители покинули древнюю столицу острова, предоставив ее сторожам складов и многочисленному китайскому населению, а сами перекочевали на возвышенные земли, находящиеся в нескольких верстах на юг от покинутого города; причем они из санитарной предосторожности насадили всюду широкие аллеи и обширные сады. Другие меры, принятые ими, и по сих пор исполняющиеся для уменьшения болезненности, состоят в безупречной чистоте улиц, домов и дворов; полицейские постановления по этому предмету обязательны для всех и полиция строго следит за их соблюдением. Все стены, дома и даже туземные хижины должны белиться два раза в год; улицы поливаются три раза в день; накопление нечистот на дворах и в зданиях наказывается как преступление, а каналы и дренажные трубы от времени до времени особенно тщательно прочищаются.
Голландцы и на Яву перенесли свою страсть к каналам: во всех главных улицах Батавии проложены посреди каналы, по бокам которых тянутся аллеи, затеняющие дороги. По сторонам последних помещаются окруженные садами дома, обыкновенно одноэтажные, с черепичными крышами и содержимые с тою удивительною опрятностью, которая присуща только голландцам. Сады с клумбами ярких цветов и изумрудно-зелеными газонами отделены от улиц лишь тщательно обстриженными живыми изгородями по большей части из цветущих хибискусов или низкой решеткой, а не огорожены, как в Индии, высокими каменными стенами.
Нынешняя Батавия делится на четыре части, каждой из которых присвоено особое название. Первая, собственно говоря настоящая Батавия, самая древняя, посвящена исключительно торговле; особенности ее составляют узкие улицы и высокие дома с широко выступающими крышами и балконами, напоминающими старинные города Голландии. Здесь сосредоточиваются банки, конторы, агентства и проч.; днем улицы переполнены экипажами, телегами, пешеходами и всеми признаками деятельной деловой жизни; вечером же они пустые: европейцы уезжают в свои виллы в Moltevreden, Weltevreden или Meester Cornelis, туземцы — в свои кампонги[128]. По установленному здесь обычаю публичные здания и частные конторы открыты от десяти часов утра до пяти вечера, чтобы дать возможность служащим в них предаваться моциону на открытом воздухе в прохладное время дня, т. е. рано утром и вечером.
Вокруг торговых кварталов раскинулся китайский кампонг, имеющий своеобразный, не лишенный привлекательности, характер: крыши домов украшены резными карнизами, между которыми фигурируют преимущественно драконы, а фасады — оригинальной мозаикой, похожей на майолику. Кампонг с раннего утра до поздней ночи оживляется пестрой толпой туземцев; тут деятельность трудолюбивых, работящих китайцев не прерывается ни в течение полуденного зноя, ни утренней и вечерней прохлады.
Пригород Моленвлит соединяет два вышеназванных предместья с третьею центральною и самою красивою частью Батавии, носящей название Велтевреден, где находятся публичные здания, гостиницы, лучшие магазины и дома европейцев. Велтевреден одновременно и город, и парк, в котором собрано большинство тропических растений, замечательных яркостью зелени, красотой цветов, величавостью роста или причудливостью растительности, как-то: равеналы, пальмы, варингины, кротоны и пр. пр. Дома с широкими портиками ослепительной белизны, ионическими колоннами и мраморными полами выглядывают из своей оправы зеленых деревьев; сады и дворы пестреют от густолиственных кустарников и разноколерных цветов, а обширные скверы, покрытые ярко-зелеными газонами, и широкие аллеи, обсаженные великолепными деревьями, дышат прохладой, столь необходимой в этой жаркой стране. Дороги, посыпанные красным песком, служат контрастом всему этому обилию зелени, а двигающиеся по ним туземцы своими легкими бумажными или шелковыми одеяниями нежных цветов и грациозных форм придают еще более красоты окружающей обстановке.
В Велтевредене много прекрасных зданий, большинство которых группируется вокруг двух больших площадей — Кенингсплайн и Ватерлооплайн[129]. Первый окружен четырьмя великолепными аллеями тамариндовых деревьев (Poinciana regia), образующими грациозную арку мелколиственной зелени, разнообразящуюся тут и там величавыми варингинами, этими характерными гигантами яванской флоры. Ватерлооплайн с двух сторон обстроен домами офицеров, а с третьей находится «Конкордиа», т. е. военный клуб и бывший дворец генерал-губернатора Дандельса, в котором помещаются теперь различные правительственные департаменты. Напротив дворца поставлена статуя Яна Питерсзоона Куна, основателя Нидерландской Ост-Индской империи (1619–1629 гг.). Посреди же Ватерлооплайна возвышается футов на сорок в вышину, монументальная колонна с бельгийским львом на вершине. На базисе этой колонны находится любопытная надпись по латыни следующего содержания: «Вечной памяти того знаменитого дня июня 20 1815 года, когда благодаря стойкости и искусству бельгийцев и их знаменитого генерала Вильгельма Фридриха Георгия Людовика принца Люксембургского после страшной битвы на полях Ватерлоо, батальоны французов были разбиты и рассеяны во все стороны и водворен всеобщий мир». Как видно из надписи, истина слегка извращена, так как Ватерлооская победа приписывается исключительно бельгийцам. Четвертая часть Батавии простирается к югу и называется Мистер Корнелис[130].
