— Марион у нее? — повторил он.

— Да. Они вдвоем заперлись в комнате Бланш. А что в этом, черт возьми, такого удивительного? — изумился полковник Селби. — До того как эта девушка вышла замуж за вас, Винс, здесь был ее дом. Куда же в таком случае она должна идти, когда она несчастна? Мы… мы иногда не верим тому, что слышим. А иногда укоряем и себя, и кого-нибудь еще. Однако когда становится туго, мы вынуждены защищать себя. Вынуждены! Что еще нам остается делать?

— Могу ли я попросить вас, полковник, — проворчал Каллингфорд Эббот, — избавить нас от вашего нудного мудрствования?

— Но послушайте…

— Насколько я понял, полковник, этот конверт, который лежит в вашем кармане, вы отказываетесь отдать мне.

— Вы это поняли чертовски верно, мистер Эббот.

— В таком случае прошу вас немедленно проводить меня к миссис Монтэг!

Полковник Селби кивнул. Наклонив лысую голову, он направился было к лестнице, однако тут ему пришла в голову новая мысль.

— У вас есть ноги? — спросил он. — Отлично! В таком случае, вверх по лестнице. Первая дверь на лестничной площадке. Ошибиться невозможно. Вы услышите, как они разговаривают там внутри.

Эббот кивнул в ответ, поглядел в монокль через плечо, словно у него была вывихнута шея, а потом, бесшумно ступая, вышел из кабинета. Полковник Селби с шумом перевел дух.

— Нет, Винс! — сказал Гарт. — Останься здесь!

— Я всего лишь…

— Останься здесь!

В комнате чувствовалась тревога. Изо всей красивой обстановки явно выпадало старое вращающееся кресло у аккуратного письменного стола, освещенного газовым светильником. Полковник Селби мелкими шажками подошел к этому креслу. Оно заскрипело под ним, когда он сел и внезапно закрыл ладонями глаза.

— Полковник, — сказал Гарт, пристально глядя на Винса, — эти минуты неприятны для всех нас. Я с большой неохотой решился потревожить вас. Но вы только что звонили мне. Винс не мог передать мне ваше сообщение. Винс просто не передал его.

— Ах, да, конечно. — Полковник снова пришел в себя и с трудом, словно это требовало физических усилий, собрался с мыслями. Он встал, лицо у него разгладилось. — Возможно, это неважно. Но вы не можете сказать. По крайней мере, не сейчас. Сейчас уже нет. Э… сегодня в Фэрфилде мне пришло в голову — извините! — что вас интересует эта женщина, леди Калдер.

— Она меня очень интересует. Почему вы это говорите?

— Ну, когда она вечером пришла…

Атмосфера опять переменилась.

— Леди Калдер здесь?

— Да. Спокойствие. Она пришла час назад, хотела поговорить с Марион. Марион сама открыла ей дверь. Похоже на то, что отношения между ними не слишком хорошие. Потом они пошли наверх, в бывшую комнату Марион, и там, Очевидно, произошел какой-то обмен мнениями. — Полковник Селби махнул рукой. — Никогда не вставайте между двумя женщинами, доктор. Это быстро понимаешь, когда живешь с ними в одном доме. Ну, ладно! Я не это хотел вам сказать.

— А что вы хотели сказать?

— Тот полицейский, грубиян по фамилии Твигг…

Гарт даже не вздрогнул:

— Да?

— Он пришел спустя пять или десять минут, и на этот раз дверь уже открывал я. Он сказал, что его якобы прислал Эббот. Что ж, пожалуйста! Не знаю, почему бы ему и не быть здесь, но он, очевидно, следил за вашей приятельницей.

— Гм.

— Именно в этот момент Марион и леди Калдер сошли вниз. Эта леди Калдер — очаровательная особа. Похожа на ту, другую, но разница в том, что она, по всей видимости, порядочная женщина. Твигг бросился к ней крадущимися шагами, как загонщик, продирающийся сквозь заросли за тигром, и юркнул с ней в гостиную. — Полковник Селби помолчал. — Черт возьми, доктор, что случилось? Я не в состоянии заботиться обо всем.

— Конечно. Извините. Где они сейчас?

— По-прежнему в гостиной, насколько мне известно. А где им еще быть?

— А миссис Боствик?

— Марион побежала наверх в комнату Бланш. — На лбу у полковника выступил пот. — Позднее мне показалось странным…

— Мне тоже.

— Я, если помнишь, говорил тебе, что это не только блаженство и душевное спокойствие, — вмешался в разговор Винс Боствик, назидательно подняв указательный палец. — Я говорил тебе, что ты можешь потерять голову, сердце и вообще все, что удерживает мир в порядке, а нас в здравом уме. Теперь ты, наверное, уже понимаешь это. Или нет?

Гарт не ответил.

Он распахнул дверь кабинета и выбежал в холл еще быстрее, чем это сделал до него Эббот. Винс, само воплощение достоинства, не сумел скрыть цинизма; с изменившимся выражением лица он последовал за Гартом.

Холл казался в этой тишине еще помпезнее. Гарт подбежал к двери в гостиную. Постучал. Постучал еще раз и открыл дверь. В гостиной никого не было.

Светлая дубовая мебель и накрахмаленные кружевные занавески словно насмехались над ним в бледном свете ламп. Тигриная голова — когда этого тигра освежевали, попортили всю его шкуру, так что в качестве трофея осталась лишь голова — висела над каминной полкой. Гарт побежал назад к Винсу, стоящему посреди холла.

— Ты, в отличие от меня, хорошо ориентируешься в этом доме. Беги наверх и загляни в бывшую комнату Марион и во все другие места. Загляни также в комнату миссис Монтэг. Бетти и Твигг где-то здесь. Мы должны найти их.

— Подожди, не сходи с ума! — Винс растерялся. — Ее ведь уже допросили, разве не так? И почему ты вообще думаешь, что они здесь? Возможно, они уже ушли.

— Нет. Они не ушли. Если ты думаешь по-другому, значит, не умеешь предвидеть тактику Твигга, когда он готовится кого-нибудь сразить.

— Не употребляй таких слов! Черт возьми, разве ты не говорил, что на предварительном разбирательстве ей не было предъявлено ни одного доказательства?

— Не было. Но ты должен понять, что это часть его тактики. Твигг хотел, чтобы у нее создалось впечатление, будто худшее уже позади, и тогда он смог бы наброситься на нее и получить ее признание.

— Признание? — воскликнул Винс. — Значит, ты допускаешь, что она виновна?

— Нет, она не виновна. Она не убивала свою сестру. Однако это не спасет ее. В этом отчасти есть и моя вина; из-за моих дурацких стараний улучшить ее историю ни один суд присяжных в мире не поверит в то, что говорит Бетти. Разыщи ее, прошу тебя!

— Ты не пойдешь со мной?

— Нет, сейчас нет. — Гарт обвел взглядом холл. — Это не очень правдоподобно, но, возможно…

— Что?

— Поторопись!

Винс побежал наверх по лестнице с ковром и придерживающими его латунными прутьями. Гарт направился под лестницу, где дверь с засовом вела в подвальные помещения.

Засов не был задвинут. Гарт нажал на ручку и быстро открыл дверь. Внутри тусклая электрическая лампочка освещала несколько деревянных ступенек, ведущих между побеленными каменными стенами в пахнущий глиной подвал.

Сбегая вниз по ступенькам, он старался ступать помягче, чтобы производить как можно меньше шума. Он был почти уверен, что слышит голоса, а через несколько секунд у него уже не оставалось никаких сомнений.

В подвальном коридоре, ведущем в кухню, эти звуки разносились так же выразительно, как в акустической галерее собора Святого Павла, несмотря на то, что дверь в кухню была закрыта. Внизу под дверью пробивалась слабая полоска света.

Гарт не мог ошибиться ни в одном из двух голосов, которые он слышал.

— Итак, барышня (ах, прошу прощения, мне следовало бы назвать вас «милостивая госпожа», но сейчас не до этого), итак, барышня, я вам лишь кое-что напомню. Не я привел вас вниз, это вы привели меня сюда. Верно?

— Да. — Голос Бетти впервые звучал звонко и уверенно, с тех пор как она попала в это запутанное дело.

— И все лишь для того, чтобы рассказать мне эту вымышленную историю?

— Это чистая правда.

— Что ж, поглядим, правильно ли я понял, — сказал Твигг. Скептицизм в его голосе становился заметнее с каждым словом. — Вы хотите, чтобы я поверил, что в пятницу вечером миссис Боствик пыталась убить свою собственную тетку? Такая утонченная деликатная дама, как миссис Боствик?