Сложными были и отношения России с Пруссией, которая все настойчивей заявляла свои имперские амбиции и начинала доминировать в учрежденном еще в 1815 году Германском союзе, и Берлин явно претендовал на роль нового имперского центра и на сольную партию в «концерте мировых держав».
В этих условиях взор Русского Царя обратился к Дании, тихой и стабильной стране, мало задействованной в мировых политических противоборствах, но оскорбленной и ограбленной Пруссией и Австрией. Эти державы давно претендовали на южные районы Датского королевства, на Шлезвиг и Гольштейн, связанные с Данией тесной династической унией еще с XV века.
В 1864 году Берлин и Вена «проглотили» эти районы, чем вызвали в Дании резкий всплеск антинемецких настроений. Но Дания была слаба и фактически беззащитна. Возникшая же перспектива породниться с Российским Императорским Домом давала Копенгагену вполне ощутимую опору во внешнеполитической деятельности.
Подобный брачный союз устраивал и Русского Царя. Таким путем можно было заиметь надежного союзника в Европе и ограничить имперские аппетиты Пруссии, которая в будущем могла не только отторгнуть от Датского Королевства южную часть, но со временем и вообще аннексировать всю его территорию. Осуществление намеченной свадебной комбинации давало России и еще очень важный шанс – улучшить отношения с Англией.
Старшая дочь Датского Короля Христиана IX Александра в марте 1863 года стала женой старшего сына Королевы Виктории, наследника Английской Короны принца Альберта-Эдуарда, герцога Уэльского.
Когда-то, очень давно, лишь взойдя на Трон, Королева Виктория – представительница Ганноверской Династии – принимала в Лондоне Цесаревича Александра Николаевича, ставшего Царем Александром II в 1855 году. В те далекие годы Императором России был Николай I, чрезвычайно заинтересованный в установлении тесных отношений с Британией.
Как только в 1837 году Королевой стала Виктория, к ней по дипломатическим каналам начали поступать сигналы о желании Русского Царя нанести визит в Лондон. Но тогдашний министр иностранных дел Великобритании Пальмерстон (1784–1865) посоветовал Королеве (ей было всего 20 лет) держаться осторожной линии в отношениях с Россией и уклониться от приглашения Царя в Лондон. Русский Император смог погостить у Королевы лишь в 1844 году, убедившись в невозможности установления союза между двумя странами.
Но еще раньше, весной 1839 года, ее посетил наследник Русского Престола Александр Николаевич, который был всего на год старше незамужней тогда Королевы Великобритании и Ирландии. В качестве гостя Королевы Александр Николаевич находился в Англии целый месяц, где его принимали с истинно королевским великолепием. Приемы, балы, смотры войск и посещения примечательных мест – все было организовано для русского гостя по высшему разряду. Особое радушие выказывала молодая Королева. Он неоднократно обедал у нее в Букингэмском дворце, был ее танцевальным партнером на придворных балах, сопровождал Королеву в оперу, занимая рядом с ней место в Королевской ложе.
Русский Престолонаследник явно произвел сильное впечатление на Викторию. На балах она по несколько раз с ним танцевала (чего никогда не делала для других партнеров), а в перерывах усаживала его рядом с собой и, как отмечали очевидцы, «оживленно болтала». Близким признавалась, что Александр ей «чрезвычайно понравился» и что «они стали друзьями». Три дня Цесаревич прожил у нее в загородном Виндзорском замке, что стало темой оживленных пересудов в высшем свете. Многие находили подобное поведение «эпатажным» для любой добропорядочной девушки, а для незамужней Королевы в особенности…
Русскому же гостю английская хозяйка совсем не понравилась. «Она очень мала ростом, талия нехороша, лицом же дурна, но мило разговаривает», – записал Цесаревич в дневнике. В придворных кругах Лондона и Петербурга тогда возникли слухи о возможности династического союза, но эти разговоры не имели под собой никакой реальной основы.
Королева Виктория всю жизнь, а находилась она на троне 64 года, придерживалась антирусских настроений, принимавших порой характер русофобии. Кто знает, может быть, кроме имперских интересов и амбиций эта антипатия питалась тем давним и неразделенным чувством…
Однако роль России в Европе и мире была столь велика, а матримониальные связи Императорской Фамилии столь широки и многообразны, что Виктории – «Королеве Великобритании и Ирландии и Императрице Индии» – все-таки пришлось породниться с Домом Романовых.
Ее четвертый ребенок, сын Альфред-Эрнст-Альберт герцог Саксен-Кобург-Готский, граф Кентский, герцог Эдинбургский в 1874 году женился на единственной дочери Императора Александра II, Великой княжне Марии Александровне, подарившей своей свекрови – хозяйке Букингэмского дворца – внука Альфреда (1874–1899) и внучек: Марию (1875–1938), Викторию (1876–1936), Александру (1878–1942), Беатрису (1884–1966).
В конце XIX века династическая уния между Царской и Королевской фамилиями еще более укрепилась. Две внучки Виктории, дети ее второй дочери Алисы (1843–1878), гессенские красавицы-принцессы Елизавета (1864–1918) и Алиса (1872–1918) нашли свое семейное счастье в России. В 1884 году Елизавета стала женой сына Императора Александра II Великого князя Сергея Александровича, а в 1894 году Алиса, принявшая Православие, получив при миропомазании имя Александры Федоровны, вышла замуж за Императора Николая II. Но первая близкая родственная связь между русским и английским владетельными домами была установлена в 60‑е годы XIX века благодаря замужеству датской принцессы Дагмар.
Когда Цесаревич Николай Александрович ехал в Копенгаген, то не имел определенно выраженных намерений. Он лишь хотел посмотреть на датскую чаровницу, которую так расхваливал «дорогой Папá». И сердце молодого впечатлительного русского она пленила. Дагмара (Мария-София-Фридерика-Дагмара) не блистала яркой красотой, не отличалась незаурядным умом, но в ней было нечто такое, что притягивало и завораживало. Она обладала тем, что французы обозначают словом «шарм».
Принцесса выросла в большой и дружной семье. У Христиана IX и Королевы Луизы было шестеро детей: Фредерик – наследник престола, с 1906 года Король Дании (1843–1912), Александра (1844–1925), Вильгельм – Греческий Король Георг I (1845–1913), Дагмара (1847–1928), Тира (1853–1933) и Вальдемар (1858–1934).
Но наибольшей любовью родителей пользовалась именно Дагмар за свою доброту, искренность и деликатность. Она умела всем нравиться и могла завоевать симпатию даже у самых ворчливых и неуживчивых тетушек и дядюшек, каковых было немало. Датский Королевский Дом находился в родстве со многими династиями Европы, а в Германии подобные узы охватывали множество графских и княжеских родов.
Принцесса Дагмар знала о тайном смысле миссии Цесаревича, о чем ей говорили мать и отец. Она была послушной дочерью и не сомневалась, что если ее брак нужен, то она готова к нему. Она согласна была без колебаний поменять религию и перейти из лютеранской веры в Православие, так как это являлось обязательным условием для замужества. Принцесса внимательно и подолгу рассматривала фотографию Николая Александровича, с которой на нее глядело простое, несколько даже грубоватое лицо молодого человека. Выражение глаз несомненно свидетельствовало о характере и уме.
Он мог показаться скованным и нелюдимым, но при первой же встрече эти опасения исчезали без следа. Молодой человек ей понравился. Она ему тоже. Но никакого объяснения в тот раз не случилось. Решающее слово принадлежало коронованным хранителям высоких династических интересов.
Цесаревич покинул Данию и поехал к родителям, чтобы получить от них соизволение на брак с дочерью Датского Короля. Александр II и Мария Александровна в конце августа 1864 года находились на родине Царицы в Дармштадте и именно туда сияющий от счастья Николай Александрович и прибыл 28 августа. Родителям не надо было ничего долго объяснять, так как подобная брачная комбинация являлась и для них самой желанной. Безусловное согласие сын получил почти тотчас. Он готов был немедленно ринуться в Данию для решительного объяснения с Принцессой, но пришлось выжидать определенный срок, и только 15 сентября он вернулся в Копенгаген.
