В 1845 году государь совершил поездку в Италию, интересовался архитектурными памятниками страны, музеями, в которых были выставлены живописные шедевры, знакомился с жизнью русских мастеров, окончивших Петербургскую Академию художеств и посланных за счет государственной казны за границу для совершенствования своего мастерства.
В эти же годы в Петербурге был построен Исаакиевский собор, известный своими громадными размерами, строгостью и изяществом линий, красотой и богатством.
При случае император Николай I любил поговорить об освобождении крестьян, как о своей заветной мечте. Еще в 1837 году на одной великосветской вечеринке он сказал своей собеседнице: «Я хочу освободить крестьян, чтобы оставить моему сыну империю спокойной». В Петербурге уже ходили слухи, что вопрос об освобождении крестьян скоро станет на повестку дня. Но дальше разговоров дело не пошло.
А ведь в России того времени в число пятидесятимиллионного населения входило около тридцати миллионов крепостных, которых можно было продать и купить, как вещь, отправить на двадцать пять лет в солдаты, наказать или помиловать по желанию их хозяина.
Николай I хотел уничтожить крепостное право, но так, чтобы не нанести ни малейшего ущерба, ни малейшей обиды помещикам. Однако за тридцать лет своего царствования ничего в этом направлении он так и не смог придумать. Был придуман, пожалуй, только новый акт насилия и расправы за идеи освобождения крестьян. На этот раз он был направлен против петербургской, молодежи, собиравшейся по пятницам у юриста Михаила Петрашевского, человека широкой эрудиции и большого интеллекта, проповедовавшего демократизацию политического строя в России и раскрепощение крестьян.
В 1849 году многих, входивших в этот кружок, арестовали, двадцать одного человека приговорили к смертной казни, заменив впоследствии приговор ссылкой на каторгу. Среди последних был и двадцативосьмилетний писатель Федор Достоевский, получивший впоследствии столь широкое признание в Европе. Он пережил страшную сцену казни и получил помилование лишь в самую последнюю минуту, уже стоя на эшафоте с мешком на голове. Эта экзекуция над великим русским писателем описывается (якобы со слов современников) так: «Зачитывается приговор. Священник протягивает осужденному крест для поцелуя. Отряд экзекуционной службы занимает соответствующее положение с ружьем наготове. Ожидается лишь последняя команда: „Огонь!“ И вдруг совершенно неожиданно к эшафоту подъезжает флигель-адъютант государя, держа в руке запечатанный пакет. Слышится резкое „Отставить!“ Громко зачитывается приказ: заменить казнь каторжными работами. Все приговоренные ранее к смерти переправляются в Петропавловскую крепость». Так что это? Жестокость государя или милость?… Такой вопрос задавали себе тогда многие. Впоследствии царь сократил Достоевскому срок принудительных работ.
Немало страданий перенес и писатель-социалист Александр Герцен, исключительно образованный человек и, несомненно, очень интересная личность. В своих произведениях он резко выступал против крепостного права и разрабатывал политические программы будущей России. Его отец, Иван Яковлев, был аристократического происхождения, а вот мать, Луиза Гааг, являлась всего лишь дочерью немецкого булочника из Штутгарта. В шестнадцать лет она влюбилась в представительного молодого русского аристократа, находившегося в Германии для получения там образования. Влюбившись, Луиза бросила своих родителей и последовала за своим избранником в Россию. А чтобы не вызывать лишних толков, переоделась в мужское платье. Через три месяца после прибытия в Москву, в доме большого семейства Яковлевых Луиза родила маленького Александра, которому отец дал фамилию Герцен, от немецкого слова «херц» (в русском произношении «герц») — «сердце», поскольку к Луизе он обращался не иначе, как «майн херц» — «сердце мое». На матери своего сына Яковлев так и не женился, она осталась до конца своей жизни фрау Гааг. Мальчика окружили няньками, воспитателями, но основные знания он получил благодаря заботам своей матери. Она привила ребенку вкус к чтению, сделала немецкий его вторым родным языком.
Когда свершилась расправа над декабристами, Александру Герцену было всего тринадцать лет, но воспринял это будущий писатель, как человек, глубоко осознающий истину. Учась в школе, а затем в университете, он участвовал в дискуссиях о преобразовании русского общества, о свободе слова. Полицейские ищейки III Отделения царской канцелярии составили ряд доносов на молодого человека, и он был сослан в Сибирь. После смерти отца Александр Герцен получил небольшое наследство и покинул Россию. Он счел для себя невозможным жить и творить в полицейском государстве, в котором свободомыслящие люди подвергались репрессиям и гонениям. В то время многие русские покидали свою страну. Ведь за каждое свободное слово можно было попасть в Сибирь — полицейская система была четко отлажена. Сам Николай I не раз говорил: «С моими русскими я всегда справлюсь, если смогу смотреть им в лицо. Но я не хотел бы, чтобы они были за моей спиной…» Может быть, именно этот принцип помог ему избежать участи своего старшего сына, о котором будет идти речь в следующей главе.
На все, что писали русские поэты и писатели, Николай ввел строгую цензуру. Произведения же Александра Пушкина государь пропускал через собственную цензуру. У царя были свои счеты с поэтом, в жилах которого, кстати, текла и немецкая кровь. Его отец был выходцем из старого русского рода, а мать имела весьма необычное происхождение — она была внучкой чернокожего корабельного юнги Абраама Ганнибала, крестника Петра I, верой и правдой служившего России. Абраам женился на дочери шведского капитана Кристине Шеберг, урожденной фон Альбедил, которая родила ему девять детей. Ганнибал получил в России титул графа и большое поместье. Умер он в возрасте восьмидесяти четырех лет. Один из его сыновей, Осип Абраамович Ганнибал, имел единственную дочь, Надежду, которая вышла замуж за молодого гвардейского офицера Сергея Львовича Пушкина. Их первое дитя и был Александр, унаследовавший от своего прадеда не только смуглую кожу и курчавые волосы, но и исключительные способности.
Император Николай I стал не только цензором поэта Пушкина, но и хотел сделать своей любовницей его молодую красавицу жену Наталью Гончарову — такие слухи упорно ходили при дворе, хотя на этот счет существуют разные мнения. Сам Пушкин стал неудобен царю и с помощью интриги был убит на дуэли рукой молодого красавца француза Дантеса, к которому поэт приревновал свою жену. Смерть поэта сопровождалась великодушным шагом императора — он оплатил все денежные долги убиенного гения. Вдова Пушкина продолжала украшать петербургские балы, поражавшие своим великолепием, живописным разнообразием мундиров, красотой дамских туалетов и сказочным сверканием драгоценных камней.
Еще одной судьбой распорядился Николай I, судьбой поэта и композитора Александра Грибоедова. Написанная им комедия «Горе от ума», в которой он показал отрицательные черты русского светского общества, не пришлась по вкусу государю. По его высочайшему повелению автор был направлен в качестве посла в Персию, страну, в которой назревало явно недружелюбное настроение по отношению к России. Грибоедов был зверски убит мятежниками, проникшими в здание русского посольства. Чтобы как-то задобрить императора в связи с убийством посла в Тегеране, персидский принц, срочно прибывший в Петербург, преподнес Николаю I в дар известный алмаз «Шах», драгоценный камень необычайной красоты. Плоский, абсолютно прозрачный и идеально отшлифованный, этот алмаз и сейчас является украшением Алмазного фонда Оружейной палаты Кремля, в котором хранятся сокровища русских царей.
Но вернемся к личности царя Николая Романова. Его чаще всего характеризуют как вояку и деспота, меньше всего о нем написано как об удивительно трудолюбивом человеке, приложившем немало усилий, чтобы овладеть мастерством управления государством, к чему он изначально совершенно не был готов. Его жизненным кредо стало осознание своих обязанностей, ответственность перед Богом и Отечеством. Этого он ждал и от своих подчиненных.
