Его дочь Анна вспоминала впоследствии, как любил отец, чтобы его окружали дети, как часто звал младших, чтобы они играли у него в спальне, пока его причесывали: это было его единственное свободное время, и он старался провести его с детьми, с которыми всегда был нежен и добр. Если позволяло время, он охотно играл с ними в разные игры, особенно в жмурки. Дети очень любили приходить к отцу.
Еще в 1781 году супруги под именем графа и графини Норд совершили длительное заграничное путешествие — сначала в Польшу, а затем в Вену, Рим, Париж, Берлин, посетили многие иностранные дворы. Эта поездка оказала решающее влияние на кругозор Павла. Да и сам он произвел на Западе вполне благоприятное впечатление, поразив многих возвышенным складом ума, любознательностью, обширностью своих знаний и простотой вкусов. Танцами он не увлекался, предпочитал серьезную музыку и хороший спектакль, любил простую кухню, особенно сосиски.
При европейских дворах великого князя восприняли как человека строгого, воздержанного, но уже тогда отмечалась какая-то двойственность в его характере, словно в нем было два человека: один — остроумный, веселый, играющий с достоинством роль наследного принца, другой — мрачный, способный на резкие выходки и горькие замечания. Он не верил в свою долгую жизнь и даже как-то заявил на одном из приемов, что, наверное, не доживет до сорока пяти лет.
Подозрительность была свойственна Павлу всю жизнь. Однажды во время ужина в Царском Селе, найдя в сосисках осколки стекла, он стал кричать, что его хотят убить, отнес блюдо к императрице и потребовал смерти виновных. А во время поездки по Европе на одном из придворных банкетов ему показался подозрительным вкус вина, и он потребовал заменить себе бокал, заявив, что кто-то замышлял его отравить. Та же история повторилась несколько месяцев спустя. Выпив ледяного пива, он почувствовал себя плохо и стал упрекать хозяина дома — одного из французских принцев — что тот посягал на его жизнь. Едва не вышел крупный политический скандал.
Возвратившись в Россию, Павел начал строить обширные планы будущих реформ. Еще после первой поездки в Берлин несколько лет назад, он был поражен и искренне опечален: «Эти немцы обогнали нас на два столетия!» — говорил он.
Став императором, Павел начал прежде всего с реорганизации армии, считая, что армия является отличным средством для развития дисциплины и порядка, так недостающих России. А в армии служили дворяне и, привыкнув к организованности, строгой дисциплине и законности, они могли нести дисциплину и порядок и народу. Отныне офицеры должны были каждый день являться на службу, а солдат уже нельзя было использовать на других работах. Позаботился новый император и о специальном образовании: им был создан военный сиротский дом, впоследствии Кадетский корпус императора Павла I.
Четкого порядка и дисциплины император достиг сначала в своей летней резиденциим — Гатчине, переданной ему матушкой-императрицей в 1783 году после смерти Григория Орлова, который получил это имение в подарок от своей возлюбленной. Как когда-то его отец в Ораниенбауме, Павел создал здесь небольшую армию, полагая, что Гатчинская армия станет, подобно «потешным войскам» его прадеда Петра, основой будущей мощи России. Действовал он через строгую муштру. В этом ему помогали немецкий офицер Штейнвер, ранее служивший в прусской армии, и Аракчеев, отличавшийся своей любовью к порядку, методичностью, точностью в исполнении приказов и большой работоспособностью. И все же неправильно было бы называть Павла пруссофилом только потому, что он переустраивал армию по прусскому образцу. Тому, как были организованы государственные учреждения и армия в Пруссии, старалась в то время подражать вся Европа. Просто Павел ценил порядок превыше всего и стремился создать его в Российском государстве.
Большую часть времени император проводил на плацу в окружении своих сыновей и адъютантов. Он отдавал приказания, принимал служебные рапорты, объявлял о наградах и наказаниях. Во время смотра полков он обращал внимание на внешний вид солдат, на их прическу, требуя даже иногда измерять длину косы. Криво пришитая пуговица могла повлечь за собой строгое взыскание. Порывистый и своенравный характер царя был известен.
В любую погоду Павел мог стоять без шубы с непокрытой головой, внимательно наблюдая за строевой подготовкой. У него была поразительная память. Он часто узнавал в строю и называл по фамилии и имени офицера, которого видел лишь один раз в жизни, и то несколько лет назад.
Павел все чаще оставался в Гатчине, здесь ему было спокойнее. Роскошный дворец, построенный когда-то итальянским архитектором для фаворита императрицы Екатерины II, он окружил охраной солдат, а сам с высокой башни частенько наблюдал за окружающей местностью. Страх он испытывал постоянно.
Однажды, как рассказывают, на маневрах он остался очень недоволен каким-то полком. Не понравилось I ему и поведение командира, и, рассердившись, он замахнулся на него своей палкой. Вдруг государь услышал команду: «Ружья заряжай!» Павел изменился в лице и, опустив руку, самым любезным тоном спросил офицера: «Вы сказали заряжать ружья! Зачем же? Ведь здесь нет неприятеля». Полковник извинился, объяснив, что обмолвился, и учение продолжалось.
Павел отличался природной недоверчивостью к людям и не терпел противоречий. Больше всего он ценил исполнительность и точность. Как-то он приказал высечь своего кучера за то, что тот, ослушавшись приказа, отказался свернуть на дорогу, по которой не было проезда: «Пусть мне свернут шею, но пусть слушаются». Беспрекословное подчинение его приказу было для тринадцатого царя Романова превыше всего.
И еще один эпизод, подтверждающий эту черту его характера: Павел требовал, чтобы температура в его спальне зимой была всегда четырнадцать градусов, но чтобы печка при этом оставалась холодной. И прежде чем лечь в постель, он проверял градусник и прикладывал руку к печи. Чтобы выйти из затруднения, прислуге приходилось незаметно натирать фаянсовую печь льдом. Не дай Бог вызвать гнев государя… Вспышки ярости императора Павла были всем его окружавшим хорошо известны, причем возникали они внезапно, и никто, даже самые близкие не могли предугадать этих порывов. Поговаривали, что грозное состояние духа императора находило на него чаще всего, когда дул южный ветер. И наследник престола Александр выходил якобы иногда утром посмотреть на флюгер, чтобы узнать, с какой стороны дует ветер.
Павел любил правду и не терпел лести, но был нетерпелив, непредсказуем и очень вспыльчив. Вообще, его считают самым капризным из царей Романовых, да еще и самым скупым, объясняя это его немецким происхождением. Еще будучи молодым, он пересчитывал свечи, горевшие у него в комнате, чем радовал свою супругу Марию Федоровну, которая всю жизнь не могла освободиться от мелочной скупости, несмотря на роскошь, окружавшую ее в России.
Павел I был неглупым человеком. Природа дала ему живой, наблюдательный ум, впечатлительную душу и доброе сердце. Современники отмечали его колоссальную работоспособность. Как говорили, он работал за четверых. Вставал рано утром, часов в пять, и, свершив туалет, уходил на молитву. Затем до девяти работал в своем кабинете, принимал служебные рапорты, выслушивал донесения, давал аудиенции. Затем выезжал верхом, чтобы посетить какое-либо учреждение или осмотреть строительные работы. Да, да! Именно верхом, на своей любимой лошади Помпон, а не в карете, запряженной несколькими лошадьми, как это делали его матушка и тетушка. Чаще всего императора сопровождал его сын Александр, которого Павел охотно посвящал во все государственные дела. Иногда утреннее время Павел проводил на плацу, наблюдал за учениями солдат, принимал караул. В час дня он обедал и после короткого отдыха опять выезжал в город, посещая учебные и другие заведения. С четырех до семи он работал за письменным столом, занимался государственными делами, потом собирал придворных. Некоторых из присутствующих оставлял на ужин, который, как правило, начинался в девять часов вечера. Через час император удалялся к себе.
