– Пойдём покурим, – заглянув в палату, позвала её подруга.

– Неужели ничего нельзя сделать? – Рыбачка не хотела верить в его скорую кончину – это будет несправедливо по отношению к ней. – У меня есть деньги – я откладывала на свадьбу.

– Господи! – тяжело вздохнула Надежда. – Как можно быть такой дурой?! Если ты даже всё продашь, включая себя, денег всё равно не хватит. Его никто не спасёт.

– Ну а лекарства какие-то существуют? – продолжала допытываться она. – Я не могу смотреть на то, как он мучается.

– Конечно, – кивнула подруга. – Есть старое испытанное средство. Стакан его любимого напитка до еды – и стакан после.

Рыбачка и сама понимала, что медицина тут бессильна, и, забрав парня из больницы, лечила алкоголем.

Её сожителю реально становилось легче, когда он выпивал бутылку водки. Кровь приливала к мозгам, и голова начинала соображать. Взгляд становился осмысленным, и он с интересом наблюдал за рыбачкой.

Как она колет дрова и топит печку. Коптит рыбу и варит обед. Готовит к выходу в море лодку и чинит снасти.

Иногда он пытался ей помогать, но хватало его ненадолго. Расколов пару чурбаков, со злостью кидал топор.

– Нет, это точно не моё. – Включал приёмник и, поискав в эфире, находил зажигательную мелодию. Левую руку клал ей на бедро и, сдавив пальцами правой руки тонкие пальчики, загрубевшие от работы, заставлял танцевать с ним танго. – Я был рождён для праздника и прожил с этим ощущением все свои школьные годы.

– Ты учился где-то танцевать? – У неё получалось ужасно неловко, и ей было стыдно за свои неуклюжие движения.

– Музыка, танцы, огонь в крови. – Голову он откидывал гордо назад. – Вот что такое настоящий кавалер.

Но огонь в крови быстро угасал, и кавалер начинал спотыкаться. Она брала его за руку и, отведя в спальню, укладывала на кровать.

– Мобильник звонит. – Мозг его способен был ещё принимать сигналы, идущие извне, – и он реагировал на них. – Твоя подруга, и она снова начнёт говорить тебе гадости. Ты ей доверяешь?

– Ты это о чём? – не поняла рыбачка. – Почему я не должна ей доверять?

– Она тайно влюблена в меня, – объяснил парень. – Хочет нас рассорить, а потом попытается меня увести. А ты останешься на бобах.

– Ты правда так думаешь? – Она с удивлением посмотрела на него. – Я, пожалуй, спрошу её об этом напрямую.

– Ну что твой придурок? – поинтересовалась подруга. – Отрубился уже?

– Укладываю его в постель, – ответила рыбачка. – Другие буянят, а мой, как напьётся, сразу на боковую. Повезло мне с мужиком.

– Он сейчас у нас танцевать будет, – пообещала ей Надежда. – У твоего идиота появился шанс.

– Чего она там гонит? – Он тянулся ухом к телефону и пытался услышать, о чём они говорят.

– Я сейчас приеду. – Судя по звуку, подруга сидела уже за рулём и прогревала мотор. – Ты накрывай пока на стол.

– Бутылку она привезёт? – Сон с него как рукой сняло и, соскочив с кровати, он подошёл к зеркалу и причесал кудри.

– Какой интересный мужчина, – входя в комнату, посмотрела на него с насмешкой Надя. – Я бы с удовольствием с ним флиртанула. Как ты, подруга, на это посмотришь?

– Мы поговорим об этом позже. – Рыбачка не настроена была сейчас шутить. – Давай сначала о деле.

– Вот смотри. – Надежда достала из сумочки отпечатанную на принтере копию сертификата. – Эта бумажка дарует ему жизнь.

Шевеля губами, она прочитала текст, но смысл до неё всё равно не дошёл.

– Тут вписана какая-то фамилия. – Она отхлебнула из стакана коньяка, принесённого подругой, – но туман не разошёлся. – Чугунков Кузьма Петрович. Кто это такой?

– Ты, главное, не парься. – Подруга протянула ей паспорт. – Посмотри на фотографию. Ты считаешь, что сходства с оригиналом никакого нет?

– Ну не знаю. – Она пожала плечами. – Этот тип, мне кажется, намного старше.

– Вы берите, что дают. – Надежда тоже выпила коньяка. – Документ настоящий – мне менты его подарили. Они труп на пустыре нашли. Проверили по картотеке – в тюрьме не сидел, в розыске не числится. И родственников у него никаких нет. Вариант просто идеальный.

– Без паспорта жить, конечно, нельзя, – согласилась рыбачка.

– Тем более ему за границу сейчас нужно ехать. – Подруга подмигнула парню. – Он в Финляндию хотел рвануть, а сейчас ему Германия светит. Там бабы красивые толпами ходят. Я бы на твоём месте хорошенько подумала, прежде чем его отпускать.

Они целыми днями говорили теперь о поездке и строили планы на будущее.

– Тебе сделают операцию, и голова перестанет болеть. – Она ясно представляла себе того нового мужчину, который постучится в её дверь через несколько месяцев. – Устроишься на работу и станешь приносить домой деньги. Мои подруги сдохнут от зависти.

– Ты собираешься выходить ещё в море? – Он каждое утро совершал небольшую прогулку по берегу залива, проветривая голову, и от него пахло свежим морозцем. – Не пора тебе с этим завязывать? Зима начинается.

– Может быть, раза два ещё. – Рыбачка и сама не знала, как долго это продлится. – Ветер поменяется – и путине сразу придёт конец.

Но пока ветер гнал рыбу в сети, и она возвращалась домой с хорошим уловом. Продав рыбу скупщикам, складывала деньги в кубышку.

Прикидывала, сколько уйдёт на мужика. Нужно ведь будет его приодеть и что-то положить ему в карман. В Европу едет – не в деревню.

Всё складывалось вроде бы удачно, и ничто в то злополучное утро не предвещало беды.

Море было спокойное. Сытые чайки качались на лёгкой зыби. Волны ластились к тяжело нагруженной лодке. Попутный ветер дул в спину.

Мысленно она была уже на берегу. Встретив её на пристани, муж поможет ей дотащить до дома снасти и ящики с рыбой. Она приготовит завтрак, и они вместе сядут за стол.

Она ставила сети за островом и, обогнув выступавшие из воды скалы, вдруг увидела столб чёрного дыма. В той самой стороне, где стояла её халупа.

В небо взметнулись высокие языки пламени, и она поняла – дома больше нет.

– Господи! – взмолилась она. – Пусть сгорит всё, но только мой парень останется жив.

Она и не подозревала, что не разучилась ещё плакать. Предательская влага, омыв глаза, закапала вдруг с ресниц.

Около догоравшей халупы суетились пожарные. Одни поливали водой продолжавшую ещё полыхать веранду, а другие рушили стены дома и растаскивали обуглившиеся брёвна.

Стоя на безопасном расстоянии, обменивались впечатлениями зеваки.

А он сидел спокойно на лавочке, около чудом уцелевшего сарая, как зритель в партере, и смотрел на происходящее как на хорошо поставленный спектакль.

– Мне удалось это вынести. – Парень протянул ей кубышку. – Твои деньги.

– А как это всё загорелось? – На самом деле ей хотелось узнать, как он сам смог выбраться из огня.

– Я хотел протопить печь. – Он много раз видел, как это делает она, и ему казалось, что это достаточно простое дело. – К сожаленью, дрова оказались сырые. Я взял в сарае канистру – с керосином или с бензином, точно не знаю, что там было.

– Плеснул прямо в топку? – уточнила она. – А дверцу не закрыл, да?

– Оттуда как дохнёт. – Он показал на обгоревший свитер. – Там стопка газет лежала – сразу занялось. Потом на занавеску перекинулось – и пошло полыхать.

– Хорошо, что сам уцелел. – Улыбаясь сквозь слёзы, сказала рыбачка. – А дом мы с тобой новый построим.

– Обязательно построим. – Он вытер перепачканное сажей лицо об её плечо. – Как из-за границы вернусь – так сразу и начнём. А пока можно пожить в сарае.

– Сарай у меня хороший – любые морозы выдержит, – согласилась она. – Перекантуемся как-нибудь. Ничего, всё будет хорошо.

Сначала мир был огромный, и расстояния, которые ему приходилось преодолевать, составляли тысячи километров.

Вылетев в полдень из «Пулково», мог поужинать во Владивостоке. Выйти поздно вечером на ринг и, отправив в нокдаун очередного соперника, снова сесть в самолёт. А утром следующего дня разгуливать по охваченным дрёмой улицам Риги.