– Не-е-т. – Парень был весь мокрый и синий, и у него от холода зуб на зуб не попадал. – Б-бу-м-м-аги б-б-ы-ы-ли в с-су-м-м-ке, и о-н-а у-у-т-то-н-ну-ла.

– На баркасе ничего нет. – Один из спасателей добрался на надувном плоту до потерпевшего крушения судна и, обшарив его, подтвердил: – Ни документов никаких, ни орудий лова – одни пустые бутылки.

– Ну и чего я буду теперь с тобой делать? – Командир почесал лысый затылок. – Я обязан составить протокол. А мы даже фамилию достоверно установить не сможем.

– Сам-то ты хоть помнишь, как тебя зовут? – Усатый моряк сходил в каюту за бутылкой и стаканом и налил утопленнику водки. Того аж передёрнуло всего, но он, закрыв глаза, заставил себя выпить горькое лекарство. – Откуда ты приплыл?

– Не-е, р-р-е-б-бя-та, не по-м-м-ню. – Его и самого это сильно огорчало. – Я к-к-ак б-б-аш-кой об-б к-к-ам-м-ень шан-д-да-рах-нулся – у м-м-еня п-па-м-мять с-с-р-р-а-а-зу всю от-т-ши-б-б-ло.

– Отвезём его в больницу, – решил командир. – Пусть доктора с ним возятся.

– А вы отдайте его мне, – набравшись смелости, предложила рыбачка. – У меня подруга в больнице работает. Если будет нужно, положим на отделение. Мы его быстро вылечим.

– Ты одна, что ли, кукуешь? Без мужика живёшь? – посмотрел на неё с подозрением моряк. – Сколько ты нам за него заплатишь?

– Литрухи хватит? – Она вытащила из-под сиденья большую пузатую бутылку. – Больше у меня нет.

– Это, по-твоему, нормальная цена?! – возмутился усач. – За этакого красавца – тут три литра, и то будет мало.

– Ох-хо-хо, – тяжело вздохнул командир. – Мужик теперь ничего не стоит. За собаку беспородную и то больше дают. Ладно, забирай, так уж и быть. Считай, девка, что тебе подфартило.

Подруга встретила её на пристани, и вдвоём они вытащили утопленника из лодки и отволокли в машину.

Парень понемногу оживал и, почувствовав под собой твёрдую почву, попытался даже двигать самостоятельно ногами.

– Молодец! – похвалила его подруга. – Хороший мальчик.

Он улыбнулся ей вымученно в ответ.

Затолкав его на заднее сиденье, подруги забрались в машину сами, и рессоры сразу же просели, но старый «козёл» не подкачал. Пыхтя и скрипя, автомобиль смог подняться на холм и, скатившись по склону, одолеть ещё потом два километра бездорожья.

– Пора тебе новую телегу покупать, – сказала рыбачка. – «Козлу» этому жить уже недолго осталось.

– Давно уже нужно отправить эту рухлядь в металлом, – согласилась с ней Надежда. – Но я дала себе зарок. Новую машину покупать не буду. Мне должны её подарить.

– Есть такой человек? – посмотрела рыбачка недоверчиво на подругу.

– Пока нет, – ответила Надежда. – Но к твоему берегу прибило ведь парня. Мне тоже когда-нибудь повезёт. Я, по-твоему, не заслужила?

Через полчаса они уже были около халупы, и, открыв дверь, она впустила в свой дом найдёныша.

Они быстро стащили с него мокрую одежду и, уложив на диван, натёрли водкой и накрыли тёплым одеялом.

– Может, нужно всё-таки показать его врачам? – Внутри у него всё булькало и хрипело, и выглядел он по-прежнему неважно.

– Молодой, оклемается, – сказала подруга. – Лишь бы воспаление лёгких не началось. А с остальным мы справимся.

Парень вдруг посмотрел на них ясным, осмысленным взором и внятно и безо всякого заикания попросил:

– Девчонки, накатите-ка мне стакан. И в зубы вставьте, чтобы дым пошёл.

– Ты хоть помнишь, что с тобой было? – спросила Надежда. – Как в море оказался? Куда шёл?

– Помню, конечно, – осушив стакан, кивнул он. – Мы накануне с пацанами приняли хорошо. Посидели в трактирчике, расслабились. А утром я на берег вышел – голову проветрить. Башка гудела – просто жуть.

– Прилично закладываешь, да? – поинтересовалась подруга.

– А это потому, что идеал свой пока не нашёл, – объяснил парень. – Как отыщу – так жизнь сразу и поменяется. Резко – на сто восемьдесят градусов.

– Накануне ты нажрался как свинья, – напомнила ему Надежда. – Утром отправился на залив. Дальше-то что было?

Подруга вставила ему в рот зажжённую сигарету, и, сделав несколько затяжек, он потом долго и надсадно кашлял.

– Дойду, думаю, до причала – там всегда народ какой-то крутится – можно скооперироваться на бутылку. Но в этот раз никого не было – одна только лодка стояла, пустая, без рыбаков. Хорошая такая байда, – а хозяин, видно, отлучился куда-то. Я цепь отвязал и попробовал завести движок – всё работает, всё на ходу. Прыгнул в неё – и погнал, как говорится, навстречу судьбе. Километров тридцать, наверное, прошёл, может пятьдесят. Через пару часов был бы уже в Финляндии. Если бы не напоролся на камни.

– Намучаешься ты с ним, – с жалостью посмотрев на подругу, сказала Надежда. – Но от судьбы не уйдёшь. Ты ждала его – счастье своё – вот и дождалась.

– Температуры у него вроде бы нет. – Рыбачка потрогала ему лоб. – Ты иди, подруга, – тебе ведь на работу. Спасибо, что помогла.

– Угу, – кивнула Надежда. – Надумаешь снова его утопить – позови меня. Я с радостью тебе помогу.

– Не хочешь меня согреть? – спросил он, когда за подругой закрылась дверь. – Полезай под одеяло – заодно и познакомимся.

– Ну и как мне тебя называть? – Она прижалась к нему, не испытывая никаких особенных эмоций. Как будто рядом с ней лежало выловленное из воды бревно – мокрое и холодное. Но она смогла убедить себя, что это только начало. Потом у них всё будет по-другому.

– Придумай что-нибудь сама, – посоветовал он. – Как называют подобранных на улице собак? Найда, или Везун, или Джокер. Старая жизнь осталась позади, и я ничего не хочу брать с собой из прошлого – даже имя.

Он в самом деле вёл себя как огромный преданный пёс. Всюду сопровождал её и ждал на берегу, когда она уходила в море. Встречая, суетился и скалил радостно зубы. Тыкался носом в плечо – нос был всегда холодный и сопливый.

Она понемногу привыкала к нему. К его запаху – от него довольно сильно воняло псиной. К его большому телу, которое всякий раз оказывалось рядом, когда она даже на минутку, отдыхая, опускалась на диван или ложилась на кровать. К его лохматой голове – он неизменно старался устроить её на груди.

– Ты хороший. – Рыбачка гладила его по волосам, и он закрывал от удовольствия глаза.

– Ты правда меня любишь? – спрашивал он.

– Люблю, конечно, – отвечала она, хотя значение этого слова было ей не до конца понятно. Любовь к животному и к человеку – это одно и то же? Или какие-то различия всё-таки существуют?

Причалив однажды к берегу, она не увидела привычную фигуру на склоне холма. Это сильно встревожило, и она почти бегом помчалась домой.

Наткнулась на него на дороге, проложенной через пустырь. Сюда свозили строительный мусор, и было непонятно, как он тут очутился. Лёжа на куче щебня, держался руками за голову и громко стонал.

«Скорая» приехала через полтора часа – очень быстро, по местным понятиям. Сделали укол – боль сразу же отпустила, но через сутки всё повторилось снова.

– Выход у тебя только один, – выслушав её жалобы, сказала Надежда. – Ты должна положить его в больницу – и пусть его обследуют. Нам, кстати, установку новую привезли – жутко дорогую. Дяденька один богатый подарил – он когда-то жил в этих местах.

Она отвезла парня в больницу и ждала со страхом, что ей скажут врачи.

– Ну что? Плохо? – спросила она, позвонив подруге.

– Ничего утешительного сказать не могу, – сухо ответила Надежда. С самого начала подруга была уверена, что вся эта история закончится плохо. – У мужика твоего в башке опухоль. Сколько он с ней проживёт – одному Богу известно. Но не слишком долго – может год, может быть два.

Ему делали капельницы, и рыбачка приехала в больницу и сидела около его койки.

Он лежал с закрытыми глазами, засыпая ненадолго и просыпаясь опять.

Она смотрела, как меняется его лицо. Вдруг оно перекашивалось, и он крутил яростно головой и скрежетал зубами. Потом успокаивался и тянулся к ней губами, и она наклонялась и давала поцеловать себя.