Ножки стульев, изготовленные из кусков позвоночника. Оправленные в серебро черепа – они предназначались для застолья. Курительные трубки, вырезанные из берцовых костей.

– Кто-то ходит всем этим любоваться? – Его самого хватило ненадолго, и, закрыв каталог, он вернул его владельцу.

– Приезжают специально, – не без гордости ответил Оффенбах. – Скоро моя галерея станет одной из самых посещаемых в Европе.

– Вам нужно выставить мой скелет. – Он посмотрел на галериста с иронией. – Все говорят, что я похож на настоящего неандертальца. Народ будет сбегаться толпами.

– Вы буквально читаете мои мысли. – Немец прогулялся взглядом по мощному торсу и обритому наголо черепу. – Я увидел ваши снимки в газетах и сразу же понял, что вы уникальный экземпляр.

– К сожаленью, я не умер пока. – Разговор его забавлял, и он представлял себе, как будет веселиться медсестра, которой он потом всё это перескажет. – Придётся вам подождать.

– О, я вас не тороплю. – Господин достал из портфеля несколько листков бумаги. – Достаточно просто оформить завещание. Вам ведь необходима операция, и вы получите деньги – очень приличную сумму. Я выплачу вам аванс.

Он прикинул на глаз расстояние – от кулака до скулы. И разжал кулак.

– Тебе, мужик, повезло. – Вздохнул тяжело боксёр. – Я дал себе зарок – никого больше не бить.

Немец выскочил из палаты как ошпаренный, и сразу же появилась медсестра.

– Быстро подставляем попу, – держа наготове шприц, командовала она. – Уколемся – и будем спать.

– Погоди, не торопись, – остановил он сестру. – Укол – вещь, конечно, хорошая. Но мне нужно от тебя кое-что ещё.

– Ты уверен? – Она поправила волосы и, развернув плечи, выставила вперёд обтянутую халатом грудь.

– Я хочу, чтобы ты отправила письмо. – Он достал из тумбочки конверт. – Мне больше некого попросить.

– Брюссель?! – Прочитав адрес, удивилась она. – Кто там у тебя? Знакомые? Подруги?

– Там находится штаб-квартира благотворительного фонда, – объяснил он. – Я столько денег им заслал – полмиллиона евро, наверное, не меньше. Пускай теперь раскошеливаются они.

Она посмотрела на него с жалостью.

– Ты такой большой и сильный, а представленья обо всём детские. Нужно было денежки на своих счетах держать. И всё бы у тебя было – лекарства, врачи, сиделки. Только пальцем шевельни.

– Ты права, – согласился он. – Я дурак.

– Я отправлю твоё письмо, – пообещала она. – Говорят, дуракам везёт. Может, это про тебя?

– Это ты? – Услышав в прихожей шаги, она выключила компьютер. Потянулась, почувствовав с удовольствием, как отзывается сладкой болью уставшее тело. – Я думала, ты уже не придёшь.

– Пришлось сочинить историю про аварию в порту. – Солодов повесил на вешалку куртку и, переобувшись в тапочки, подошёл и крепко её обнял. – Вроде бы дурёха поверила.

– Есть что-нибудь будешь? – Они перешли на кухню, и она быстро накрыла на стол, достав из буфета рюмки и вазочку с орехами. – Я могу приготовить салат.

– Нет, спасибо, – отказался он. – Моя накормила меня от пуза.

– Выпьешь коньяку? – Напитки стояли на отдельном столике, и она подкатила его поближе. – Или ты хочешь скотч?

– Я хочу тебя. – Он положил руку на её голое колено. Пальцы были холодные и неловкие – руки не успели ещё согреться после улицы.

– А как же твоя жена? – Она сама расстегнула пуговицы на халате, и он заморгал глазами, увидев так близко её ослепительную наготу.

– Жена?! О чём ты говоришь?! – Его трясло всего, как в лихорадке, и от нетерпения стучали зубы. – Ей ничего этого не нужно.

– Таких женщин не существует в природе. – Она откинулась на спинку дивана и, притянув его голову к себе, заставила целовать свой живот. – Есть мужики, которые не умеют доставить удовольствие женщине.

– Видела бы ты её бурдюк. – Царапая жёсткой щетиной нежную кожу, опускался всё ниже и ниже. Остановился в полушаге от заветной цели, вдыхая горьковатый аромат женских выделений. – А её варежка… она похожа на мочалку. Спокойно можно в бане спину драить.

– А у меня? – поинтересовалась она. – На что эта часть тела похожа у меня?

– На портмоне. – Солодов потрогал осторожно кончиком пальца мягкую кожаную складку. – Сюда можно складывать деньги.

– Многие так и поступают. – Она засунула руку во внутренний карман его пиджака и выудила пухлый бумажник. Достала зелёную купюру и, свернув её трубочкой, воткнула во влагалище – вагина проглотила сотенную мгновенно. – Стопроцентная сохранность. Ни один банк не даст тебе подобных гарантий.

– Замечательно, – обрадовался он. – Готов стать твоим постоянным вкладчиком.

– Ты сделал правильный выбор. – Она запустила руку ему под рубашку и, вонзив острые ногти в плечо, поощрила к дальнейшим действиям.

Он приступил к делу, как настоящий профессионал. Массируя бёдра и живот, показал, как это делают в Таиланде. Мнут и раскатывают, как тесто, и выворачивают наизнанку. Кожа начинает гореть так, будто тебя ошпарили кипятком, и везде саднит – жёсткие пальцы побывали везде, во всех складках и труднодоступных местах. Зато повышается градус, и человека всего переполняет энергия.

Она громко охнула и, выпустив пар, остыла мгновенно. Отпихнула его от себя и, посмотрев на часы, сказала холодно:

– Тебе, наверное, лучше сейчас уйти.

– Но почему? – не понял Солодов.

– Нехорошо обманывать жену. – Она пододвинула к нему его одежду. – Хочешь, чтобы старуха начала тебя подозревать?

– Всё равно догадается обо всём. – Он покосился на следы ногтей, оставшихся на его плече. – Ври не ври.

– Ты купишь по дороге цветы и шампанское. – Она налила себе полстакана коньяка и выпила залпом. – Выдашь ей какой-нибудь комплимент, типа – она жутко красивая. Уложишь в постель и покажешь всё то, что ты проделывал только что со мной. Сразу тебе всё простит – любую ложь.

– Ты выставляешь меня? – Ему ужасно не хотелось выползать сейчас на улицу – в ночь, в метель. Тащиться по снегу до автостоянки. Гнать машину по обледеневшей дороге и, вернувшись домой, ложиться в нагретую женой постель. – Я тебе надоел?

Она пожала плечами и, услышав первые такты мелодии, протянула руку к лежавшему на полу телефону.

– Ну конечно, ты можешь сейчас приехать. – В трубке гремела музыка и гудели пьяные голоса. – Но только один – не привози ко мне никого. Я тебя очень прошу.

Он оделся и, вытащив из кармана ключи, хотел вернуть хозяйке – она отпихнула от себя связку. Накинула на себя халат и, взяв чистое полотенце, отправилась в ванную.

– Ты выйдешь за меня замуж? – Вопрос, посланный вдогонку, заставил её остановиться и повернуться к нему лицом.

– Да, выйду, – выдержав паузу, ответила она. – Но ты должен сначала определиться со своей женой.

Переоделась в вечернее платье и накрасилась. Погасила верхний свет и зажгла для уюта свечи.

Подошла к окну и, посмотрев вниз, увидела, что к дому подъехал лимузин. Поддерживая друг друга, из машины вылезла пьяная компания. Светловолосый парень помахал ей рукой – она погрозила ему кулаком, а он показал ей в ответ средний палец.

Она вздохнула тяжело и пошла открывать дверь.

Впустила гостей в прихожую и, дав Вадиму себя обнять, спросила шёпотом:

– Кто эти люди? Где ты их подцепил? Опять будете пьянствовать всю ночь?

– Ага, посидим у тебя пару часиков, – кивнул он. – Я с ними в казино пересёкся. Рисковые мужики – играют по-крупному, и бабла у них, похоже, навалом.

– Давайте знакомиться, господа. – Она протянула руку пожиравшему её глазами толстяку. – Друзья называют меня Манго. И вы тоже можете меня так называть.

– Это ведь какой-то фрукт? – уточнил коротко остриженный пузан.

Они все были толстые, в дорогих, но сильно измятых костюмах, и очень хорошо подходили под определение «денежные мешки». И она подумала, что это, безусловно, благое дело – вытряхнуть их. Вернуть им человеческий облик, сделав легче, подвижнее и стройнее. Они будут ей потом благодарны.