Ковальский грозит кулаком: ему-то не до смеха.

Неожиданно появилось звено «юнкерсов». Фашистские самолеты начали пикировать на только что наведенный мост. Заухали бомбовые разрывы. Фугаска сорвала рамную опору моста. Раму понесло по течению, трое раненых бойцов держались на ней. Ковальский бросился на помощь. Вытащил бойцов, начал подгонять опору к мосту. На катерок коршуном налетел «мессер». Все спрыгнули в воду. «Мессер» прошил катер пулеметной очередью и ушел. Вынырнувшие саперы немедленно забрались на катер, заткнули дыры и взялись за раму.

«Мессер» снова налетел на упрямцев, и опять они скрылись под водой.

Шесть раз возобновлялся этот смертельный поединок. Но рама была установлена, и движение возобновилось. Когда по мосту на западный берег двинулась пехота, вновь появились самолеты. На этот раз им удалось разрушить крайние прогоны только что восстановленного моста. Человек семьдесят оказались отрезанными на небольшой деревянной площадке на середине реки. Но Ковальский подошел на катере к мосту, оторвал от рухнувшего настила доски и перебросил их бойцам. По ним люди сошли на катер и были спасены.

Родина высоко оценила героизм сапера. Указом Президиума Верховного Совета СССР Ковальскому Антону Филипповичу было присвоено звание Героя Советского Союза.

Герой-сапер отличился и в последующих боях на реке Пилице. По отремонтированному саперами Козельского мосту шли танки, пурга слепила водителей.

Один танк сполз левой гусеницей с прогона. Должно быть, водитель растерялся и рванул рычаг не в ту сторону: танк задрожал и вдруг, медленно перевалившись, рухнул, пробив лед.

Все, кто был на берегу, побежали к огромной проруби, где сквозь темную поверхность просвечивалось стальное днище танка. Ковальский сбросил фуфайку, сапоги и, не задумываясь, нырнул в ледяную воду. Сверху было видно, как он полез под танк, потом послышались глухие удары. Наконец он показался из воды, ухватился за кромку льда, охнул: острый лед изрезал окоченевшие пальцы. Сильные руки подхватили и вытащили его.

— Дайте кувалду, — прохрипел он. — Передний люк закрыт. Вода набирается. — Захватив кувалду, Ковальский снова прыгнул в воду.

Стоявший рядом сапер последовал его примеру. Вдруг он высунул голову на поверхность, радостно крикнул «Есть!» и опять полез под танк. В прорубь бросились еще двое. Наконец над водой появились две головы.

— Вот, — выдохнул Ковальский, передавая из воды на руки товарищам обмякшее тело танкиста. Так были спасены все члены экипажа.

Ковальский, саперы и спасенные танкисты отогрелись в санитарной машине и вернулись в строй.

В конце января бригада прорывалась к Познани. Путь преграждала уже трижды форсированная Варта. Надо было захватить исправный мост. Группа саперов под командованием старшего сержанта Ковальского перебралась на противоположный берег, зашла с тыла и захватила мост.

И вдруг в штаб сообщили: погиб Ковальский. Этому не хотелось верить. Посланные разведчики доложили, что старший сержант Ковальский найден и доставлен в медсанбат.

Врач сказал, что сапер находится в очень тяжелом состоянии: сильнейшая контузия, потеря зрения, обморожен, двустороннее воспаление легких и перелом ноги, но в палату к нему все же допустил.

— Не узнали, товарищ генерал? — прохрипел сапер. — Меня сейчас и жена не узнает. Помните, «Золотую Звезду» мне вручали?

— Все помню, — ответил я. — Как на Висле катерок одеждой затыкал, как раненый из строя не уходил. Все помню.

— Я и сейчас… вернусь, — с усилием выговорил Ковальский.

— Конечно, конечно, выздоровеете — вернетесь.

— Если бы мне этот проклятый халтурщик попался…

— Успокойтесь, Антон Филиппович! Какой халтурщик?

— Да немец, который мост минировал. Понадеялся на него, гада, не проверил как следует. Я же ихней миной рвал. Мы как только охрану сняли, сразу мину нашли. Решили оставить ее для немцев: думали, если свои подойдут, всегда отключить успеем. Туман страшный был. Потом шум услышали: идет колонна, а кто — не разобрать. Как чуяло сердце — немцы подошли. И — не сработал взрыватель! Неужели уйдут? Вскочил — и к мине. Они не стреляли, наверно, от удивления: с запада русский навстречу бежит. Вставил я в заряд новый запал и, чтоб уже наверняка, руками за чеку дернул. Отбежал, да далеко ли отбежишь! Подбросило меня вверх метров на двадцать. Очнулся я в воде: взрывом на мель откинуло. Ледяной водичкой обмыло — пришел в себя. Пощупал воду рукой, куда течение идет и пополз вниз к нашим.

Ковальский передохнул.

— Как нашли меня, комроты шинель свою снял, укутал. Врач говорит, что зрение вернется: слепота наступила от контузии.

Врач сделал знак — пора уходить.

— Товарищ генерал, пусть меня не отправляют дальше медсанбата. Боюсь, в свою часть не попаду.

— Об этом не беспокойся. В нашей армии вас примут всегда…

В последнем письме Антон Филиппович писал своей семье, что за новые боевые подвиги он вторично представлен к званию Героя Советского Союза.

А вскоре жена Ковальского получила горестное сообщение от командования, что муж ее, Антон Филиппович, находясь в госпитале, умер от тяжелого ранения 14 апреля 1945 года.

С воздуха переправа надежно прикрывалась соколами прославленного летчика гвардии полковника Покрышкина, ныне трижды Героя Советского Союза, маршала авиации. В небе над Вислой летчики Покрышкина, увлекаемые своим отважным командиром, показывали чудеса храбрости. Танковые рации принимали панические выкрики фашистов:

— Ахтунг! Покрышкин в воздухе!

Вражеские летчики, услышав об опасности, стремились поскорее очистить воздушное пространство.

К вечеру на левый берег были переправлены все танки бригады. Стремясь быстрее расширить плацдарм, Гусаковский приказал батальону Боридько обойти сильно укрепленное местечко Копшевнице и ударить по опушке леса, где засели гитлеровцы. Но атака не удалась. В лесу оказалось много артиллерии и танков противника.

Обстановка на плацдарме складывалась неблагоприятно. Неожиданно поднялся уровень воды в Висле. Пришлось срочно переделывать причалы. Это еще на сутки задержало переправу остальных частей корпуса.

Тем временем противник подтянул танковую дивизию, ударил с запада, стремясь соединиться с северной группировкой. Гитлеровцы решили любой ценой отрезать наши части на левом берегу.

Горловина между двумя вражескими группировками сужалась.

Против немецкой танковой дивизии была срочно выдвинута из резерва командующего 64-я танковая бригада. Уничтожив двадцать восемь немецких танков, она восстановила положение. Части, прикрывавшие переправу, стали теснить противника к северу.

Бригаде «Революционная Монголия», находившейся на левом берегу, командир корпуса поставил задачу отрезать пути отхода противнику. 3 августа бригада совместно с другими частями овладела населенным пунктом Тарнобжегом. В тесном взаимодействии с другими танковыми бригадами «Революционная Монголия» непрерывно атаковала противника.

Несмотря на неудачу, Гусаковский приказал повторить атаку на Копшевнице. Выполнение задачи было поручено батальону Иванова. Вместе с ним шли автоматчики Усанова.

Лихой атакой здесь не возьмешь. Штаб и командиры продумали детали предстоящего боя, Гусаковский утвердил план. Решили действовать с наступлением темноты, чтобы скрытно подойти поближе к противнику.

В оставшееся до вечера время провели тщательную рекогносцировку местности, на которой предстояло действовать.

Когда стемнело, танки и самоходки подполковника Мельникова двинулись в атаку. Противник открыл сильный огонь. Комбат связался с Гусаковским и попросил, как было условлено, дать пару залпов «катюш» по южной окраине Копшевнице.

Небо расчертили огненные стрелы. Загорелись какие-то сараи, и немецкие противотанковые пушки стали видны как на ладони. Тотчас по ним открыли огонь тридцатьчетверки. Танки увеличили скорость и выскочили на окраину местечка. Гитлеровцы оставили траншеи, побросали орудия и разбежались.