За этим милым разговором компания дошла до гостевого дома, где снимали комнату девушки.
— А как вы объяснили, что парень с девкой в одной комнате живут? Городок наш дерьмо, конечно, но жрецы Единого зверствуют, постоянно по гостевым домам рейды устраивают.
— Да вот Элечка хозяев уговорила, что мы молодожены. Пока никто не беспокоил.
— Ты магичка?!
— МЫ магички. Недоучки. Вот поучиться хотели — не удалось. Ну спасибо, что проводил. Пока.
Парень неуверенно топтался возле крыльца, явно решаясь на что-то.
— Девчонки, а можно с вами, а? Я хозяйку знаю, на пару деньков перекантоваться пустит. Я ж для магов полезный — на мне тренироваться можно. Надоело уже с Эммой, давно уже подумывал как бы смыться. А теперь он сам меня на порог не пустит — после того, как я его об пол… Как он летел! Как орел! — И парень опять засмеялся своим заразительным смехом. — Только в нашем городке мага не найдете. Трое лично графские — учеников берут только дворянского происхождения. Вам к ним не пробиться. Это в столицу ехать надо — а куда вы без мужика в столицу? Пропадете ведь, горемычные. А я к вам уже привязался. Ну что, берете?
…Из одного лишь упрямства девушки остались в славном городе Объе… Облапошине еще на два дня. Остальные собеседования проходили на редкость однообразно, начинаясь со слов «…чтобы выкачать из клиента максимум бабла, надо, чтобы он поверил, что здесь творится волшебство…». Разочарованные девушки уходили после первой фразы. И вот сегодня утром Джурайя проснулась со стойким убеждением, что надо уезжать… Ее неспешные утренние размышления были прерваны вначале страшным грохотом за окном, а потом бесцеремонно ворвавшимся в комнату Адрисом, первым словом которого было: «Валим!»
— Валим отсюда, быстро! Бегом, пока не началось. Де'Карри с войсками входит в город. Заварушка знатная намечается, как бы под раздачу не попасть.
— А стучаться тебя не учили? — сонно проворчала Элька. — Завалился в девичью спаленку, весь из себя возбужденный. Иди, ополоснись холодной водичкой, подумай о страусиных бегах…
— Де'Карри?!!! — Джурайю подбросило из-под одеяла в одном исподнем. — Элька, не спи! Блин, блин, блин… Добрался-таки, как только нашел? Элька, вставай, проспишь мое четвертование!
Адрису пришлось долго и подробно объяснять, почему Джурайю обязательно четвертует страшный де'Карри. Парень чесал затылок, задавал уточняющие вопросы и, наконец, выдал свой вердикт: «Не простит, гадом буду, не простит. Я бы простил, так ведь я не граф! А у них честь дворянская, они на этом замороченные. Все, собираемся. Экипаж брать — смысла нет. Надо верхом убираться, быстрее будет. Пока его в городе нет, собираем манатки и валим. А с конями определимся. Знаю я одно местечко… А с Элькиным даром мы их в два счета возьмем».
Местечком оказалась графская резиденция. Тайными тропами Адрис вывел девушек к конюшням, заговорщически подмигнул и оглушительно свистнул. Из-за ворот высунулась голова стража.
— Чего приперлись. Его сиятельство не подают…
— Нам нужны кони, — сказала Элия, глядя в глаза стражу, — самые сильные, четверка. В упряжи. Оседланные. Приказ его сиятельства. Бегом. Исполнять.
Страж со стеклянными глазами исчез за захлопнувшейся створкой ворот, и через двадцать минут конокрады уже мчались прочь от города в сторону Альдерры, столицы королевства.
Два дня пути миновали незаметно. Один раз останавливались в придорожном трактире переночевать, здраво рассудив, что без ночевки они загонят и себя, и лошадей, и помрут самостоятельно, чем еще больше обидят сиятельного графа и чародея Корбина де'Карри, вынудив его лично присутствовать на похоронах, чтобы иметь возможность хотя бы плюнуть на могилу наглой невесты, у которой воспитания не хватило даже дожить до собственной казни. Ночью Адрис исчез на пару часов, а потом все утро, уже в дороге, уговаривал Джурайю надеть нормальное женское платье (возьми пример с Эльки — вот нормальный человек, без подстав!). Оказалось, что любвеобильный вьюноша поздней ночью два часа уговаривал прелестную вдовушку, держащую трактир, подарить ему любовь, на что она, в перерывах между приступами смеха, спрашивала, не обидится ли его друг (взгляд, полный обиды, на Джурайю), они ведь такие чувствительные… эти юные НЕПРАВИЛЬНЫЕ мужчинки… Вдовушка сразу приметила, как опекает этот молодой силач недоразумение на тонких ножках в мужской одежде — вещи поднести, кровати проверить, матрасик смените — клопы-с. Замочек смажьте — скрипит, собака.
— А про замочек я, между прочим, не просто так беспокоился — чтобы вас, говнюшек, ночью не перебудить. А вы ржете, лошади. Лошади пугаются, как вы ржете.
Лошади были что надо. Точнее, три коня и кобыла. Как на подбор — вороные, жилистые, быстрые, в то же время выносливые, они привлекали к себе всеобщее внимание статью и богатой упряжью, как выяснилось позже, нездоровое внимание…
На подступах к городским воротам их ждала засада. Дорогу преграждало поваленное дерево, едва успев притормозить, всадники попали в руки банальных грабителей. Они в одно мгновение стащили седоков с седел, связав руки и заткнув рты кляпами. Эльке не удалось воспользоваться даром — с кляпом во рту трудно уговаривать восьмерых здоровых мужиков, зато со сведенными локтями она представляла собой весьма соблазнительное для отребья зрелище. Адрис боролся один против четверых, ему даже удалось встать на ноги и ранить ножом одного, задеть второго, а потом удар дубины по затылку прекратил сопротивление единственного человека, способного сопротивляться…
Бело-голубую вспышку было видно и за городскими воротами. ТАКОГО всплеска магии бывший маг Его Величества не засекал последние лет сто, не считая воздушной магии непутевого ученика Корбина, растрачивающего достойный лучшего применения дар на мордобои разных масштабов. Его поместье находилось у городских стен, внутри города, поэтому на место вспышки мессир Корнелиус в сопровождении личной стражи и самых сильных учеников прибыл очень быстро. И обнаружил весьма странную картину. Выжженный круг земли диаметром в двадцать локтей, по которому разбросаны в причудливых позах тлеющие кости, покрытые кусками обгорелой плоти. Явственно пахло шашлычками. В середине участок зеленой травы, а на нем четверка перепуганных храпящих коней и связанные люди, трое, девушка, совсем молоденькая, в сознании. Здоровяк с ушибленными мозгами — в отрубе, сотрясение, не сильное, череп, видать, крепкий. А вот третий… Вернее, третья. Старого опытного мага не обманет одежда, перед ним явно была девушка. И ее состояние было самым тяжелым. Она была полностью, абсолютно истощена. Подобные состояния он видел только во время войны, когда маги ценой своей жизни спасали целые армии, выжав себя до капли для последнего удара. Эти маги-смертники знали, на что шли, они десятилетиями учились медитациям, заглушающим инстинкт самосохранения. Но этому юному созданию не минуло и двадцати весен. Девушка была жива, но долго ли она могла продержаться, не сказал бы и самый опытный целитель.
— Сахар, мед, все что угодно, только сладкое! — затараторила единственная, оставшаяся при памяти, едва ее освободили от кляпа.
«Шок. Несомненно, шок», — думал старый маг, оглядывая девушку, рвущуюся к подруге.
— Милая, конфеты ей вряд ли уже помогут…
— Ей быстро нужно сладкое, у нее всегда так, после выплеска, я знаю, я ее уже вытаскивала, быстрее, миленькие, пожалуйста! Она умрет, если сладкого не дадите! — Элька уже рыдала навзрыд, отчаявшись объяснить своим тупым спасителям необходимость сахарной диеты для умирающей подруги.
— Прим, донорскую силу. Быстро.
Приказы старичок отдавал четким голосом, видимо, знал, что делать. Молодой маг с аскетичным лицом склонился над Джурайей и сотворил какой-то пасс. Элька не верила глазам — Джу вдохнула полной грудью и даже чуть-чуть порозовела.
— Давай, сынок, не жадничай. От тебя зависит, будет ли у меня ученица, способная дорасти до первого ранга. Как минимум, с такой-то силищей. Ну, достаточно, можно транспортировать в поместье. Поколдуй над юношей. Может, еще и сам дойдет.
