Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Международные конгрессы и последние годы жизни Вирхова

Вирхов еще в вюрцбургский период его деятельности приобретал все большую и большую известность не только в Германии, но и за границей. Он обычно председательствовал на всех германских медицинских съездах, делал на них руководящие доклады. Еще в 1855 году он принял участие в международном конгрессе в Париже. В 1859 году он предпринял путешествие в Норвегию, чтобы там изучить проказу (лепру) — болезнь, которой он интересовался и потом, председательствуя в 1897 году на международной конференции по борьбе с проказой и направляя исследования по проказе на тот путь, на котором в 1901 году знаменитый Ганзен открыл бациллу проказы.

Франко-прусская война сделала на долгое время невозможным созыв международных съездов в Германии: французские врачи отказывались ехать в Германию. Лишь в 1890 году, впервые после долгого перерыва, собрался международный медицинский конгресс в Берлине. Его открыл Вирхов следующими гуманными и примиряющими словами: «Разве не является величайшей задачей международных медицинских конгрессов привести всех участников и врачей всего мира, стоящих вне рядов участников, к сознанию, что медицина должна быть гуманной наукой! Разве не должны мы, перед лицом громадных усилий, которые все мы направляем на благо людей, напоминать друг другу, что служба врача есть служба человечеству! Разве не должны мы, справедливо гордясь теми жертвами, которые приносит врач за ничтожное вознаграждение, а иногда и без всякого вознаграждения, указывать на то, что врачи собираются со всего света на такие громадные собрания не для личных выгод. Этот съезд был настоящим триумфом Вирхова.

Между прочим, на этом съезде Роберт Кох выступил со своим по меньшей мере преждевременным заявлением о целебной силе открытого им туберкулина для лечения туберкулеза. При той громадной славе, которой пользовался в то время Кох, это его заявление было настоящей международной сенсацией. Больные со всех концов света — в том числе больные полуживые, умирающие — потянулись в Берлин к Коху. Оказалось, что туберкулин вовсе не обладает таким целебным свойством, а в некоторых случаях даже вредит больным. Надо было противопоставить авторитету Коха другой такой же авторитет, чтобы парализовать вредное влияние рекламы.

Таким контр-авторитетом — равным, если не большим — выступил Вирхов. Он подверг тщательному патологоанатомическому изучению действие туберкулина, доказал неопровержимыми данными, полученными при вскрытиях умерших, вредное влияние туберкулина на больных и смело, как всегда, выступил против Коха. Многие тысячи больных обязаны Вирхову тем, что не подверглись эксперименту туберкулинного лечения.

Наиболее ярким доказательством международного авторитета и славы Вирхова явился его 60-летний юбилей в 1881 году, а затем 70-летний в 1891 году. Буквально со всех концов света Вирхов получал приветствия, к нему съезжались делегации.

XV международный конгресс состоялся в Москве в 1897 году. В этом конгрессе приняли участие такие светила медицинской науки, как инфекционист Видаль, хирург Кохер, физиотерапевт Лейден и другие. И, однако, все взоры были направлены к престарелому 77-летнему Вирхову. Участник конгресса, ныне здравствующий профессор Харьковского университета Н. Ф. Мельников-Разведенков, так описывает встречу Вирхова в Москве: «Особенно притягательным Р. Вирхов показал себя в Патологоанатомическом институте на Девичьем поле в международной семье патологов. На заседании патологической секции в институте Р. Вирхов был доступным, простым, ласковым, обаятельным. В аудитории он предпочитал теряться в толпе, избегая первых мест, и проводил в немалое смущение молодых врачей, подсаживаясь к ним на стул и запросто задерживая их на месте рукой. Он принимал живое участие в прениях. Особенно охотно он беседовал во время перерывов в кругу патологов. Какой лучезарной улыбкой светилось его одухотворенное лицо, когда он вспоминал былые годы работы со своими, поседевшими ко времени конгресса учениками, бывшими нашими учителями! В Москве Р. Вирхов соединял научными узами русских и немецких патологов».

После Московского международного конгресса Вирхов 79-летним стариком принял участие в Парижском международном съезде (1900 год). Опять восторженные овации по его адресу, и громадный парижский Salle de Fêtes не мог вместить всех желающих принять участие в конгрессе и послушать великого старца. Вирхов выражал радость, что «даже малейшая тень недоверия и печальных воспоминаний были забыты; никогда я еще не встречал такого дружеского приема в столице Франции». Он высказал надежду, что в будущем врачи будут не только участниками мира между народами, но и борцами за мир. Этой мечте великого ученого не удалось, как известно, осуществиться: империалисты в кровавой схватке столкнули французский и немецкий народ, разожгли пламя шовинизма, и врачи, наряду с другими, также подверглись заразе шовинизма: долгие годы после империалистической войны врачи «стран Антанты» не желали встречаться на конгрессах с врачами «германской коалиции».

Парижский конгресс был последним международным конгрессом, в котором принял участие Вирхов. Силы его вместе с годами заметно падали. Еще на съезде немецких врачей в Мюнхене в 1899 году участники съезда отмечали «бледновосковой цвет его лица, потухший взор, неземную улыбку на морщинистом лице, слабеющий голос».

Несчастный случай ускорил роковой конец: летом 1902 года Вирхов упал с трамвая и переломил себе шейку бедра. Ни внимательный уход врачей и жены, ни лечение на курорте в Теплице не могли восстановить силы больного, прикованного к постели. 5 сентября 1902 года Вирхов умер.

Заключение. В чем был велик Вирхов и в чем он ошибался?

Едва ли во всей истории медицины можно найти другого ученого, который обладал бы такими разносторонними дарованиями, как Вирхов. Нет явления, которое он не исследовал бы и не объяснил. Болезни органов кровообращения, органов пищеварения, инфекционные болезни, новообразования — одинаково привлекали к себе его внимание. И всюду, в результате своих исследований, он приносил в науку нечто новое.

Вирхов пользовался «естественнонаучным» методом, как он выражался. Метод этот вел его в большинстве случаев по материалистическому пути: он объяснял патологические процессы изменениями материальных, наблюдаемых простым глазом или под микроскопом частиц человеческого тела. Он смело отбросил метафизические и умозрительные объяснения болезненных явлений.

Вершиной его учения явилась провозглашенная им целлюлярная (клеточная) патология. Это учение Вирхова называют виталистическим. Но такое название можно приложить к. целлюлярной патологии лишь условно: поскольку Вирхов не указывал причин клеточных изменений, а его ученики апеллировали к жизненной силе, «которая управляет», якобы, «деятельностью клеток», налет витализма на этом учении действительно имеется. Однако поскольку Вирхов, в противоположность бывшим до него метафизическим представлениям, стал указывать на точно наблюдаемое изменение клеток, как на основу болезни, его целлюлярная патология в то время несомненно лежала на пути к материалистическому объяснению болезненных явлений.

Насколько всеобъемлющи были исследования Вирхова, показывает, между прочим, следующее обстоятельство. 29 сентября 1901 года по случаю 80-летнего юбилея Вирхова в Киеве было устроено торжественное заседание семи научных медицинских обществ. И буквально каждый представитель от всех этих обществ говорил о том громадном влиянии, которое оказали работы Вирхова на развитие его отрасли науки.

Патолог проф. В. К. Высокович говорил об исключительных заслугах Вирхова в области патологии.

Психиатр проф. И. А. Сикорский говорил об его антропологических исследованиях, имеющих прямое отношение к психиатрии.

Сифилидолог проф. С. И. Томашевский говорил про Вирхова: «Он первый определил истинный патологический характер сифилитических поражений; ему первому принадлежит заслуга подробного описания тонкого микроскопического строения сифилитических поражений… До него не существовало патологической анатомии сифилиса — он ее создал».

25
{"b":"177770","o":1}