Лицо не было искажено каким-либо выражением чувств. Оно казалось безмятежным, как будто спящим. Странно, что он даже не почувствовал страха. И Алена решила, что умер он мгновенно. Почему-то, от этой мысли ей стало легче. Почти не вылезая из госпиталя, она еще никогда не видела тварей вживую. Ни раненых, ни трупов после боевых стычек твари не оставляли. Чтобы отбить у них хотя бы один труп, требовались неимоверные человеческие жертвы и почти нечеловеческие усилия. Знала, что они похожи на людей. Но почему-то раньше ей казалось, что это только видимость, оболочка, маскировка. Сейчас она видела, что это не так. Твари почти ничем не отличались от людей. Кроме очевидной формы длинных пальцев, с щелями у основания, там, где у человека были ногти, у твари были выпускаемые когти. Длинные прочные и острые. В состоянии покоя выступающие из щелей где-то на полтора сантиметра. Крепкие мышцы руки, видимой до завернутого рукава чужой униформы, даже у мальчика выглядели внушительно сильными. И кожа казалась совершенно человеческой. Алена машинально дотронулась рукой до его шеи. Там она была такой же тонкой, как у человека. И еще не остывшей. Тело еще не потеряло всего тепла ушедшей жизни. Девушка одернула руку. Разглядывать мертвеца ей больше не хотелось. И думать о нем в одиночестве тоже. Почему-то это внушило ей какой-то безотчетный подсознательный страх.

   Тело, наконец, пришло в относительную норму. Болела только грудная клетка и руки. И Алена, отключившись от мертвеца и от всего случившегося с ней, сосредоточила свои мысли на людях. Судя по шуму, почти все население поселка находилось на насыпи в некотором отдалении от гарнизона. По которой проходило шоссе, являющееся одновременно и транспортным путем, соединяющим их с остальной человеческой цивилизацией и относительной границей между территориями людей и тварей. За шоссе все еще была нейтральная зона. Территория, еще не захваченная ни людьми, ни тварями, несмотря на почти непрекращающиеся бои. А дальше, ближе к лесу, уже были враги. Но, что-то с этим шумом было не так. Только сейчас, забыв на время о своем врачебном долге, заставляющем в чрезвычайных обстоятельствах приоритетно концентрироваться только на его программе, отметая все лишнее и ненужное для нее, Алена поняла, что не слышит выстрелов. Отыскав свой ранец, она подняла его и направилась к насыпи. Чем ближе она подходила к ней, тем большее недоумение охватывало ее. Сегодня там никто не воевал. Тем не менее, судя по цветам униформы, по обеим сторонам насыпи собралось громадное количество вооруженных людей и тварей на почтительном, но все же слишком близком расстоянии, чтобы люди могли быть в безопасности. Более того, на самой насыпи, возле перевернувшегося на шоссе грузовика явно принадлежащего людям, находилась очень странная группа, состоящая из людей и тварей. Заместители командиров. Которые находились слишком близко к тварям для того, чтобы люди могли оставаться в живых. Они стояли они рядом. Почему они там стоят? Это было нечто настолько нереальное и невозможное, что Алена остановилась. Пытаясь понять, видит ли она это все на самом деле, или это плод воображения ее пошатнувшейся от сильного потрясения психики. И тут ее заметили. Люди у насыпи начали махать ей руками, что-то кричать, сопровождая крики призывными жестами. И казались довольно озабоченными. Случилось что-то очень серьезное. Им нужен был врач. Все еще не выйдя из состояния шока, девушка машинально отбросила все другие мысли, сосредоточившись на этой. Надев ранец за спину, игнорируя неприятные, но не вызывающие серьезных опасений, ощущения в грудной клетке, она побежала к шоссе.

  Вскоре, она протискивалась сквозь растерянно-напряженную, сдержанно озлобленную толпу обитателей поселка к роте специального назначения на насыпь. Из регулярных сил на насыпи находились около четверти состава, включая пограничные роты. Среди нескольких взводов роты спецназа находился бледный как мрамор начальник штаба, заместитель командира полка, очевидно назначенный ответственным за первые в мире переговоры. И несколько штабных офицеров разных специальностей, такого же эмоционально-безжизненного вида. По коротким и быстрым взглядам, бросаемым ими в толпу людей, Алена начала догадываться, что поселковых сюда не звали. Все бойцы регулярных сил, находящиеся здесь, к смерти были готовы. Но не поселковый резерв, который в ситуации чрезвычайного происшествия, видимо, не удалось вовремя остановить. И переговорная группа опасалась, что в любой момент, жизненно-необходимые переговоры с тварями могут сорваться. Из-за спонтанного взрыва настроений незваного резерва. Собственно, ее сюда тоже никто не звал. Если бы не шок, не смерть, впервые посмотревшая в глаза Алене, не животная жажда человеческой близости, она никогда бы не совершила такой глупости, как припереться в эту толпу. Но, что сделано, то сделано. Может, это и к лучшему. Может, ее присутствие здесь хоть как-то подавит инстинктивную ненависть толпы инстинктом выживания. Кроме нее, других врачей c хирургической специализацией в гарнизоне нет. Собственно, нет больше никаких, и это знал каждый. И нуждался в ней каждый, и нередко. Поэтому она и не участвовала в боях ни разу за всю жизнь. Добравшись до начальника штаба, сначала ей пришлось объяснить, почему вся залита кровью. Вдаваться в долгие подробности Алена не стала. Сказала только, что кровь не ее, а мертвеца, которого ей пришлось убрать с дороги. Затем она слушала объяснения случившемуся.

   На восходе, одна из машин, которые почти с самого начала боевых действий валялись бесполезным хламом вдоль насыпи на нейтральной территории, вдруг, ожила. И выехала на шоссе в сторону руин районного центра. Заметив движение на нейтральной территории пограничные роты открыли огонь по цели. И одновременно с ними, по грузовику начали стрелять твари. Пока пораженные командиры пытались получить распоряжения относительно неожиданного происшествия, грузовик, проявляя чудеса маневрирования, продолжал двигаться. Но, в конце концов, чей-то снаряд цели все-таки достиг. Примерно к этому времени, командиры пограничных рот получили приказ командира полка прекратить огонь. Почти сразу же огонь прекратился и со стороны тварей. Люди пытались выяснить, кто мог находиться за рулем грузовика и кто санкционировал его движение. Пока выясняли это, дозорные выяснили нечто, еще более невероятное. В перевернутом грузовике находились человеческий парень и инопланетная девушка. Что они там делали вместе ни у кого представления не было. Ни у людей, ни, как оказалось, у тварей. За всю войну никто так и не смог заполучить живую тварь для допроса. За всю войну о тварях почти ничего не удалось узнать. И вдруг, оказывается, что у бойца периферийного гарнизона были какие-то совместные дела с тварью. Люди терялись в догадках, был ли он завербован тварями, или заполучил пленника, или что может быть еще. Командир полка созвал срочное совещание штаба. После чего принял решение попытаться начать переговоры. А пока люди думали, как это сделать, дозорные доложили, что со стороны пограничных войск тварей зажглись два мощных луча прожекторов. На манер взлетной полосы. И по этой полосе в сторону шоссе направляется большая группа вооруженных тварей. Группа прекратила движение на полпути к шоссе и больше не двигалась. В штабе полка было принято решение, несмотря на риск, действия тварей повторить. Даже если придется угробить весь гарнизон, раз уж появился уникальный шанс получить хоть какую-то точную информацию о противнике, упустить его было нельзя. Вскоре обе переговорные группы уже представлялись друг другу. Догадки в отношении твари, находящейся в грузовике, у ее сородичей были сходные с человеческими. Ответственные офицеры обеих групп противников приняли решение о совместном выяснении ситуации.

   Но, чем больше выяснялось, тем запутаннее она становилась. Машина определенно двигалась не в гарнизон, и не в сторону базы тварей. А прочь и от тех, и от других, как будто спасаясь бегством от всех. В момент аварии парень пытался спасти твари жизнь, обняв и подставив под основной удар свое тело. Однако ему это удалось лишь частично. Тварь все же значительно пострадала. Но, оба все еще не были мертвы. Оба находились на грани жизни и смерти. Оба в состоянии схожем с анабиозом, вызванном сильным наркотическим веществом, вырабатываемым организмом тварей, ввести которое в тело человека тварь могла только добровольно. С помощью выпускаемого жала, расположенного во рту, за верхними зубами. Никто не мог бы насильно заставить тварь выпустить его. Она сделала это, потому что хотела сделать. И замедлила жизненные функции человека, практически до порога остановки. Если бы не это парень был бы уже мертв. Объяснения их действиям не было ни у кого. Предположение что они были любовниками, было слишком диким и нереальным. Собственно поэтому и было заключено временное перемирие между непримиримыми врагами, длящееся до самого появления Алены на шоссе. Чтобы разобраться в ситуации и понять причину из ряда вон выходящего события. Освобожденные из искореженной кабины тела лежали на земле и их пытались осторожно отцепить друг от друга. С человеком особых сложностей не возникло, его руки были сломаны. Но когти твари намертво впились сквозь одежду в ремень и плечо парня. Разжать их не было никакой возможности. Ремень срезали вместе с одеждой, а когти другой руки медик тварей пытался спилить чем-то вроде хирургического аппарата для распила костей черепа. Когда введение ее в курс дела подошло к концу, Алена получила выговор за самодеятельность. Но делать было нечего. Спешно убирать отсюда явного медика значило дать повод тварям догадаться, что он является более ценной боевой единицей, чем заместитель командира полка и все присутствующие люди в целом. Алена получила распоряжение заняться своими обязанностями в отношении человека. Но, главным было, по возможности, тщательно осмотреть тварь. Алена направилась к телам.