— Так ты в Мадрид?
— На самом деле в Сан-Себастьян.
— Живут же люди, — вздохнул Тихоненко, пожимая адвокату руку.
Гордеев хотел бы снова отшутиться в том духе, что невелика, мол, радость, но не стал, это выглядело бы неуместным кокетством.
Впрочем, если бы адвокат знал, что ждет его в Испании, он, возможно, действительно перестал бы считать свою поездку хоть и трудной, но необыкновенно привлекательной. Но пока казалось: что могло быть лучше, чем сгонять весной в чудесную теплую страну?
3
В самолете Гордеев просматривал материалы о Монаховой, с которыми еще не успел ознакомиться — все-таки их было слишком много. Сейчас его интересовало то, что о ней прежде писали в связи с английским режиссером Джоном Фицпатриком и Сан-Себастьянским кинофестивалем. Это знание могло помочь для установления контакта с англичанином. Гордеев не слишком обольщался на собственный счет — он, конечно, кое-что знал про кино, но едва ли столько, чтобы можно было провести профессионала.
Сперва его внимание привлекло сообщение двухлетней давности. Прочитав его, Гордеев расхохотался про себя…
«Бастующие актеры угрожали сорвать кинофестиваль.
Бастующие актеры-почасовики захватили в центре Сан-Себастьяна помещение ресторана гостиницы, в которой проживали большинство звезд — участников кинофестиваля. Они забаррикадировались на кухне ресторана и не давали работать поварам. Такими действиями актеры-почасовики пытались оказать давление на власти, с тем чтобы заставить их начать «настоящие переговоры» по отмене реформы статуса актеров. Они также грозили возобновить действия, способные привести к досрочному прекращению кинофестиваля. Забастовку прекратила… российская актриса Мила Монахова-Зингер. По стечению обстоятельств, оказавшись поблизости от места происшествия вместе со своим режиссером Джоном Фицпатриком, Монахова-Зингер устроила импровизированную пресс-конференцию, в ходе которой пообещала оголить свою знаменитую грудь, если это безобразие прекратится. Забастовщики были буквально загипнотизированы таким заявлением и вышли посмотреть. Полиция воспользовалась моментом и навела порядок: повара были возвращены на кухню. К чести актрисы, надо сказать, что она сдержала свое слово и оголила левую грудь. Эффект был ошеломляющий. Забастовщики заорали: «А правую?!» Мисс Монахова-Зингер хладнокровно сообщила, что в русском языке слово «грудь» обозначает единственное число. На этом инцидент был исчерпан».
4
В Мадриде у него было немного времени до поезда, и он погулял по городу, ориентируясь при этом по картам на автобусных остановках. Посмотрел немного центр, побродил по узким улочкам, дошел до королевского дворца. Испанская столица впечатление оставила однозначное: надолго оставаться здесь Гордееву не хотелось. Юрий Петрович обладал таким счастливым свойством характера: если он знал, что где-то задержаться ему не придется, то это место сразу же переставало его живо интересовать. А вот центральный вокзал оказался очень необычен. В одном из залов ожидания был устроен самый настоящий тропический лес: росли пальмы и финики, летали птицы и ползали большие черепахи.
На вокзале адвокат купил прессу, преимущественно освещавшую жизнь провинции Гипускоа, и она его не разочаровала, благо Гордеев немного понимал по-испански.
«В Сан-Себастьяне около полудня сработало неустановленное взрывное устройство. В результате взрыва, который произошел в салоне легкового автомобиля, погибла женщина и получил ранения ребенок. Сейчас выясняется личность погибшей, однако полиция пока не уверена в том, что речь идет о покушении, организованном боевиками террористической организации баскских сепаратистов ЭТА. Тем не менее агенты полиции оцепили место взрыва и проводят проверку припаркованных на улице Альдамар машин на предмет наличия другого взрывного устройства».
Гордеев поежился и перевернул лист, но и дальше было не лучше.
«В Сан-Себастьяне задержаны 6 активистов молодежных экстремистских организаций.
Полиция Сан-Себастьяна провела сегодня утром спецоперацию, в ходе которой были задержаны 6 активистов баскских молодежных организаций. Эти лица подозреваются в организации уличных беспорядков. По меньшей мере пятеро из задержанных являются членами запрещенной испанскими властями баскской группировки «Седжи».
Гордеев, конечно, знал, что в Испании бывает неспокойно, но это что-то уже слишком. «Черт возьми, куда я еду?» — подумал адвокат и не без содрогания перевернул страницу. Но следующая новость, однако, скорее позабавила, да и немного расслабила — все-таки Юрий Петрович пребывал в некотором напряжении: чего греха таить — легко было взять билет в Испанию, но как тут еще все сложится — бог весть.
«В Сан-Себастьяне поженились два городских советника.
Испанская гомосексуальная пара, оба городские советники, поженились в пятницу в Сан-Себастьяне. Церемонию проводил мэр города. Пара стала одной из наиболее высокопоставленных среди всех испанских голубых пар. Свадьба была, по сути, гражданской церемонией, поскольку в Испании официально не признаются однополые браки. Однако городской совет Сан-Себастьяна вынес постановление, позволяющее гомосексуалам совершать символические бракосочетания».
В купе напротив Гордеева сидел пожилой маленький человечек, который долго и с интересом Гордеева рассматривал. Наконец он наставил на него указательный палец и произнес обвинительным голосом:
— Русский! — сказано это было как будто без акцента.
— И что? — произнес слегка ошеломленно Юрий Петрович.
— Ага! — торжествующе сказал человечек. — Русский, который едет в Сан-Себастьян! — Он достал мобильный телефон и принялся кому-то звонить.
Гордееву стало не по себе. Он почувствовал себя двойным агентом, который оказался разоблачен обеими враждующими сторонами.
— Подождите, — попросил Гордеев, — постойте! Куда вы звоните? Что это значит?
Человечек отмахнулся от него как от назойливой мухи. Он куда-то дозвонился и сказал с пафосом:
— Ян, ты проспорил мне сто долларов! Со мной в купе сидит русский. Сейчас, подожди… — После этого он повернулся к Гордееву и объяснил: — Это мой брат в Москве. Мы поспорили, я ему сказал, что в поезде наверняка встречу русского, что Испания буквально кишит русскими, а он не верил. Вы приехали лечиться, да?
— Что? — еще больше удивился Гордеев.
— Молчите! Глядя на ваше усталое лицо, я все могу сказать за вас. Вы едете лечиться! И правильно! Сан-Себастьян — великолепно для этого подходит! А почему? — риторически вопросил он, напрочь забывая о телефонной трубке в руке. — А потому что надо учитывать основной природный лечебный фактор: влажный океанический климат с теплой зимой (отменное влияние Гольфстрима!) и жарким летом, которое смягчается прохладными юго-западными ветрами. Я знаю, что говорю: я — уролог! Резник Михаил Михайлович к вашим услугам! Молчите, ничего не говорите, я сейчас сам поставлю вам диагноз. — Он оценивающе оглядел Гордеева. — Тут может быть два варианта… либо хронический пиелонефрит, либо хронический цистит.
— Так уж и хронический, — обиделся Гордеев.
— Именно, дорогой мой, именно! — Человечек вспомнил про телефон и закричал в трубку: — Яша, ты на проводе? Яша, ты все еще мне не веришь? Сейчас я дам трубку нашему будущему пациенту, и он тебе сам все подтвердит, откуда он там — из Харькова или из Одессы! — Человечек протянул Гордееву телефон: — Скажите Якову пару слов!
Гордеев пожал плечами и сказал в трубку:
— I do not perceive you?![3]
Изумленный человечек раскрыл рот, потом закрыл его, да так и промолчал, насупленный, до самого Сан-Себастьяна. А Гордеев снова уткнулся в свою газету. Так, ну а что же пишут по поводу кинофестиваля? Не может быть, чтобы об этом не было сказано ни слова. Ага, вот…
