Кстати говоря, эта же комиссия не смогла установить достоверность ни одного факта, приводимого Илиодором. Как писал следователь А. Ф. Романов, книга «была проверена документально и оказалась наполненной вымыслом; множество телеграмм, которые приводит в ней Илиодор, никогда в действительности посылаемы не были. Проверка производилась по номерам телеграмм, а кроме того, комиссия имела в своем распоряжении не только телеграфные ленты, но даже подлинники всех посланных телеграмм».
Еще раньше, в 1914 году, легендарная Ксения дала подробные показания следователю, ведшему дело Илиодора. Эти признания под присягой сохранились до наших дней, но в то время ни одна газета их не опубликовала, хотя о «деле Ксении» трубили многие общероссийские издания.
Полное имя этой «жертвы Распутина» Ксения Васильевна Гончаренкова, которая оказалась далеко не молодой и не «упругой», ей было уже за сорок. Из ее показаний выяснилось, что она одно время была ревностной сторонницей Илиодора во время его пребывания в Царицыне. Самое интересное в этом документе, который так долго замалчивали, то, что Ксения видела Распутина всего два раза, оба раза издали и даже ни разу с ним по разговаривала!
История с «обольщением» приведена не только для того, чтобы читатель понял, насколько фальшиво сочинение Илиодора, но в первую очередь для того, чтобы в очередной раз охарактеризовать настроение умов в предреволюционной России. Многие люди готовы были принимать на веру любую чушь и пошлость, если они чернили власть и ее представителей. Это прекрасно понимали сочинители и распространители бредней под именем Илиодора. Пасквиль бил не по Распутину; первая мишень совсем другая: Царь и Царица.
Главная цель книги — опорочить Венценосцев. Александра Фёдоровна — основной объект шельмования. Остановимся на уже упомянутом чрезвычайно важном в данном случае сюжете: на отношениях Царицы и Распутина, которые автор описывает, ссылаясь на рассказы «Гришки Окаянного». Еще раз подчеркнем, что в отношениях Государыни Александры Фёдоровны и Распутина никогда не было никаких «поцелуев», «объятий», «посещений царских спален» и подобных форм выражения близких отношений.
Теперь вернемся к началу, к сцене «поднятия тяжести», живописуемую Илиодором. «Я Ее ношу по спальне на руках», — якобы признавался Распутин. Даже если не иметь понятия о реальном положении вещей, не быть знакомым с истинным характером отношений между указанными лицами, а лишь посмотреть на их фотографии, то сразу же станет ясно, что довольно тщедушный мужичок (Распутин) просто физически был не в состоянии не только часами (!) носить на руках столь крупную женщину, как Александра Фёдоровна, но вряд ли вообще мог оторвать Ее от земли. Но это, так сказать, попутные факты.
Перейдем же к самим письмам. Важно подчеркнуть, что аутентичность приводимых в книге Илиодора романовских посланий, и в первую очередь письма Императрицы, не установлена, хотя эти тексты часто цитируют для иллюстрации пресловутого тезиса об интимных отношениях между Александрой Фёдоровной и сибирским крестьянином. Сам же текст воспроизводится в различных вариациях, что невольно вызывает вопрос: имеется ли в наличии подлинник?
Существует утверждение, что якобы письмо (письма) Царицы Распутину было в свое время «куплено» (у кого — не ясно) неким иностранцем, который вывез его (их) из России. Если это было так, то мы имеем дело с уникальным случаем почти что векового утаивания ценного и в историческом, и в материальном отношениях документа. При огромном количестве обращающихся на Западе русских раритетов, при бесконечной продаже и перепродаже Царских мемориальных предметов и документов, нигде и никогда не фигурировали послания Царицы Распутину. Нет сомнения, что в случае невероятной «раскрученности» этого сюжета цена подобного документа оказалась бы баснословной. Но нет, никто не искушается, и следов того «иностранца» найти так никому и не удалось.
Здесь возникает уместный вопрос, писала ли Александра Фёдоровна «Другу» вообще? Можно говорить с уверенность, что одно такое письмо существовало, однако никто из расследователей и исследователей оригинала его не видел. В обществе же речь вели о «переписке», подразумевая под этим поток корреспонденции.
Друг Царской Семьи А. А. Вырубова на допросе в ЧСК логично заметила: «Что же писать письма, он их не читал, давал посторонним, это не особенно приятно». Царица, конечно же, прекрасно знала, что Г. Е. Распутин был малограмотным и что для ознакомления с любым рукописным текстом ему надо было привлекать каких-то людей. Учитывая Ее щепетильность, трудно предположить, что ома могла посылать подобные письма-исповеди.
К моменту издания сочинения Илиодора подлинников писем в распоряжении публикаторов не имелось, и по заявлению автора, они были переданы министру внутренних дел А. А. Макарову еще в 1912 году, а тот якобы вручил письма Царю. Каким же образом они попали в руки к Илиодору?
Сам повествователь утверждает, что, когда он находился в гостях у Григория в Покровском, тот поделился с ним самым сокровенным богатством. «Распутин взял ключ и отпер им большой сундук. Из сундука он вынул целый узелок с чем-то. Развязал. Там были письма: „Это всё письма ко мне Царицы, Девочек Ихних, Великих княжон и князей“».
Итак, если верить «сказителю», у Распутина был целый «узелок» посланий. Илиодор был просто очарован этим зрелищем, стал просить «на память несколько писем». Хозяин дома — щедрая душа — не мог отказать и предложил: «Выбирай». И тот взял «письма Государыни и Великих княжон». Такова версия будущего нью-йоркского мусорщика.
Здесь нужны некоторые хронологические ориентиры, которые в книге «Святой чёрт» отсутствуют. Илиодор и Распутин впервые увиделись в 1904 году, но близко сошлись в 1908 году, и их отношения продолжались до 1911 года. За это время они не раз встречались, и Илиодор действительно даже побывал у Распутина в гостях в Сибири. Находился он там две недели в декабре 1909 года.
Можно предположить, что именно тогда в его руках и оказались некие «письма», которые он приводит в своей книге. В их числе и текст от имени Дочери Императора Николая II княжны Ольги: «Тяжело без тебя; не к кому обратиться с горем, а горя-то, горя-то столько! Вот моя мука. Николай меня с ума сводит, всё тело трясется, люблю его. Так бы и бросилась на него. Ты мне советовал поосторожней поступать. Но как же поосторожней, когда я сама с собою не могу совладать».
Сочинителю (сочинителям) пасквиля мало показалось облить грязью Царицу, им даже юных Девушек не было жалко. Ведь если принять на веру процитированное излияние, то старшая Дочь Царя ничем не лучше матери: такая же «разнузданная и похотливая». А ведь ей в 1909 году исполнилось только четырнадцать лет!
Как и все остальное в писаниях Илиодора, история с письмами выдумана от начала и до конца. Однако имеются указания, что по крайне мере одно письмо своему другу-утешителю Императрица всё-таки написала. Факт существования такого послания Распутину удостоверила в своих письменных показаниях ЧСК осенью 1917 года А. А. Вырубова.
Сам Распутин, давая летом 1914 года показания следователю по поводу Илиодора, заметил: «Был Илиодор у меня годка четыре назад в Покровском, где похитил важное письмо, которое и передал высшим властям». Тут речь идет уже о воровстве, но одного письма.
Об этом же после революции говорила и дочь Распутина Матрёна, которая свидетельствовала: «Вообще же отец в переписке с Царской Семьей не состоял, т. е. Они не писали ему писем. Государыня только однажды прислала отцу в Покровское письмо. Он его показал, по своей простоте, гостившему тогда у нас Илиодору. Илиодор это письмо у отца тогда же украл».
Однако что же это были за тексты и какой из ныне опубликованных вариантов соответствует оригиналу и соответствует ли ему вообще? Иными словами, какова степень исторический подлинности опубликованных «писем» Царицы Распутину? Председатель Государственной думы М. В. Родзянко уже в эмиграции утверждал, что подлинное письмо Александры Фёдоровны находилось у него, и что «ранее оно в извращенном виде ходило по рукам».
