Несколько дней спустя, стоя у стеклянной двери в мастерскую, Лора увидела, что Мэри-Лу чертит фломастером за столом, а Уэсли, перегнувшись через стол, что-то со смехом рассказывает ей. Как могут люди смеяться, когда жизнь так ужасна? — подумала она. Но, видимо, ужасна жизнь была не для всех. Она не чувствовала себя способной разделить веселье своих сотрудников и так и не вошла в мастерскую.

— Еще несколько звонков этим утром, — доложила ей Шерил, когда Лора вернулась в свой кабинет. — Я отвечала, что мистер Костес в отъезде и с ними можете поговорить вы, но им нужен был именно Джералд.

— Женщины? — быстро спросила Лора. — Это женщины звонили ему?

Шерил с любопытством посмотрела на нее.

— Женщины тоже, но… но это все были деловые звонки. От Рональда Райта звонили особенно настойчиво.

Лора взяла почту со стола Шерил и, проходя к себе в кабинет, насмешливо бросила:

— Райт с Костесом, должно быть, еще в детском саду играли вместе.

Шерил засмеялась, но Лоре было не до смеха, когда она захлопнула за собой дверь. Что этот Джералд Костес воображает о себе? Можно подумать, что он уже руководит компанией!

Она уселась за стол и обхватила голову руками, стараясь сконцентрировать мысли на компании и меньше думать о Джерри. Если подозрения Эдвина обоснованны, она должна сейчас же взять себя в руки и заняться делами. Подвинув к себе телефон, она набрала номер Рона Райта. Этот постоянный клиент их компании был давним другом ее отца. Что такое он хотел сказать Джералду и почему счел, что ее это не касается?

Десять минут спустя она уже все знала — это было именно то, что она подозревала. В ярости Лора выскочила в приемную.

— Любые звонки к Джералду передавай только мне, Шерил. Если кто-то против, то прямо говори, что эта компания принадлежит мне! Джералд Костес приглашен только в качестве консультанта! Джералд Костес…

— Вернулся, — услышала она за спиной и, обернувшись, увидела на пороге его самого. Он, по-видимому, слышал ее монолог еще в коридоре. Ну что ж, раз он осмелился явиться в ее кабинет, он услышит и кое-что еще, уж будьте уверены!

Он прошел мимо нее, мрачный и какой-то измученный, в кабинет, и Лоре не оставалось ничего другого, как последовать за ним. Войдя, она захлопнула за собою дверь.

— Оставь этот кофе в покое, — приказала Лора, видя, как рука его потянулась к кофеварке. — Это мой кофе. Это мой кабинет. Это моя компания…

— Компания твоего отца, — поправил он ее холодно. — Успокойся, дорогая. И помни, что тебе придется объясняться со своим отцом, если дела не пойдут как надо. Итак, в чем дело? — Он налил себе кофе, повернувшись к ней спиной. А она вдруг вспомнила, как страстно обнимала его… Нет, нельзя думать об этом сейчас! Нельзя позволить ему снова проникнуть в ее сердце.

Лора сжала кулаки, стараясь успокоиться. Она понимала, что дать волю своим чувствам — значит занять заведомо слабую, проигрышную позицию.

— Мне не нравится, что ты создаешь у людей впечатление, будто управляешь компанией! — сказала она. — Рональд Райт — один из старейших моих клиентов, а прежде клиент моего отца — звонит в этот кабинет и требует, чтобы его связали с тобой, а не со мной. А до него еще несколько других, тоже желавших говорить только с тобой… Я позвонила Рону, и он сказал, что до него дошли слухи, будто мы…

О нет, голос ее выдавал. Джерри стоял здесь, перед ней, холодно глядя на нее, пока она осыпала его упреками, а это странно обессиливало ее. Да, она была в бешенстве, но если бы он подошел к ней, обнял и сказал, что любит ее… О Боже! Но он лишь отчужденно смотрел на нее. Он поверил, что она живет с Эдвином, и теперь его не разубедишь. Но где же ее собственная решимость разделаться с ним, как только представится случай?

— Продолжай, продолжай! Не теряй мысли, не отвлекайся, — насмешливо подстегнул ее Джерри.

Лора провела языком по пересохшим губам. Ни с того ни с сего ей вообще расхотелось говорить про компанию. Она жаждала поговорить с ним о них самих, еще раз постараться выяснить их отношения. Снова и снова пыталась она убедить себя, что Джерри не был таким монстром, чтобы заниматься с ней любовью только ради мщения, и почти преуспела в этом. Однако теперь ситуация опять казалась ей безнадежной.

— Джерри, все не так, как ты думаешь, — почти жалобно произнесла вдруг она.

— Что не так? — спросил тот, словно не понимая, о чем это она.

Но Лора знала, что он понимает. Видно, ему доставляло какое-то мрачное удовольствие подвергать ее унижению, и она не могла больше выносить этого. Хватит! Она должна быть тверже и сильнее, быть такой же неуступчивой и жесткой, как он. Огромным усилием воли она заставила себя вздернуть подбородок и на его холодный взгляд ответить таким же взглядом. Не место и не время разбирать их личную жизнь. Она должна заниматься делами компании…

— Рон сказал, будто он слышал, что меняется владелец компании, что ты заставил его поверить…

— Я не могу нести ответственность за то, что пришло в голову другим людям, — ровным голосом ответил Джералд.

— Но ты встречался с ним. Он сказал, что ты сделал ему новое предложение насчет рекламы, совершенно отличное от прежнего, и у него возникло впечатление…

— Какое у него возникло впечатление, меня не касается, — отрезал Костес мрачно.

Он двинулся к своему столу с чашкой кофе, и от негодования Лоре захотелось вышибить эту чашку у него из рук. Ему придется ответить за все! Она пересекла комнату и встала напротив его стола. Предостерегающе сузив глаза, решительно и непреклонно она произнесла:

— Я хочу, чтобы ты убрался из этой комнаты, из моей компании и…

— И из твоей жизни, без сомнения, — прервал он.

У Лоры замерло сердце. Требуя его ухода, она ведь хотела совершенно обратного! Но все в этом мире было против нее!

— Ты ушел из моей жизни четыре года назад, Джералд, — сказала она. — Ты не стал слушать тогда и не станешь слушать теперь. Ведь ничего в тебе не изменилось. Ночь любви на прошлой неделе была твоей местью и…

— Мы переходим на личное, не так ли? — протянул он, и его тон был столь откровенно издевательским, что она парировала мгновенно:

— Брось эти идиотские игры, Джералд. Сейчас не до этого. И помни: твой реванш был не очень-то удачной шуткой, — ответила она саркастически.

Он вскочил на ноги, в глазах его сверкнул огонь.

— Мой реванш?! Какого черта ты играешь этим словечком, будто я только тем и занимался в своей жизни. Это ты, ты всегда была…

— Я знаю, что ты думаешь, и знаю почему! — крикнула она.

— Если бы мы были рядом сто лет, ты бы и тогда не узнала, что я думаю, потому что ты занята только своими мнимыми страданиями. Моя боль не существует для тебя!

— Я… я хочу объяснить.

— А я не хочу слышать новые выдумки, будто я ошибся и ты не живешь с Эдвином Нерритом…

— Не будь дураком! — взорвалась Лора. — Я тебя до сих пор за дурака не держала!

— Не считаешь, а водишь за нос, как полного дебила. Уже второй раз! Эдвин Неррит четыре года назад — и теперь он опять же. Черт побери, ты не меняешь своих привязанностей!

— Все не так, как тебе кажется! — горячо запротестовала Лора, но скорее по инерции. Она понимала уже, что все бесполезно, что он не станет слушать ее.

— Так, значит, это без твоего ведома он решил складировать свои пожитки в твоей квартире? Или, может быть, ты просто подобрала их для него…

— Нет, Джерри! — взмолилась Лора. — Пожалуйста…

— «Нет, Джерри»? — яростным эхом отозвался он и, мгновенно обогнув стол, очутился перед ней. Лора вздрогнула от боли, когда он свирепо схватил ее за плечи, как если бы решил вытрясти из нее душу. — Слава Богу, что я должен был уезжать в то утро. Если бы я остался, ты не стояла бы сейчас здесь, выдумывая жалкие оправдания еще одному своему предательству. У меня была неделя, чтобы поразмыслить над этим, — продолжал он безжалостно. — Я всегда подозревал, что ты мне послана небом как пожизненное проклятие, но я не собираюсь прикончить тебя. Так что напрасно ты сейчас дрожишь, напрасно беспокоишься за свою жизнь.