Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Надеюсь, ты сможешь разобраться в этом, — проговорила она, протягивая ему увесистую папку, которую приготовила заранее. — Тут все наши текущие финансовые дела, все проекты, и осуществленные и предполагаемые, все, что касается персонала, — словом, все, что относится к делу. Год был очень трудный. Не катастрофа, нет, но еще один такой год — и она вполне может произойти. Я не хочу вовлекать в решение вопроса своего отца и потому решила попросить твоего совета… — Она остановилась, осознав, что ему, наверное, не известно, что отец доверил руководство компанией ей. — Четыре года назад… сразу после… сразу после того, как мне исполнился двадцать один… отец передал мне наше рекламное агентство. — Это стало якорем спасения для нее тогда и помогло пережить разрыв с Джералдом. — Ты, может, помнишь, что я закончила художественную школу и годичный бизнес-курс в Балтиморе… В общем, отец решил тогда, что достаточно хлебнул столичной жизни и предпочел удалиться от дел. Он по-прежнему владеет компанией, но руковожу ею я и самостоятельно принимаю все решения. Сейчас он живет на юге Франции. У него там новая любовь и…

Она проглотила комок в горле. Джералд небрежно листал папку, ни чуточки не интересуясь ни ее личной жизнью, ни ее отцом.

— Все шло хорошо в агентстве до прошлого года, когда ушел мой главный художник, — сказала она. Но Костес не слушал. Не обращал внимания. — Этот человек завел собственное дело и переманил к себе многих клиентов нашей компании… Самых выгодных клиентов, самых лучших рекламодателей.

Тут Джералд поднял взгляд — строгий, неумолимый.

— И ты позволила ему? — сказал он, точно удивляясь, как можно вообще допустить, чтобы подобная вещь произошла.

— Я долго ничего не знала, он был очень осторожен. А потом было уже слишком поздно! — горячо запротестовала уязвленная Лора.

— Ты всегда должна связывать руководящий персонал контрактами, от которых они не могут освободиться, ради надежности и безопасности фирмы, — назидательно сказал он.

— Наше агентство небольшое, у нас чисто семейные отношения… — парировала она.

Джералд смерил ее уничтожающим взглядом.

— А ты в роли заботливой наседки, я полагаю, которая только квохчет и…

— Довольно, — прервала его Лора. — Я доверяю своему персоналу и не настолько безжалостна, чтобы связывать всех кабальными контрактами. — Она возражала, в глубине души понимая, однако, его правоту. Конечно, если бы она связала своего главного художника более жестким контрактом, ей бы не пришлось потерять выгодных клиентов, а потом бороться так тяжело с последствиями этого.

— Беда в том, что безжалостность в наши дни куда более прибыльна, чем мягкосердечие, Лора, — сказал он веско, и глаза его потемнели еще больше. — Неужели этот безжалостный биржевой маклер, твой муж, еще не научил тебя этому с тех пор, как вы поженились?

Ее полные губы протестующе дрогнули: Джералд в самом деле думал, что она в конце концов вышла замуж за Эдвина. Но откуда он узнал, что тот — биржевой маклер? Ведь ее отец не упоминал об этом, объявляя о помолвке. Скорее, это сделал деловой партнер Неррита, который устроил их сегодняшнюю встречу.

Обращаясь к нему, Лора взяла с Эдвина слово хранить все в тайне, поскольку не хотела, чтобы деловые партнеры узнали, что дела в компании идут не слишком хорошо. Но кто-то где-то проговорился.

— Да, и вот еще что. — Будь это одна-единственная их встреча, она так и позволила бы Джералду уйти в убеждении, что она замужем за Эдвином, но если он возьмется ей помогать, то все равно узнает, что это не так. И будет презирать ее еще больше, увидев в этом еще один обман. — Я… я не вышла замуж за Эдвина Неррита, — сказала она упавшим голосом, сама едва слыша себя. Однако у нее не хватило храбрости добавить, что Эдвин по-прежнему играет большую роль в ее жизни. И подолгу живет в ее квартире в ожидании того момента, когда женится на своей невесте Хиллари и они купят собственное семейное жилье. Нет, ее отношения с Эдвином не имели ничего общего с тем, что было у нее некогда с Джералдом. Но она сказала ему правду — она не вышла замуж за Эдвина, и этого достаточно.

И опять никакой реакции в его блестящих серых глазах. Значит, замужем она или нет, ничего не значит для него. Это болезненно отозвалось в ее сознании. Надежда? Да, где-то глубоко в душе она всегда жила с ней, хотя и глупо было цепляться за несбыточное. Временами она даже презирала себя за такую неразумность, но… все же лелеяла эту надежду, верила, что в один прекрасный день он вернется к ней.

— Что ж, очень жаль, — сказал Джералд ледяным тоном. — Его деловая хватка могла бы спасти тебя от всего этого. — Он двинул подбородком, указывая на раскрытую папку, и вновь сосредоточил внимание на ее содержимом.

Ну что же, по крайней мере он не унизил Эдвина предположением, что у того нет деловой хватки.

Лора ждала, переминаясь с ноги на ногу, а он быстро листал страницы, читая лишь то, что заинтересовывало его. Но интересует ли его само ее дело всерьез? Глядя на его бесстрастное лицо, трудно было это понять. Наконец Костес бросил папку на стол перед ней.

— Если судить по этим финансовым ведомостям, тебе не по карману мои услуги. Я стою недешево, Лора.

Она вздернула подбородок и выпрямилась в кресле. Нет, она не должна была просить его. И не должна была позволять убедить себя, что это лучший способ действия. Ей следовало предвидеть, что все это безнадежно, что Джералд Костес не поможет ей — даже если бы она и смогла оплатить его услуги.

— Ты никогда не стоил дешево, Джералд, — холодно сказала она, и, к ее изумлению, это вызвало у него едва заметную тонкую улыбку.

— Да, уж так и есть, — протянул он ровным тоном. — Не то что ты временами.

Новое оскорбление. И такое болезненное, мучительное, что Лора почувствовала почти тошноту. Это было похуже, чем все прочие оскорбления в тот их последний вечер на дне рождения, когда он обвинял ее в обмане и лицемерии. Она пыталась объяснить ему ситуацию с Эдвином, но лишь наталкивалась на все новые обвинения — слушать он ничего не желал. По его мнению, она обманула, унизила его, жестоко оскорбила. И он никогда больше не хотел видеть ее. Этот вечер оказался худшим в ее жизни. А мог быть самым счастливым.

Глазами, затуманенными обидой, она смотрела, как он обошел вокруг ее письменного стола, и сердце едва билось в ее груди. Джералд остановился в нескольких дюймах от нее. Она чувствовала исходившее от него тепло, но в глазах по-прежнему был холод. Зачем, ну зачем она затеяла все это? Ей следовало знать, что его пылкий темперамент не допускает даже мысли о примирении, о прощении.

— Ну как, ты хоть узнала за четыре года, что такое честь? — склонясь над ней, спросил он, и в голосе его прозвучала угроза. — Только не рассчитывай снова меня провести. Я больше не клюю на эти жалкие женские уловки.

Лора открыла было рот, чтобы сказать что-нибудь резкое, но ее губы не смогли ответить ему. Они вдруг сомкнулись с его горячими и властными губами, и все ее силы, которые она приготовила для отпора, исчезли. Его руки скользнули по ее плечам, притягивая в том крепком объятии, которое в прежние годы лишало ее последних сил. Это всегда было прелюдией их страсти, и пусть сейчас все было совсем иначе, она все равно не могла устоять. Тщетно призывала она себя вырваться, дать отпор этой наглой выходке. Она ничего не могла с собой поделать.

На секунду, на какое-то мимолетное мгновение, ей показалось, что он успокоился. Желала ли она, чтобы это было так, чтобы он смягчился в своем гневе и они вернулись к тому, чем были друг для друга прежде, — страстными любовниками? Этого Лора не знала. Зато она знала, что Джерри Костес волнует ее по-прежнему, до полной потери контроля над собой. Да, он все еще занимает слишком большое место в ее сердце, и мысль эта вызывала отчаяние.

Глаза ее были полны слез, когда она первая отпрянула от него. Господи, как трудно все это вынести! Где то холодное безразличие, которое, как она надеялась, займет место любви? Его не было и следа.

3
{"b":"177482","o":1}