— Я готова, — сказала она. — И… спасибо, Лиадан.

— Не думай об этом, — с легкой запинкой ответила я. — Поблагодаришь меня и моих… друзей, когда окажешься в безопасности, у монахинь. Теперь…

В этот момент во дворе раздался шум, и зажглись факелы. Я тихо влезла на скамью и выглянула в узкое окошко. В главные ворота въезжали всадники, люди в зеленом и люди с гербами Уи Нейллов на туниках: змея, пожирающая собственный хвост на красно-белом поле. Слышался перестук копыт, звон отпираемых замков, шум голосов и пробуждающегося дома. Я разглядела Эамона, бледного и серьезного, как всегда. Он соскочил с лошади и принялся раздавать отрывистые указания. Я заметила среди всадников прямую, начальственную фигуру Фионна Уи Нейлла.

Они явно не стали останавливаться в Семиводье, а прямо поскакали сюда, приехав на два дня раньше.

«Бран!» — в панике подумала я, протаскивая сестру за гобелен и дальше, в узкую дверь. «Бран здесь, а Эамон уже вернулся. Если Эамон убьет его, это, наверняка, случится из-за меня». Ужасные мысли роились в моей голове, пока мы второпях спускались по спиральной лестнице. Я шла впереди Ниав, ведя ее за собой, поскольку сестру охватила паника.

— Лиадан, Лиадан, я не могу, я не смогу! Здесь так темно и тесно!

— Тихо! — прошипела я и крепче схватила ее за руку. — Вспомни, что ты обещала и делай, как я велю. — Она, похоже, не поняла, что происходит во дворе, а я не стала ее просвещать. Ниав и так была почти парализована страхом, а ее путь едва начался. Лучше всего, чтобы она не думала о том, что возможна погоня.

Мы двигались очень медленно. «Давай же, давай, Ниав». Наконец, мы дошли до конца лестницы и начали двигаться по короткому коридору.

— Осторожно, — прошептала я. — Здесь скользко. Не оступись. — Если нам хоть чуть-чуть повезет, никто не придет к нам так рано. Мужчины сначала захотят поесть и отдохнуть. Возможно, у нас еще есть время.

Снаружи было тихо. Никаких голосов, только крики птиц, возвещающих новый день. Болото было укрыто одеялом густого, желто-белого тумана, доходившего до самых каменных стен. Казалось, даже Крашеный не способен найти путь сквозь такую плотную завесу. Мы дошли до «слепого пятна» под навесом из острых камней. Высоко над нами на стене мерно ходили туда-сюда часовые.

Тут Ниав издала короткий резкий вскрик, и я зажала ей рот ладонью.

— Ш-ш-ш! — прошипела я. — Ты что, хочешь, чтобы нас всех поубивали? Эти люди пришли нам помочь.

— О… но… но…

— Сделай так, чтобы она замолчала, ладно?

Перепуганные глаза сестры сначала уставились на того, кто произнес эти слова. Он вырос совершенно внезапно прямо перед ней, со своей бритой головой и разрисованным лицом. А потом она перевела взгляд на другого мужчину, с кожей черной, как ночь, и белыми зубами, сверкнувшими, когда он ухмыльнулся и кивнул, приветствуя меня. Ниав явно не могла решить, кого из них бояться больше.

— Бран, — я слегка отвела его в сторону и заговорила вполголоса, — Эамон только что вернулся, с ним муж моей сестры. Здесь полно вооруженных воинов.

— Я знаю.

— Тебе надо уходить немедленно и очень осторожно. Эамон поклялся уничтожить тебя и сделает это при малейшей возможности. Пожалуйста, уходи поскорее.

Он нахмурился:

— Ты обо мне не тревожься. Я этого не стою. И вообще, у тебя довольно своих причин для беспокойства.

— Я не могу о тебе не тревожиться. Почему бы тебе раз в жизни не послушаться доброго совета?

— Пошли, — тихо позвал Альбатрос. Он взял Ниав за руку и осторожно повел ее через открытое пространство к краю болота, где их скрыл бы туман.

— Ты считаешь, что я бандит без совести, мужчина без человеческих чувств, — прошептал Бран, и его пальцы, живые и теплые, очутились на моей щеке. — И все же ты заботишься о моей безопасности. Это непоследовательно.

— Ты презираешь женщин, ненавидишь мою семью, — ответила я со слезами на глазах, поскольку его прикосновение разбудило во мне чувство, сплетенное из боли и радости одновременно, — и все же ты рискуешь жизнью и приходишь сюда только чтобы приказать мне возвращаться домой. А потом снова рискуешь, чтобы спасти мою сестру. Еще одну женщину. Это столь же непоследовательно.

Мы посмотрели друг другу в глаза, и я почувствовала, как по щеке ползет предательская слезинка.

— Брось, прекрати сейчас же, — яростно прошептал Бран и провел большим пальцем по моей щеке, словно пытаясь перекрыть поток.

— Спасибо, что пришел, — прошептала я. — Не знаю, как бы я без тебя справилась.

Он ничего не ответил, но с глаз его словно упали щиты, они снова стали глубокими, надежными, серыми глазами. Они говорили то, что он ни за что не позволил бы себе произнести вслух. Я накрыла своей рукой его ладонь.

Сверху раздался крик, звон, и над нашими головами пролетела стрела, вонзившись в землю прямо за спиной Альбатроса, который вел спотыкающуюся Ниав к спасительной завесе тумана. Альбатрос выругался, а Ниав слегка вскрикнула и, казалось, застыла от ужаса, не способная сделать ни шагу.

— Бригид, помоги нам, — пробормотала я и подобрала юбки, готовая подбежать и толкнуть эту глупую девчонку в безопасное место. Меня остановил голос Брана.

— Нет, оставайся здесь, тебя не должны видеть. До свидания, Лиадан.

Потом он развернулся и выбежал под их стрелы: отличная мишень, чтобы отвести внимание стрелков от сестры. А я стояла и просто смотрела, я ведь дала слово. Я купила его услуги, а это значило, что он сам устанавливает правила. Высоко надо мной, на стене, кто-то закричал, я расслышала голос Эамона. Стрелы посыпались дождем, стрелки отлично целились, но бегущий был быстр и умен, он нагибался, подскакивал, петлял, потом оборачивался и быстро поднимал руку в неприличном жесте. Он мог бы пробежать это расстояние вдвое быстрее, но он сперва убедился, что оба, и Альбатрос и упирающаяся, перепуганная Ниав, чей черный капюшон упал на плечи, открывая рассыпавшиеся по плечам рыжие кудри, полностью исчезли в тумане, — и только тогда рванул вслед за ними. Туман поглотил их, они исчезли.

Дальше все происходило очень быстро. Сверху раздавались приказы. Мужчины с мечами и топорами, с пиками и кинжалами бегом появились у подножия стены и замерли у края болота, где я все так же стояла без движения, прямо под нависшими камнями. С ними вместе прибежал Эамон, именно он увидел меня первым. Мне не было нужды ничего делать со своим лицом, думаю, оно и так выражало шок и ужас.

— Лиадан! Слава Богине, ты цела! — Я видела в глазах Эамона гнев, еле скрытый за облегчением и беспокойством. — Я думал… Что случилось, Лиадан? Рассказывай быстрее, мы должны немедленно их догнать.

— Я… я…

— Все в порядке, теперь ты в безопасности. Продышись и постарайся все внятно описать. — Он крепко схватил меня за плечи, руки его дрожали от желания немедленно догнать, наказать и уничтожить.

— Ниав… Ниав пропала, — всхлипнула я. — Она ушла.

— Куда?

— Я… я не знаю.

Пока мне не нужно было лгать. Я никогда этого не умела. А Эамон знал меня лучше многих. Одна надежда, что гнев помешает ему разглядеть нестыковки в моей истории. А ее теперь следовало изрядно изменить, поскольку не только Ниав, но и Альбатрос с Браном были отлично видны преследователям.

— Через болота, на север. Я не знаю, куда и зачем.

Эамон нахмурился.

— Расскажи все, что знаешь, Лиадан. Так быстро, как сумеешь. У нас каждая секунда на счету. Как вы с Ниав сумели спуститься так, что вас не заметили мои часовые?

— Там есть секретный ход. Ты не знал? Спиральная лестница за потайной дверью. В нише.

Он тихонько выругался.

— Ты хочешь сказать… но та дверь была заперта все время, что я себя помню. От нее нет ключа! Как вы вышли?

Я прикоснулась к ключу в глубине кармана. Настало время лгать.

— Не знаю. Я сегодня рано проснулась — а Ниав нет. Она оставила дверь открытой, вот я и пошла за ней. А когда вышла сюда, она была… была…

— Хорошо, Лиадан, — сказал он серьезно и ласково. — Эту часть истории можешь опустить. Сколько мужчин ты видела? Двоих?