Через сорок пять минут, когда я вернулся после ланча, доктор Лэпхем сидел в окружении книг и бумаг, держа на коленях огромный фолиант с замком, который, как я знал, хранился в библиотеке Мискатоникского университета; видимо, его и просил в своей записке прислать доктор Лэпхем. Рядом лежали разрозненные страницы рукописи Бейтса; на некоторых из них стояли пометки.

— Вам помочь?

— Слушайте меня внимательно, Филлипс. Сядьте.

Доктор встал, подошел к окну и взглянул на внутренний двор, куда выходило здание библиотеки; посреди двора на цепи сидела огромная сторожевая собака.

— Я часто думаю, — начал доктор, бросив на меня взгляд через плечо, — как счастливы должны быть люди, не отягощенные страстью к познанию. Мне кажется, что Бейтс относится к их числу. Он подробно описал то, что считал отдельными событиями, почти вплотную приблизившись к ужасной реальности, но так и не сделал ни одной попытки взглянуть ей в лицо. Мистер Бейтс находится во власти поверхностного, суеверного мировоззрения, характерного для всех заурядных людей. Если бы обычный человек получил возможность постичь величие Вселенной, если бы он смог заглянуть в глубины космоса, то, скорее всего, он либо сошел бы с ума, либо предпочел закрыть на все глаза, ударившись в суеверие. Что же делать, таков обычный человек. Бейтс описал череду событий, происходивших в течение двух веков, он имел полную возможность разгадать тайну Биллингтонского леса, но он этого не сделал. Он просто складывал события, как кусочки мозаики, подгоняя их одно к другому; он выдвинул ряд умозаключений — ну, например, что его предок, Элайджа Биллингтон, занимался какими-то таинственными, опасными делами, из-за которых начались исчезновения людей, однако дальше этого Бейтс не пошел. Став свидетелем самых невероятных явлений, он не придал им значения, поскольку не поверил самому себе. Таким образом, Филлипс, мы с вами имеем дело с человеком весьма посредственного ума, который искренне уверен в том, что если что-либо не описано «в книгах», значит, его нет и в действительности. Он пишет о «воображении» и «галлюцинациях» и вместе с тем честно признает, что является человеком абсолютно «нормальным», то есть допускающим ложность собственных впечатлений. И вот теперь, когда он понял, что не в состоянии сам разрешить эту загадку, ему не хватает упорства собрать воедино кусочки сложной мозаики, чтобы создать реальную картину из разрозненных, туманных предположений. И что же? Мистер Бейтс просто-напросто отказывается от решения проблемы, взваливая ее на плечи доктора Харпера, который отсылает его к нам.

Я спросил патрона, не считает ли он, что рукопись Бейтса — это достоверный документ.

— Да, я так считаю. Если мы не будем рассматривать ее как цельное собрание фактов, тогда нам придется отрицать все, что в ней описано, в том числе и подтверждаемое историческими документами. Если же мы признаем только отдельные факты, значит, нам придется объяснять остальные события как некое «совпадение» или «случай», не учитывая тот факт, что средняя математическая вероятность этих совпадений никак не согласуется с обычной научной практикой. В общем, мне кажется, у нас нет альтернативы. В рукописи Бейтса описываются события, произошедшие в конкретном месте с конкретными людьми. Если вы хотите предположить, что часть описанных Бейтсом событий вымышлена, тогда вы должны быть готовы объяснить, из какого внеземного источника питается его воображение, ибо его описания отличаются яркостью, живостью и полной достоверностью и включают такие подробности, которые ясно указывают на то, что человек все видел собственными глазами. Откуда же могли появиться эти подробности? Даже если описанные Бейтсом существа были, как вы можете предположить, плодом ночных кошмаров, тогда вам придется объяснить их причину, ибо как только вы станете утверждать, что в снах или кошмарах любого человека могут появиться существа, каких он не видел никогда в жизни, ваше утверждение тут же придет в противоречие с научными фактами, как и доказательство реального существования этих тварей. Нет, нам остается только одно — считать эту рукопись отчетом о реальных событиях. Время покажет, ошиблись мы или нет.

Доктор сел за свой стол.

— Вспомните, как, едва начав работать у меня, вы читали о некоторых любопытных обрядах туземцев Каролинских островов. Они поклонялись некоему морскому божеству, которого ученые сначала приняли за бога-рыбу Дагона, но потом туземцы объяснили, что их божество стоит выше Дагона, что Дагон и глубоководные служат ему. Подобные верования довольно распространены, правда, мало кто из ученых берется их изучать. Однако тот случай привлек к себе внимание благодаря одному интересному открытию: выяснилось, что на теле некоторых туземцев, погибших во время кораблекрушения, имелись зачатки жаберных щелей, рудименты щупалец и — в одном случае — наличие чешуи в районе пупка; все погибшие поклонялись морскому божеству. Я вспоминаю рассказ одного ученого, который говорил с теми островитянами, и они заявили, что их бог спустился со звезды. Вам, конечно, известно, что между древними религиями жителей Атлантиды, индейцев майя, друидами и другими прослеживается четкая взаимосвязь, примерно такая же, какую мы находим в тех мифах, где рассказывается о существовании связи между небом и землей; вспомним хотя бы индейского бога Кетцалькоатля,[69] столь похожего на древнегреческого Атласа: оба якобы вышли из Атлантического океана и оба держали на своих плечах мировое бремя. Такое встречается не только в религии, но и в обычных легендах, как, например, мифы о людях-великанах, вышедших из моря — речь идет прежде всего о морях Западной Европы: о греческих титанах, или островных гигантах из испанских мифов, или гигантов с погрузившегося в морскую пучину острова Лионесс,[70] близ Корнуолла. Я упоминаю об этом для того, чтобы подчеркнуть любопытную связь между традицией, уходящей в глубокую древность, когда считали, что на дне морей живут люди-гиганты, и мифами об их происхождении. Надо ли удивляться тому, что на острове Понапе люди по-прежнему верят в древние мифы; лично меня удивляет другое — физическая мутация их тел, которую никто не в состоянии объяснить. Можно лишь предполагать, с малой степенью достоверности, что между некоторыми жителями морских глубин и туземцами-островитянами существовали родственные связи. Вот вам и объяснение мутации. Однако наука, не располагая соответствующими фактами, категорически отрицает существование подводных жителей; мутация рассматривается как «негативный» фактор, не подлежащий объяснению, а само научное объяснение сводится к простой констатации того факта, что на земле все еще существуют разные «атавизмы», которые время от времени проявляются у разных народов. Но если вы или я хоть раз возьмем на себя труд провести параллель между этими так называемыми атавизмами, то мы увидим, что это явление несколько раз опоясывает весь земной шар, повторяясь с какой-то странной закономерностью. И все же никто не хочет заняться этим явлением всерьез, поскольку, как и в случае с мистером Бейтсом, человек просто заранее боится того, что может обнаружить. Лучше не тревожить неизведанное, поскольку никто не знает, что скрывается за пределами пространства и времени, с которыми мы не готовы иметь дело.

Я помнил, что писали об островитянах Понапе. Правда, я не совсем понял, какое к ним имеет отношение рукопись Бейтса; впрочем, доктор Лэпхем вспомнил о них не без основания.

— Среди самых разных явлений, известных антропологам, прослеживается одна общая черта. В мифах разных народов есть рассказ о том, как некогда Землю населяла раса древних существ, которые прогневали Богов Седой Старины, и те изгнали их с Земли и заперли вне пространства и времени, поскольку существа не подчинялись законам земного пространства и времени и могли перемещаться в разных измерениях. После того как эти существа были надежно заперты, они продолжали жить, находясь как бы «извне»; более того, они не оставили надежды вернуться на Землю и установить на ней свое господство, поработив «низших существ» — нынешних земных обитателей. «Низшими» их, по-видимому, считали за то, что они подчинялись иным законам, нежели древние существа, известные под разными именами, самым распространенным из которых было Властители Древности. Им поклонялись многие примитивные народы — в том числе и аборигены Каролинских островов. Следует помнить, что Властители Древности крайне недоброжелательны к людям, и барьеры, которые стоят между людьми и этими страшными существами, считаются чисто символическими и абсолютно ненадежными.