Я всем телом вломился в двери столовой. Кто-то пискнул — его долбануло створкой, но я проигнорировал пострадавшего. Вместо этого я принялся выискивать взглядом в толпе Алека. Вон он, в дальнем углу, в окружении друзей и телохранителей. Странноватая компания, скажу я вам. Кого там только не было: от громил вроде Лосяры Сан-Джорджио до похожего на хорька Кельвина Хорнера — того самого, что выдвинул Алека в кандидаты. Он же, по всей вероятности и был тем самым шпионом, что снял печально известное видео. И тут я увидел, как Алек протянул руку к бутылке с фантой. «Доктора Пеппера» он по понятным причинам больше не употреблял, да и пить предпочитал из бутылки — мало ли кто чего может насовать в непрозрачный пластиковый стакан; но достаточно ли он осторожен, чтобы, скручивая пробку, прислушаться к характерному шипению? Потому что если шипения нет...
Я прокладывал дорогу через толпу, отталкивая с дороги всех, кто попадался на пути. Грохот падающих подносов привлёк к себе всеобщее внимание, но мне было не до соблюдения приличий. Виляя между столами и перепрыгивая через стулья, словно бегун через барьеры, я наконец добрался до Алека. Я попытался замедлить движение, но потерял равновесие и налетел животом на его стол. Алек как раз запрокинул голову, чтобы заглотить свою фанту, и тогда я треснул его по руке, выбивая бутылку из пальцев.
— Эй, что за...
Оранжевой жидкостью обдало всех сидящих вокруг; бутылка упала на пол, содержимое полилось на зелёный линолеум.
— Ты что, оборзел? — заорал Алек. — Совсем шизанулся?!
У меня не было времени отвечать на дурацкие вопросы.
— В ней был газ? — выкрикнул я.
— Чего?!
— Твоя фанта — она шипела, когда ты её открывал?
Он лишь тупо таращился на меня. Я опустился на четвереньки и принялся возить ладонями в луже клейкой сладкой жидкости, пузырившейся под моими пальцами. Не знаю, что я там искал. Наверно, нерастворившиеся гранулы. Потом я схватил бутылку, всё ещё крутящуюся на полу. В ней не осталось ничего, кроме нескольких оранжевых капель. Я их выдул. Вкус нормальный, ничего подозрительного. Я перевёл дух.
Подняв взгляд, я обнаружил, что на меня пялится десяток парней. На мгновение я встретился глазами с Остином Пэйсом, который теперь входил в свиту Алека. Как там в старой пословице?.. «Враг моего врага — мой друг»? Понятно, на какой почве спелась эта парочка.
— Да он рехнулся! — объявил Остин. — Башню сорвало окончательно.
— Что-то мне думается, у него этой башни вообще никогда не было! — изрёк Алек.
Мои камуфляжные штаны пропитались фантой и окрасились оранжевым от колен и ниже, с рук капало. Пожалуй, ещё никогда в жизни я не выглядел таким клоуном. Хорошо бы прямо сейчас провалиться сквозь землю.
— Ну как — хорошо повеселился? — поинтересовался Алек.
Я встал, стараясь не встречаться глазами с толпящимися вокруг ребятами, и вытащил из кармана смятую долларовую бумажку.
— Извини, — сказал я Алеку, протягивая ему доллар. — Купи себе новую фанту.
Он оттолкнул мою руку.
— Не нужны мне твои вонючие деньги. Мне больше хочется знать, что тут происходит.
Я открыл было рот, но тут же захлопнул его. Теперь-то я понимал, что сильно преувеличил опасность, сделал неверный вывод из информации в медицинской карте. И так выгляжу набитым дураком; не хватало ещё выставить себя на смех, пытаясь объяснить мотивы своего идиотского поведения.
— Просто показалось, что с твоей фантой что-то не то, вот и всё, — пробурчал я.
— Мерсер, смотри, допрыгаешься.
— Ага, — поддакнул Остин. — Пошёл вон!
— Ага! — эхом повторил Бретт Уотли, стоявший со скрещёнными на груди руками — так в его представлении должен был выглядеть настоящий телохранитель.
Алек уселся обратно на стул и небрежно махнул мне рукой, словно отгоняя муху.
— Ты бы лучше прибрался здесь, — сказал он, набивая рот едой.
Повторно на четвереньки? Не дождутся, хватит с меня унижений. Я повернулся, собираясь сбежать куда глаза глядят, но остановился как вкопанный, услышав следующую реплику Алека:
— Ф-фу! Что они кладут в свой чили[11]? Сигаретные бычки вперемешку с кофейной гущей?
Я обернулся и увидел, как Лосяра пробует из своей тарелки:
— У меня нормальный.
Алек съел ещё одну ложку.
— Это же есть невозможно! — сказал он.
Я вернулся обратно, ткнул палец Алеку в тарелку, облизал...
Лосяра вскочил с места, готовый размазать меня по стенке, словно вышибала в ночном клубе; но Лосяра в данный момент волновал меня меньше всего... потому что Алеков чили горчил и отдавал мелом.
— Алек, у тебя аллергия на пенициллин, так ведь? Сильная?
Он мгновенно посерьёзнел.
— А что такое?
Но я заметил, что ему уже нехорошо — лицо начало краснеть, как если бы у него внезапно поднялась температура.
— Алек, пошли отсюда! Нам надо в медпункт! Живей!
По его глазам я понял, что до него дошло. В них появились страх и обвинение.
— Что ты наделал?!
Объяснять было некогда. Губы Алека уже начали опухать. С проявлениями аллергической реакции я знаком, потому что сам реагирую на пчелиный укус. Пчёлы жалили меня три раза в жизни, и каждый раз мне становилось всё хуже. Сейчас они для меня опаснее, чем гремучие змеи и чёрные вдовы. В медпункте всегда лежал наготове инжектор с раствором адреналина для меня. Я не имел понятия, помогает ли инъекция адреналина при аллергии на пенициллин, но медсестра должна знать.
Алек поднялся и пошёл к двери; на его глазах от страха выступили слёзы. Но двигался он недостаточно быстро, поэтому я сграбастал его за руку и потащил за собой. Он не вырывался. Так мы и пронеслись сквозь толпу зевак, которые, скорей всего, ломали голову, что за номер этот сумасшедший Джаред Мерсер отчебучил на этот раз.
К тому моменту когда мы добрались до приёмной, лицо Алека пошло пятнами; и вообще он выглядел так, будто кто-то медленно накачивает его воздухом. Не пройдёт много времени, и Алек превратится в красный распухший до безобразия пузырь. Я чувствовал, как он дрожит, и не колеблясь потащил его мимо конторки прямо в кабинет медсестры.
— Вам туда нельзя! — вякнула секретарша.
Я проигнорировал её вопли; мы ворвались в кабинет и — о чудо! — медсестра сидела за столом и ела. Услышав шум, она подняла голову — изо рта у неё свисали лингвини.
— Аллергическая реакция! — воскликнул я. — Пенициллин!
— О Боже!
Медсестра не стала терять ни секунды, крикнула секретарше, чтобы та позвонила 911, а сама усадила пациента на стул. Колени Алека ходили ходуном — то ли от страха, то ли так проявлялась аллергическая реакция.
— Сколько он принял? Давно?
— Много. Только что. Вам нужен инжектор с адреналином? У меня где-то здесь собственный...
Я кинулся искать упомянутый инжектор на полке со всякими медицинскими штуками, в результате чего всё, что там лежало, оказалось на полу.
— Иди поговори с оператором на 911. Расскажи им то же, что мне. — Медсестра выпроводила меня за дверь.
Слухи разлетелись со скоростью ветра, и к тому времени, когда примчалась скорая и увезла Алека в больницу, об «инциденте» говорили уже все.
— Это сделал ты — всем известно! — прозудел Бретт Уотли, сидящий на естествознании позади меня. — Не думай, что если ты в последний момент струсил и пошёл на попятный, то стал чистеньким и беленьким.
Я понимал — его мнение разделяет вся школа. Нет, правда — кто, кроме самого преступника, мог знать, что еда Алека напичкана пенициллином? А я в моём новом обличье — лихой прикид и поведение ему подстать — самый подходящий кандидат на роль злодея. О_о могла бы снять с меня подозрения, но я нигде не мог её найти; да и то сказать — наверняка она так перепугалась, что вряд ли захочет признать свою причастность к этому делу.
Я беспрестанно всматривался в своих соучеников: не проявится ли в чьём-либо поведении нервозность, вызванная осознанием собственной вины; или наоборот — не выкажет ли кто досаду, что мне досталась вся слава. Я составил и записал в блокнот список из пятнадцати подозреваемых. Половину из них уже вычеркнул, оставшиеся были под вопросом.
