Потанин уговорил своего друга Ядринцева, который издавал в Петербурге имевшую мало подписчиков и находившуюся накануне прекращения еженедельную газету «Восточное обозрение», посвященную сибирским вопросам, перенести издание ее в Иркутск; здесь она могла заменить газету «Сибирь», закрытую в это время, по распоряжению Главного управления по делам печати, за оппозиционное направление.
Потанин надеялся, что вокруг редакции газеты соберется кружок его единомышленников, сибирских патриотов, который сумеет организовать широкое обсуждение занимавших их всех вопросов просвещения и развития Сибири. Это сделало бы интереснее его жизнь на далекой окраине.
Иркутск был центром Восточно-Сибирского края, генерал-губернатором которого в это время был назначен либерально настроенный граф А. И. Игнатьев. В противоположность своему предшественнику, генералу Анучину, Игнатьев искренно хотел искоренить взяточничество и произвол местных властей, способствовать просвещению угнетенных национальностей Сибири и изучению экономики края. Он затеял подробное обследование сельского хозяйства Восточной Сибири для выяснения перспектив развития этого богатого края, для чего организовал подворную перепись в Енисейской и Иркутской губерниях, пригласив для этого московских земских статистиков. Потанин рассчитывал на живое участие последних как в газете, так и в Отделе Географического общества.
Игнатьев приблизил к себе бывшего редактора закрытой газеты «Сибирь» Загоскина, который жил постоянно в деревне в 20 километрах от Иркутска, имел мельницу, учил бесплатно деревенских ребят грамоте и хорошо знал быт сибирского крестьянина. При выработке мероприятий, касавшихся крестьян, Игнатьев призывал Загоскина к себе в качестве эксперта и часто задерживал его в своем доме до позднего вечера.
Во время приезда Потанина из экспедиции Игнатьев находился в Петербурге. Григорий Николаевич, приехавший в Петербург с докладом об итогах экспедиции, получив приглашение занять место правителя дел Восточно- Сибирского Отдела Географического общества, явился к нему. Игнатьев утвердил его назначение и вместе с тем предложил ему организовать в Иркутске газету вместо закрытой «Сибири». Проект перевести в Иркутск «Восточное обозрение» вместе с его редактором Ядринцевым он одобрил.
Таким образом, Григорий Николаевич возвращался из Петербурга в Иркутск в очень бодром настроении и в надежде, что покровительство генерал-губернатора избавит газету от трений с цензурой.
Отдел Географического общества, открытый в Иркутске в начале 50-х годов, помимо своей научной деятельности имел для Сибири и большое моральное значение. Он являлся центром для всех, кто интересовался в крае наукой и общественной жизнью; все они находили в Отделе одобрение и поддержку. До приезда Потанина в нем работали политические ссыльные поляки Чекановский и Черский, заслужившие большую известность своими геологическими исследованиями. Политические ссыльные Годлевский и Дыбовский организовали изучение глубин воды и фауны озера Байкала. Другие политические ссыльные, проживавшие в глухих местах обширного края, сообщали свои наблюдения над природой и жизнью населения. В связи с возвращением, по амнистии, ссыльных поляков деятельность отдела несколько ослабела, и Потанин намеревался оживить ее.
Потанины поселились в двух низких комнатах мезонина небольшого дома, соединенного с нижним этажом узкой лестницей. Полка с книгами, простой стол, покрытый газетной бумагой в качестве письменного, еще стол и несколько стульев составляли обстановку комнаты, в которой Григорий Николаевич принимал визиты даже самых почетных в городе лиц. Редкий вечер в этой комнате, освещенной одной, много — двумя свечами, не собиралось по нескольку человек. Потанин встречал гостей в блузе, подпоясанной ремешком, а его жена — в темном ситцевом платье. Подавался самовар, и заводились бесконечные разговоры. Приходили учителя, доктора, семинаристы, гимназисты, даже попы, интересовавшиеся наукой, словом — все, кто чувствовал тяготение к той живой струе, которую вносили Потанины в жизнь города. Приходили и буряты, слышавшие о Потанине как об исследователе Монголии. Он пользовался этим, чтобы собирать у них сведения о легендах, сказках и поверьях бурятского народа.
Григорий Николаевич был очень занят делами Отдела и его музея, хлопотами и разговорами с лекторами, докладчиками и т. д. Он организовал в музее большую выставку принадлежностей буддийского культа, с которыми был хорошо знаком по своим путешествиям. В дополнение к уже существовавшим экспонатам музея пришлось добывать костюмы, статуэтки божеств и разные аксессуары культа у местных коллекционеров и в дацанах (монастырях) Иркутской губернии и Забайкалья. Выставка получилась очень полная и пользовалась большим успехом.
Газету «Восточное обозрение» действительно перевели из столицы в Иркутск вместе с ее редактором Ядринцевым. Потанин принимал живое участие в ее редакционной работе, а жена его одно время вела в газете иностранное и журнальное обозрение и помещала отдельные очерки своих наблюдений во время путешествий.
Потанин явился также инициатором и организатором проводившегося местными силами исследования быта и собирания народного эпоса бурят Иркутской губернии и Забайкалья, как шаманистов, так и буддистов. Под редакцией Григория Николаевича вышли первые томы трудов этнографической секции Восточно-Сибирского отдела Географического общества.
Эта деятельная жизнь в Иркутске продолжалась три года и прекратилась потому, что Потанин убедился, что у него нехватает времени для составления отчета о путешествии в Китай. За три года он успел написать только четвертую часть отчета. Он мечтал уже о новом путешествии в глубь Азии, но сознавал, что поднять вопрос о нем в Географическом обществе можно, только представив полный отчет о предшествующем путешествии. Стремление к новым исследованиям взяло верх над всеми связями и запросами жизни в Иркутске, и осенью 1890 г. Потанины переехали в Петербург, где Григорий Николаевич в один год закончил двухтомный отчет. Вслед за этим он провел в Географическом обществе организацию второй экспедиции в Китай.
Нужно отметить, что благодаря энергии Потанина деятельность Географического отдела и музея в Иркутске очень оживилась; в нем открылись секции физической географии, этнографии и статистики, на которых часто делались доклады, привлекавшие много посетителей. По временам устраивались публичные лекции, а в музее, открытом по воскресеньям, давались объяснения, что значительно увеличило его посещаемость и привлекало жертвователей. Новые экспонаты буддийской выставки, поступившие в музей, усилили его этнографический отдел. Печатный орган «Известия Отдела» вместо одного-двух раз стал выходить под редакцией Потанина пять раз в год, причем содержание его сделалось более интересным и разнообразным. Хорошо налаженная работа продолжалась и после отъезда Потанина.
***
Вторая экспедиция в Китай выехала из Кяхты осенью 1892 г. В состав ее входили Григорий Николаевич и Александра Викторовна Потанины, зоолог М. М. Березовский, бурят Б. П. Рабданов в качестве переводчика монгольского языка и коллектор В. А. Кашкаров. Кроме того, Географическое общество, учитывая тот факт, что в экспедициях Пржевальского и Потанина ни разу не принимали участие геологи и поэтому геологическое строение Внутренней Азии оставалось не освещенным наблюдениями специалиста, присоединило к этой экспедиции молодого геолога В. А. Обручева.
Задачей Потанина являлось продолжение изучения восточной окраины Тибета и соседней китайской провинции Сы-чуань, а геолог должен был, кроме того, познакомиться с Центральной Азией, Северным Китаем и Нань-шанем в широких пределах и потому путешествовал отдельно.
Григорий Николаевич со своими спутниками, кроме Березовского, уехавшего годом раньше, проехал из Кяхты в Калган, на границе Китая, по почтовому тракту через Монголию очень быстро, почти без наблюдений, пользуясь повозками и переменными лошадьми на станциях. Этот переезд был мучительным. Повозка, в которой сидели супруги Потанины, представляла большой закрытый ящик почти кубической формы с маленькой дверцей с одной стороны и окошечком с другой; этот ящик был прикреплен к оси с двумя тяжелыми прочными колесами, без всяких рессор, смягчающих толчки. Сидеть в ящике нужно было на подушке, вытянув ноги. Лошадей в повозку впрягали оригинальным способом: к передним концам оглобель была прикреплена поперечина, которую два всадника клали себе на седла и таким образом мчали этот первобытный экипаж, не считаясь ни с ухабами, ни с камнями на дороге. К каждой оглобле был прикреплен повод, посредством которого два других всадника, скакавших впереди, направляли повозку, чтобы колеса не наскочили на крупные неровности и повозка не опрокинулась. Так приходилось мчаться рысью или вскачь от станции до станции; пассажирам порой казалось, что их посадили в бочку и спустили по косогору. На станциях можно было немного отдохнуть от тряски, пока менялись всадники.
