Его план состоял в том, чтобы бросить их против линкора. Вывод из строя этого корабля с его 38-см орудиями сделал бы конвой легкой добычей линкоров и подводных лодок. Однако система передачи приказов по линии группа «Вест» — флот — КПЛ действовала неудовлетворительно. Подводные лодки, находившиеся в пути к африканскому побережью, потопили из состава конвоя 5 пароходов и отправились дальше. Две недели спустя в линкор, охранявший следующий конвой «SL», попала торпеда, выпущенная «U-106»

Снова пополнив запас нефти, линкоры возвратились на курс судов, следующих из Галифакса, и 15–16 марта 1941 г. потопили там в общей сложности 16 одиночных судов (более 80000 брт) из состава рассредоточившегося конвоя; таким образом, достигнутые результаты составили 116 000 брт. Погнавшиеся за линкорами британские тяжелые корабли их не догнали. Чтобы уступить место «Шееру» и «Хипперу», они на следующий день отправились в Брест, куда прибыли 22 марта. В пути они были замечены самолетом, находившимся всего в 160 милях к югу от «Force H»; однако более сильного противника удалось ввести в заблуждение относительно истинного курса и избежать боя.

«Хиппер» подвергся в Бресте ожесточенным воздушным налетам, но просто чудом остался невредим и 15 марта вышел из базы. Он достиг незамеченным района к югу от Гренландии, пополнил запас топлива и 23 марта прошел незамеченным Датский пролив. Пополнив в Бергене запас топлива, он в конце месяца прибыл в Киль. Для корабля с такими капризными машинами и столь большим расходом топлива он в своих трех рейдах добился образцовых результатов.

Понятно, что после успехов, достигнутых линкорами и крейсерами, а также и вспомогательными крейсерами, РВМ многого ожидало от дальнейшего применения этого способа ведения войны. Между тем на родине за это время были подготовлены к боевым действиям линкор «Бисмарк» (капитан 1 ранга Линдеман, 42000 т, восемь 38-см орудий, 30 узлов) и тяжелый крейсер «Принц Ойген» (капитан 1 ранга, впоследствии контр-адмирал Бринкман, 14000 т, восемь 20,3-см орудий. 32 узла) — первый, разумеется, в той мере, в какой можно подготовить к ним за несколько месяцев такой громадный корабль, как «Бисмарк», с экипажем почти в 2400 человек. РВМ намеревалось отправить оба корабля в Атлантику в период новолуния, наступающего во второй половине апреля. К этому времени должно было закончиться перевооружение «Шарнхорста» и «Гнейзенау», равно как и осмотр их машин, с тем, чтобы они могли действовать совместно с «Бисмарком». Такая группа могла принять бой со старым линкором, сопровождающим конвой.

Однако и противник не дремал и принимал свои контрмеры. Выход в Атлантику германских кораблей и достигнутые ими успехи чрезвычайно встревожили британское верховное командование. Оно с беспокойством ожидало появления в строю новых линкоров «Бисмарк» и «Тирпиц»; при этом оно не без основания полагало, что они окажутся больше и сильнее всех имеющихся в наличии кораблей. Но даже новая вылазка из Бреста обоих линейных крейсеров[49] могла оказаться достаточно неприятной, тем более, что в Средиземном море намечалось немецкое наступление на Грецию.

В качестве первой контрмеры была предпринята попытка вывести из строя корабли, стоящие в Бресте. Это удалось вполне. 6 апреля «Гнейзенау» покинул док; по пути к защищенной сетями стоянке он ненадолго встал на якорь у мола внешнего рейда. Одному британскому самолету, предпринявшему очень искусную и энергичную атаку, удалось, несмотря на сильнейший огонь, приблизиться к кораблю и повредить его торпедой, прежде чем этот самолет удалось сбить. «Гнейзенау» пришлось на несколько месяцев вернуться в док, где в него попали еще четыре бомбы.

Машины «Шарнхорста» оказались поврежденными сильнее, чем сначала думали; он долго еще не мог выйти в море. Поэтому «Бисмарк» не имел оснований рассчитывать на какую-либо помощь из Бреста. Следовало также считаться с тем, что воздушные налеты на Брест усилятся по мере приближения сроков окончания ремонта обоих линейных крейсеров. Сохранить этот срок в тайне было почти невозможно, не говоря уже о выходе кораблей из дока.

На родине тоже не все шло гладко. Выход в море пришлось отложить почти на месяц, так как 23 апреля «Принц Ойген» наскочил на магнитную мину. Повреждения были невелики, но этот случай оказал большое влияние на последующие события. В высоких широтах в конце мая совсем не бывает ночи — только короткие сумерки, в апреле же, во время новолуния, на несколько часов наступает полный мрак. -18 мая оба корабля вышли из Готенхафена, прошли через Большой Бельт на север, о чем сразу же узнали британские шпионы, и провели день 21 мая на якоре в Коре-фьорде близ Бергена. Здесь их обнаружила английская воздушная разведка; уже в связи с пребыванием в Норвегии "Бисмарка" адмиралтейство подчинило командующему Home Fleet адмиралу сэру Джону Тови линейный крейсер "Рипалс" и только что вступивший в строй авианосец "Викториес", который еще в конце апреля находился на судостроительной верфи. Оба корабля предназначались, собственно, для охраны конвоя, который 22 мая должен был выйти с Клайда в Средиземное море. Home Fleet состоял из обоих новых линкоров — "Кинг Джордж V" и "Принс оф Уэлс" (35000 т, десять 35,6-см орудий, 30 узлов), который только за два месяца до этого пополнил собой английский флот, далее из линейного крейсера "Худ" (42000 т, восемь 38-см орудий, 30 узлов), 2 тяжелых, 8 легких крейсеров и 12 эсминцев (авианосцев не было ни одного). Базой этого флота являлась Скапа-Флоу. "Худ", "Принс оф Уэлс" и 6 эсминцев под командованием вице-адмирала Холланда уже в полночь вышли в исландские воды.

Когда на следующий день британская разведка донесла, что Корс-фьорд опустел, Тови приказал двум тяжелым крейсерам находиться в Датском проливе, а трем легким — в проходе к югу от Исландии. Одновременно он распорядился об усилении воздушной разведки, деятельность которой сильно затрудняли метеорологические условия; вечером 22-го он и сам взял курс на запад с кораблями "Кинг Джордж V" и "Викториес", а также легкими силами. На утро "Рипалс" и три эсминца присоединились к соединению, которое направилось в район юго-западнее Исландии, откуда могло перехватить противника, пройдет ли он севернее или южнее острова. Группа "Худа" преграждала путь через Датский пролив. По человеческому разумению, противник должен был быть перехвачен, если он только появится.

Он действительно появился вечером 23 мая 1941 г. в Датском проливе, используя узкую полосу открытой воды и хорошей видимости между ледяными полями на севере и туманом и минными заграждениями на юге. Тяжелый крейсер \163 — Схема 6\ «Суффольк», оборудованный современным радаром, искусно используя туман, следовал за немецким отрядом и, не отрываясь от него, непрерывно посылал соответствующие радиосигналы. Вице-адмирал Холланд лег тогда на такой курс, который вскоре после рассвета должен был привести его к соприкосновению с противником. 24 мая в 5.35 утра оба германских корабля были замечены при тихой погоде и хорошей видимости впереди с наветренной стороны. «Худ» и «Принс оф Уэлс» пошли на сближение, развив максимальную скорость, чтобы быстрее с ними сблизиться на дистанцию выстрела. В 5.52 обе стороны одновременно открыли огонь с дистанции 22,7 км. Германские корабли взяли под обстрел «Худа», в который сразу же попало несколько снарядов; сам «Худ» вел огонь, очевидно, по «Принцу Ойгену», а «Принс оф Уэлс» — по «Бисмарку». Уже через одну минуту на верхней палубе «Худа» возник пожар, через три минуты попал снаряд и в «Бисмарк», затем на пятой минуте после чудовищного взрыва «Худ» разломился, пораженный залпом «Бисмарка». После этого немцы сосредоточили свой огонь на «Принс оф Уэлсе», в который за короткий промежуток времени попало четыре 38-см и три 20,3-см снаряда. Они произвели большие разрушения, но те два снаряда, которые проникли глубоко внутрь корабля, не разорвались. «Принс оф Уэлс» смог выйти из боя, «Бисмарк» его не преследовал. В последний попало два снаряда; корабль не утратил боеспособности, но через бортовую пробоину в носовой части началась утечка нефти, и корабль оставлял за собой на воде широкий след.