- Одумайтесь! - завопил сын мельника, догадавшийся о страшных намерениях селян. - Не делайте этого!

  - Заткнись! - буркнул сын кузнеца и, улучив мгновение, со всей мощи ударил Малка по дых. В глазах потемнело. Несколько минут парень подобно рыбе открывал и закрывал рот. А когда немного пришел в норму, увидел страшное: сено уже дымилось с нескольких сторон.

  - Не-е-т! - вместо крика из уст юноши вырвался никому неслышимый хрип. Нет, не может так все закончиться! Учитель! Несколько подсыревшее за ночь сено никак не хотело загораться, только сильно чадя. Малк смотрел на беснующуюся толпу - и не желал верить собственным глазам. Захотелось стереть свое прошлое и никогда не знать этих людей. Никогда не видеть этих слепцов, погрязших в темноте древних страхов и с радостью идущих на поводу злобы. Малк понял, что вовек не запамятует этой дикой и ужасающей расправы.

   Сено начало поддаваться и у основания дымков росли и крепчали огни, превращаясь в сплошное пламя. Жар заставил толпу отступить, чад не дозволял рассмотреть ведьмака даже Малку. Юноша с утроенной мощью попытался вырваться из цепких рук. Но добился только того, что его скрутили еще сильнее и несколько раз ударили. Полымя гигантского костра алело на многие-многие сажени. В таком невозможно выжить. Подкармливаемое людской яростью пламя росло и жадно пожирало солому, а вместе с ней... Малк зажмурился - видеть это было невыносимо. Лучше бы его сожгли разом с учителем. Почему, почему и в голове не звучал голос ведьмака?

   Руки боле никто не стискивали - локти освободили от насилия. Однако нынче не хотелось ни двигаться, ни открывать глаза. В еще совсем свежих воспоминаниях ведьмак оставался живым. И мозг отчаянно делился эфемерными, но счастливыми картинками с душой и сердцем.

  ***

  - Ничего-ничего, детки, он скоро вернется. С ним все будет хорошо - и вы еще не раз сможете прокатиться на мохнатой спине. Так ведь, Каруша?

   Ворона подтвердила слова Марыси, склонив голову. Но и это не помогло - малыши плакали навзрыд. Их любимый волколак пропал, пока они спали, устроившись на подстилке у разведенного посреди леса костра.

  - А вдруг на него тоже нечистик напал, тот самый, который из всех нас кровь хотел выпить? - сквозь соленые потоки всхлипывала дочка вдовицы Марьяны.

  - Нет, того быть не может! Вспомни, какой он большой и сильный!

  - Да, я тоже думаю, что он бы смог любого нечистика в клочья разорвать, - не сомневался в мощи волколака самый младший из малышей. Его слезки тут же высохли. А следом и у всех ребят.

  - А что же, вы помните, как выглядел тот, кто напал на вас? - осторожно спросила ворожиха.

  - Да, я помню! - твердо ответила девочка.

  - А я нет!

  - И я нет!

  - А я вообще спал!

  - И я тоже, - испуганно пискнул младшенький.

  - А что же ты видела, милая? - знахарка только сейчас поняла, какую страшную ошибку все они допустили, не догадавшись спросить о нападении у маленьких жертв кровопивца.

  - У него лицо было красное, а еще темные волосы, и глаза синие, как наша река летом...

  - А как же ты это разглядела, детонька, ночью-то?

  - А мама мне всегда оставляет зажженную свечку, пока я не усну.

   Вот те на!.. Вот это весть. Да так поздно открылась. Надо было бы срочно об этом ведьмаку сообщить. Да куда ж волколак запропастился? Не случилось бы с ним чего. Скоро светать начнет. Ворожиха выковыряла уголек из костра и стала им спешно писать на бересте то, что узнала от детей.

 Радостные крики толпы сменились воплями ужаса. Неужели люди все-таки поняли, что натворили? Да только уж слишком поздно. Юноша открыл глаза - и те чуть ли ни выпрыгнули наружу. Подле огненной пирамиды, в которую превратился стог, возвышался серый волчара огромных размеров. "Ведьмак!" - облегченно выдохнул Малк. Но приглядевшись внимательнее, парень понял, что поспешил радоваться - то оказался вовсе не учитель. Ведь волчий образ хозяина черной хаты имел угольный цвет, под стать смоляным волосам. Так кто же тогда скалил зубы, отгоняя людей от пожарища? Малк подбежал ближе. Препятствовать ему никто и не собирался - все смельчаки уже давно мчались прочь, ища спасения в собственных жилищах. Можно было не удивляться, распознав среди первых людей, достигших деревни, местного пьяницу и сына кузнеца, еще совсем недавно демонстрирующих "чудеса" храбрости и смекалки. Так кто же только что прыгнул в сердцевину огня? Малк подбежал к полыхающему сену. Ему и самому безумно хотелось помочь зверю, кем бы тот ни являлся. Но жар не подпускал к себе ни на вершок.

  - А будь, что будет! - воскликнул юноша и, прикрыв голову руками, занес ногу для прыжка в костер и тут же поставил ее обратно. Серый волк, с горящей по бокам шерстью, тащил в зубах окровавленного ведьмака, который не подавал никаких признаков жизни. Малк бросился к ним.

  - Давай, катайся по земле, сбивай пламя, - крикнул он волку, а сам принялся тушить учителя. Хвала богам, его рубаха только-только начала гореть. К великому счастью ухо уловило еле слышное дыхание. Жив! Хвала богам! Хвала богам! Юноша обернулся - возможно, волку тоже требовалась помощь. Зверь лежал неподалеку. Его шкура боле не дымилась, но от нее шел сильный смрад горелого. Волк жалобно поскуливал, а в желтых глазах читалась мольба о спасении ведьмака.

  - А это ты, - наконец, Малк узнал ворожихиного волколака. - Благодарствую, ты успел вовремя.

   Рука привычно сползла в сумку, вытащив сосуд с ценнейшей жидкостью на всем белом свете. Несколько капель слетели на пересохшие губы учителя и тут же принялись за дело. Волколаку тоже досталось немного живой воды. Малку сдавалось, что он готов вечно наблюдать за чудом исцеления. Но ежели то, что должно было произойти с ведьмаком, юноша видел уже не раз, то изменения, охватившие зверя, поражали каждую клеточку воображения. Волдыри на, обнажившейся от огня, коже сжимались и превращались в нежно-розовую плоть, из которой тут же отрастала шерсть - еще более гладкая и блестящая, нежели раньше. Эх, жаль только вода прежнего облика заколдованным людям не возвращает.

   Учитель сел. Теперь о его бичевании напоминала только залитая кровью рубаха.

  - Благодарствую, серый. А ты зачем прибег? Случилось чего? - спросил ведьмак так бодро, словно все, что с ним произошло, было не более чем сон. Волколак мотнул головой, а в ответ на почесывание завыл, прищурив желтые глаза.

  - Ты как, учитель? - Малка обдало кипятком стыда, словно только он отвечал за все, что люди учинили над ведьмаком.

  - Нормально. Правда, пока не ведаю, как помочь этим дурням.

  Сын мельника почувствовал себя еще хуже, не заметив в прозвучавшем голосе ни обиды, ни злобы на селян. Словно хозяин черной хаты относился к ним, как к несмышленышам.

  - Где меч?

   Малк посмотрел на свои руки, только сейчас осознав, что они пусты. И в ужасе уставился на учителя:

  - Его вроде сын кузнеца забрал, - в смутном воспоминании что-то поддакнуло.

  - Надобно вернуть, - губы ведьмака превратились в узкую полоску.

   Лада резко сбавила высоту и приземлилась в траву. Она стала кричать, словно привлекала к себе внимание. Находка пустельги сильно обрадовала - на зеленом ковре смиренно ожидал владельца блестящий меч. Видать, сын кузнеца, в ужасе убегая с места несостоявшейся казни, решил избавиться от опасного трофея.

  - Учитель, я так и не понял, что же произошло? Ведь я убил упыря, сделал все, как ты говорил. Почему Лада, съев плоти кровопивца, так и не обратилась из птицы в человека? И кто же Андруся с женой убил? Неужто наш мертвяк опять из могилы вылез или какая бестолочь его вновь освободила?

  - Сейчас во всем разберемся. Пошли. Тут нельзя оставаться. Они вернутся, но только с факелами и топорами.