-   Это мой самый лучший день рождения, ма­мочка! - в восторге выпалила она.

  Через несколько минут Микеланджело мед­ленно поднялся, растирая ноющие бока.

-   Есть и другие, более легкие способы зараба­тывать себе на жизнь, - пробормотал он.

  К нему подошла молодая женщина.

-   Ковабанго Карл! - воскликнула она. - Вы потрясающий! Просто потрясающий! Вы заме­чательно провели праздник!

  Он вложила ему в ладонь туго набитый кон­верт, и Микеланджело сразу почувствовал себя значительно лучше.

  Покинув роскошные апартаменты, Микелан­джело вышел из здания и направился к микроав­тобусу, припаркованному недалеко от входа. По обоим бортам машины были изображены огром­ные черепахи - персонажи популярного мультика. Надписи под ними гласили: «Ковабанго Карл».

  Донателло распахнул задние двери и, ког­да Микеланджело забрался внутрь, помог ему снять огромную голову Ковабанго Карла. Затем он оторвал фальшивую молнию, приклеенную по центру нижнего панциря брата. Утомленный Микеланджело плюхнулся на пассажирское си­денье автомобиля.

-   Ну разве не весело, Микки? - спросил Донателло, закрывая двери. - Я имею в виду роль Карла, - добавил он со смехом. - Кроме того, за него неплохо платят.

-   Твоя правда, - согласился Микеланджело.

  Он достал из-за пояса пухлый конверт и пачку купюр. Пока брат подсчитывал дневной заработок, Донателло завел машину и повел ав­томобиль прочь из города, в южном направле­нии. Он добрался до заброшенных складских помещений, нажал кнопку на пульте дистан­ционного управления, и огромные ворота рас­пахнулись. Донателло направил фургон внутрь. Убедившись, что ворота за ними плотно закрылись, братья вышли из автомобиля.

  Они спустились в канализационный люк, замаскированный в полу склада. Микеландже­ло бодро объявил: «Лапу-у-уля! Я до-о-ома!» - и пинком распахнул двустворчатую дверь, веду­щую в черепашье логово.

-   Деньги-деньги-денежки, - мурлыкал Дона­телло. - Со своей доли я куплю новый фильтр для воздухоочистителя. Скоро у нас будет заме­чательный кондиционер.

-   А мне бы очень хотелось, чтобы ты изобрел робота для нудной домашней работы, - отве­тил брат, развалился на диване и потянулся за пультом.

-   Микеланджело! - донеслось до него.

  Микеланджело поспешно выключил телеви­зор и вскочил на ноги, почтительно склонив голову:

-   Да, сенсей.

  В комнату вошел Сплинтер, их отец и учи­тель. Конец его трости грозно нацелился в сто­рону Микеланджело.

-   Ну?

-   Сенсей? - недоуменно переспросил Микеланджело, затем его внезапно осенило: - Ну конечно же!

  Ухмыляясь, он бросился к своему рюкзаку и достал оттуда завернутый в фольгу кусок торта.

-   Угощайтесь, мастер.

-   Ух ты, со сливочным кремом и глазурью! - расплылся в счастливой улыбке Сплинтер, раз­ворачивая сладкое угощение. - Мой любимый!

Теплоход «Святой Филипп», недавно прибыв­ший из Белиза, разгружался у причала Джерси-­Сити. Огромный кран медленно опускал груз - тяжелый деревянный ящик с крупными надписями: «Грузоперевозки О'Нил».

- Аккуратнее! Это вам не коробка с рыбой! - ­вскрикнула Эйприл О'Нил, подходя к ящику. «Последний», - гордо отметила она про себя.

  Девушка достала мобильник и ткнула кнопку автоматического набора номера. Телефон на другом конце зазвонил и продолжал звонить... звонить, звонить и звонить.

- Кейси, ну где же ты? - нетерпеливо про­бормотала Эйприл.

  В местечке под названием Ред-Хук, по со­седству с Бруклином, Кейси Джоунс сладко спал на кушетке в апартаментах, которые они снимали пополам с Эйприл. Даже орущий на всю катушку телевизор не мог перекрыть его громкий храп. Так что у звонящего телефона не было ни малейшего шанса быть услышанным. Помогла двухсекундная пауза между рек­ламными роликами.

  Звонок.

- Ч... что?.. - сквозь сон пробормотал Кейси.

  Звонок.

- Телефон?.. Бог мой... Куда я его засунул?.. - ­проговорил он, медленно поднимаясь с кушетки.

  Звонок.

  Кейси в нерешительности оглядел необъят­ное помещение второго этажа. Книжные шка­фы делили его на несколько зон. В одной из них помещались открытые ящики, доверху за­битые картами и толстенными путеводителями с загнутыми уголками страниц, в другой - раз­нокалиберные гантели и штанги, тренажер, имитирующий греблю на байдарке, и разбро­санные в беспорядке пачки журналов.

  Звонок.

- На кухне, - определил Кейси и поспешил на звук телефона, переступая через грязную одежду, кучами валявшуюся на ковре.

  Звонок.

  Наконец Кейси добрался до кухни. Гора гро­моздящихся на полу пустых коробок из-под пиццы напоминала модель Пизанской башни. Грязная посуда занимала всё остальное видимое пространство.

  Звонок.

- Вот ты где! - проговорил Кейси, добравшись до раковины. - Говорите, - произнес он, извлекая оттуда телефон.

- Привет, это я, - послышался голос. - Я вернулась.

  Кейси хлопнул себя по лбу. Эйприл! Ее тон не предвещал ничего хорошего.

- А... Так ты сегодня вернулась, детка? - спросил он, почесывая подмышку.

  Секунду Эйприл молчала.

- Да, я вернулась сегодня. К тебе. После месяца, проведенного в дремучих джунглях, - наконец ответила она и разочарованно добавила:­ - Я думала, ты встретишь меня в порту.

- Прости, детка, я, должно быть...

  Эйприл перебила его:

- Забудь. Я возьму такси, - холодно бросила она и отключилась.

  Кейси положил телефон обратно в ракови­ну. «Хорошенькое дело, Кейс», - пробормотал он, сердито пиная носком шлепанца картонную Пизанскую башню.

- Мне скучно! - трагическим тоном провоз­гласил Микеланджело, входя в комнату Дона­телло.

  Брат, казалось, не обратил на него ни малейше­го внимания. Он сидел, скрючившись над своим рабочим столом. Последние изобретения раз­личной степени завершенности были развешаны на стенах. Внутренности компьютера валялись на полу вперемежку с проводами и кабелями, которые скручивались и извивались по всей ком­нате, словно гигантские порции спагетти.

- Дон, тебе когда-нибудь приходило в голову, что ты рожден для чего-то большего? Иногда мне кажется, что мы попросту прозябаем в той же стеклянной банке, где сидели детьми. Я хочу сказать: что ни день, всё одно и то же...

  Донателло повернулся к брату. Его глаза, многократно увеличенные толстенными лин­зами рабочих очков, придавали ему сходство с гигантским насекомым.

- Привет, Микки! - отозвался он. - Ты что-­то сказал?

  Микеланджело уставился на Донателло и по­старался взять себя в руки, чтобы не наговорить брату всяких обидных слов, а потом развернуть­ся и выйти из комнаты. Он молча вернулся в гостиную, упал на кушетку и зажмурился. Когда мгновение спустя он вновь открыл глаза, то с удивлением обнаружил, что поодаль сидит Сплинтер. Микеланджело не слышал его шагов. Однако вот он, Учитель: невозмутимо потягива­ет чай, положив ногу на ногу.

- Микеланджело, - начал Сплинтер. - Скука ­это не чьи-то коварные происки. Это всего лишь отражение твоего внутреннего мира. Наполни себя радостью изнутри, и в твоей жизни поя­вится смысл.

  Микеланджело сделал вид, что глубоко за­думался, и вновь приложил максимум усилий, чтобы не сказать что-нибудь такое, о чем потом придется пожалеть.

- Да, Учитель, - угрюмо проговорил он. Сплинтер неслышно вышел из комнаты. Ми­келанджело включил телевизор. Незнакомый репортер докладывал:

  «...полицейские поставлены в тупик. Совершен ряд необычных преступлений, похожих на акты возмездия и направленных против представителей криминального мира. По мнению властей, их совершает некая зага­дочная фигура, известная под именем Ночной Дозорный. Его деяния будоражили город весь последний год. Несмотря на то, что жертвами Ночного Дозорного становятся в основном гра­бители и убийцы, его собственные действия расцениваются как особо жестокие».