Увы! Оказалось невозможно получить от ремесленницы из Тампы более полные сведения о происхождении этой чешуи или о человеке, доставившем ей эту партию сырья.
В дальнейшем в этой работе мы не будем останавливаться на описании животных столь незначительного размера, как наша знаменитая латимерия. Мы будем говорить лишь об очень крупных животных, исключительно о морских существах, причисляемых обычно из-за своего огромного размера к разряду чудовищ, монстров.
Конечно, это понятие двусмысленное и неточное, и Вольтер был прав, видя в нем одно из самых трудно определимых понятий французского языка. Но в данном случае оно подходит лучше всякого другого.
«Monstrum, ― писал Арман Ландрен, ― называется все странное, во что трудно поверить, все необыкновенное, причудливое, безобразное, удивительное, исключительное в своем роде, все отличающееся необыкновенной свирепостью, все сказочное».
Редкое животное не заслуживает в том или ином отношении названия чудовища, ибо каждое из них отличается чем-нибудь по меньшей мере странным и необычным, разумеется, с нашей точки зрения. В океане акула является чудовищем благодаря своей прожорливости, кит ― благодаря своему огромному размеру, морской конек из-за формы и положения своего тела; морская звезда удивительна своей причудливой формой, морской черт поражает безобразием, а целакант архаическим характером строения тела.
Для того чтобы все окончательно запутать, «чудовищем» называют всякое существо, отклоняющееся в чем-либо от других представителей своего вида, например овцу с пятью ногами, женщину с бородой или белого кашалота, подобно знаменитому Моби Дику Германа Мелвилла.
Заметим, однако, что эта книга не является сочинением по тератологии, науке о существах ненормального строения.― Эта работа ― зоологии. Она посвящена морским животным, чудовищным прежде всего по своим размерам. Поэтому я предпочел бы воспользоваться понятием «морского чуда», закрепленным за ними прежде, но давно вышедшим из употребления и для многих, возможно, уже непривычным. С другой стороны, мы будем говорить здесь только о тех огромных морских существах, чья таинственность и неуловимость превратила их в легенду, лишь об удивительных, невероятных, причудливых, безобразных, странных, необычных в своем роде, крайне свирепых и фантастических животных, то есть о чудовищных во всех отношениях созданиях.
Выбор термина, таким образом, вполне оправдывает себя.
Море ― это зоологический коктейль
Ничто не может лучше убедить недоверчивого читателя в нашем малом знании морской фауны, чем открытие неизвестного животного размером с кита. Но это не значит, что с зоологической точки зрения гиганты являются самыми интересными животными. Поимка на поверхности Земли представителя зоологического типа перипатов, животного, напоминающегося гусеницу и представляющего переходную ступень от червей и членистоногих, ― событие гораздо более значительное, чем поимка слона, подобно тому как вновь выловленный целакант производит большую сенсацию, чем обнаружение новой разновидности кита-полосатика. Завтра, быть может, в море найдут животных гораздо более замечательных, чем знаменитый морской змей. Этот последний может действительно оказаться животным еще не знакомым зоологам, но принадлежащим к хорошо известному в наше время отряду. Обнаружение живого трилобита, размером не превосходящего небольшой шарик, было бы более значительным событием, чем добыча новой разновидности сверхгигантского морского угря (разумеется, говоря это, мы не стремимся предвосхитить зоологическую классификацию великого морского змея). В этом случае у нас была бы возможность изучить внутреннюю анатомию, физиологию и привычки животного, относившегося к космополитической группе, которая, по-видимому, вымерла сотни миллионов лет назад. В этом же состоит громадный смысл поимки целаканта во плоти. Латимерия помогла нам наяву осуществить мечту Г. Уэллса о машине времени. И тем не менее сомнительно, что обнаружение живого трилобита стало бы основанием для газетной сенсации.
Это мнение недавно было подтверждено открытием морского животного, полностью перевернувшего классификацию моллюсков. Это животное является переходной формой между семейством хитонов (панцирные моллюски, имеющие сегментарное строение) и семейством пателли (примитивные моллюски с конической раковиной). Поймано оно было в 1951 году в Тихом океане, на широте Коста-Рики, датским океанографическим судном «Галатея». Изучение этого моллюска открыло ошеломленным ученым, что они имеют дело с запоздалым представителем отряда животных, вымершего в течение палеозойской эры, а именно отряда моноплакофоров. По мнению палеонтологов, Neopilina galathea, как назвал ее в 1957 году доктор Антон Бруун, должна была исчезнуть 280 миллионов лет назад. Ее обнаружение в живом виде, следовательно, было событием еще более значительным, чем открытие целаканта, который считался ископаемым всего лишь в течение неполных 70 миллионов лет. Однако это открытие осталось не замеченным широкой публикой, так как небольшой моллюск едва достигает размера однофранковой монеты.
Конечно, появление в наше время одного из гигантов далекого прошлого вызвало бы единодушный энтузиазм как среди профанов, так и среди серьезных ученых. Но это уж слишком, вероятно, подумает читатель. Однако и это не выходит за рамки возможного. История целаканта и неопилины доказала или, вернее, подтвердила, так как оба они были лишь последними звеньями в длинной цепи обретенных «живых ископаемых», что животные самых отдаленных эпох продолжают существовать скрыто вплоть до нашего времени. Остается доказать, что гигантские животные могли сохранить инкогнито на протяжении такого долгого периода.
Так же как острова из-за ограниченности пространства благоприятны для формирования карликовых пород, так и не знающий границ океан представляет собой прежде всего царство гигантов.
Морские животные вообще крупнее, чем их наземные собратья. Это справедливо для существ, находящихся на всех ступенях эволюционной лестницы. Ночесветки, которые заставляют море светиться фосфорическим светом, являются теми редкими простейшими одноклеточными организмами, которых можно увидеть простым глазом. Речные губки имеют абсолютно незначительные размеры по сравнению с морскими, которые иной раз достигают в диаметре одного и более метров. Среди представителей типа кишечнополостных гидры, обитающие в пресной воде, имеют почти микроскопические размеры, тогда как некоторые океанские медузы достигают поразительных размеров: студенистый купол медузы Cyanea capillata, описанной Агассизом, может иметь 3 метра в диаметре, и ее охотничьи щупальца достигают 40 метров в длину! Некоторые обитающие на земле моллюски ― слизняки и улитки до смешного малы по сравнению со своими морскими собратьями, особенно гигантскими головоногими. Самый длинный из всех червей, Laneus longissimus, это морская немертина, некоторые экземпляры которой достигают длины более 15 метров и даже вдвое больше[3]. Земные членистоногие (насекомые, многоножки, паукообразные) не могут соперничать в размерах с морскими членистоногими (ракообразными). Пяденица Атлас (Coscinoceaa hercules), имеющая размах крыльев 35 сантиметров, кажется незначительной рядом с крабом на ходулях или гигантским морским пауком (Macrocheirus kampferi), ноги которого имеют иногда до 4 метров в длину.
Так же в случае позвоночных. Вряд ли нужно даже говорить о рыбах: какой пресноводный чемпион сможет противостоять таким гигантам, как, например, хрящевые рыбы или китовые акулы (Rhincodon typus)?
Эти последние имеют в длину больше 15 метров и, по мнению некоторых экспертов, могут достигать и 20 метров, вес их составляет десятки тонн. Когда был взвешен экземпляр этой рыбы длиной 38 футов, вес его составил 26 594 английских фунта (12 тонн).
