— Ничего. Он скрылся.

— Как он мог скрыться?

Понтер поднял левую руку.

— Нет компаньонов — нет справедливости.

— Пустая кость! — выругался Адекор. — В каком мире им приходится жить.

На следующий день Мэри шла по коридору лабораторного здания. Она отступила к стене, давая проехать похожему на паука роботу, которые в неандертальском обществе выполняли всю чёрную работу. На мгновение она задумалась об экономике этого мира. Здесь был искусственный интеллект, были роботы. Но при этом были и водители такси; очевидно, автоматизировались не все виды деятельности, которые можно бы было автоматизировать.

Мэри пошла дальше и дошла до помещения, в котором работала Лурт.

— Не собираетесь сделать перерыв? — спросила она; она и сама терпеть не могла, когда её отвлекали посреди успешно продвигающейся работы.

Лурт взглянула на экран компаньона, видимо, посмотреть, который час.

— Можно, — сказала она.

— Отлично, — обрадовалась Мэри. — Не хотите немного прогуляться? Мне нужно с вами поговорить.

Мэри и Лурт вышли на улицу. Было ясно, и Лурт автоматически приняла позу, которую Мэри часто наблюдала у других неандертальцев — слегка наклонив голову вперёд, так, чтобы надбровный валик прикрывал глаза от солнечных лучей. Мэри для этой цели приходилось приставлять ко лбу ладонь. Хотя сейчас её тяготили совсем другие вопросы, её забытые дома на другой Земле «фостер-грантс» уже начинали её нервировать.

— У вас носят солнцезащитные очки? Такие тёмные стекла, которые задерживают часть солнечных лучей?

— Да, — сказала Лурт, — у нас такое есть, только мы это называем, — она говорила без паузы, но перевод на мгновение прервался, будто компаньон Мэри раздумывал, как перевести то, что сказала Лурт, — противоснежные щитки.

Мэри моментально сообразила. Надбровный валик хорошо прикрывает глаза от света, падающего сверху, когда же он отражается от снега, лежащего на земле, грубоко посаженные неандертальские глаза хоть и дают какую-то защиту, но дымчатые очки всё же будут удобнее.

— Можно раздобыть для меня пару?

— Зачем вам два таких устройства?

— Э-э… нет. Видите ли, мы его называем во множественном числе — ну, потому что в них же две линзы.

Лурт покачала головой и заметила добродушно:

— Тогда почему бы и штаны не называть «парой» — ведь ноги тоже две.

Мэри решила не углубляться в эту тему.

— Как бы то ни было, можно мне достать этот «противоснежный щиток»?

— Конечно. Вон там есть шлифовальная мастерская.

Мэри помедлила.

— У меня нет денег — нечем заплатить за них. В смысле, за него.

Лурт указала на левую руку Мэри, и она не сразу сообразила, что та имеет в виду её временный компаньон. Мэри подняла руку, чтобы Лурт его осмотрела. Лурт вытянула на устройстве несколько крошечных контрольных стерженьков, и изучила заплясавшие на экранчике символы.

— Как я и думала, — сказала Лурт. — Ваш компаньон привязан к счёту Понтера. Вы можете приобрести что пожелаете, и Понтеру пришлют счёт.

— Правда? Вау.

— Пойдёмте, мастерская шлифовщика там.

Лурт пересекла широкую полосу высокой травы, и Мэри поспешила следом. Она чувствовала себя немного виноватой за то, что собирается потратить деньги Понтера, особенно учитывая то, что она собиралась с Лурт обсудить, но у неё начиналась мигрень, и она не хотела вести столь деликатный разговор там, где его могли услышать её коллеги. Больше того: она уже начала потихоньку понимать неандертальский образ жизни. Она знала, что в помещении или на улице в безветренную погоду неандерталец многое может узнать о том, что думает и чувствует собеседник, просто вдыхая его феромоны. В таком невыгодном положении Мэри была бы словно голая. Но сегодня дул свежий ветер, и пока они с Лурт снаружи, Лурт будет знать только то, что Мэри скажет словами.

Они вошли в здание, на которое указывала Лурт. Это было довольно большое заведение, составленное из трёх сформованных деревьев, стоящих достаточно близко, чтобы их ветви сплелись наверху в единую крону.

Мэри удивилась тому, что оказалось внутри. Она ожидала увидеть этакий местный «LensCrafters»[60], специализирующийся исключительно на очках магазин, но в этом бизнесе так много зависело от моды на оправы, а неандертальцы, в силу их консервативной натуры, вряд ли были ей подвержены. Кроме того, с их значительно меньшим населением слишком узкая специализация была вряд ли возможна. В шлифовальной мастерской занимались всеми видами оптики. Она была заполнена устройствами, в которых узнавались телескопы, микроскопы, камеры, проекторы, увеличительные стёкла, прожектора и многое другое. Мэри попыталась хорошенько запомнить увиденное — Лили, Кевин и Фрэнк наверняка забросают её вопросами, когда она вернётся в «Синерджи Груп».

Появилась пожилая неандерталка. Оттачивая навык, Мэри попыталась определить, к какому поколению она принадлежит. Она выглядела лет на семьдесят, что делало её… да, 142-й. При виде Мэри женщина сделала удивлённые глаза, но быстро взяла себя в руки.

— Здравый день, — сказала она.

— Здравый день, — ответила Лурт. — Это моя подруга Мэре.

— Ну конечно, — сказала 142-я. — Из другой вселенной! Мой любимый эксгибиционист показывает вас с тех самых пор, как вы приехали.

Мэри вздрогнула.

— Мэре нужен противоснежный щиток, — сказала Лурт.

Женщина кивнула и ушла в другую часть мастерской. Она вернулась с парой тёмных линз — они были тёмно-синими, а не зелёными или янтарными, к каким привыкла Мэри — прикреплённых к широкой эластичной ленте, похожей на резинку от «Fruit of the Loom[61]».

— Примерьте это, — сказала она.

Мэри взяла у неё линзы, но не смогла сообразить, как их надевать. Лурт рассмеялась.

— Давайте покажу, — сказала она, беря устройство у Мэри и растягивая эластичную ленту так, чтобы в неё прошла голова. — Обычно лента оказывается здесь — она провела пальцами по борозде между своим выступающим надбровьем и лбом. — Тогда она не соскальзывает вниз.

И действительно, со лба Мэри лента норовила соскользнуть. Шлифовальщица, очевидно, увидев это, сказала:

— Я принесу вам детский вариант, — и снова исчезла.

Мэри уговаривала себя не смущаться. У глексенов высокие головы, у неандертальцев — удлинённые. Женщина вернулась с другой парой, с лентой поуже. Такая вроде бы держалась крепко.

— Вы можете поднимать и опускать линзы, когда потребуется, — сказала женщина, показывая Мэри, как это делается.

— Спасибо. Гмм, что я должна сделать, чтобы…?

— Заплатить? — подсказала Лурт, улыбнувшись. — Просто выходите на улицу; как только вы покинете мастерскую, произойдёт списание со счёта.

Отличный способ борьбы с магазинными ворами, подумала Мэри.

— Спасибо, — сказала она, и они с Лурт вышли из мастерской. С линзами на глазах Мэри почувствовала себя комфортнее, хотя от синеватого оттенка на всём, что она видела, она стала как будто бы сильнее мёрзнуть. Зато теперь, наконец, Мэри была готова затронуть тему, которую хотела обсудить с Лурт.

— Я не в курсе относительно ваших правил протокола, — сказала Мэри. — Я не политик, не дипломат и ли что-то вроде этого. И я совершенно точно не хотела бы обидеть вас или поставить в неловкое положение, но…

Они шли по ещё одной широкой травянистой полосе, вдоль которой через равные интервалы стояли скульптуры в натуральную величину — предположительно, знаменитых неандертальцев; все скульптуры изображали женщин.

— Я слушаю, — сказала Лурт.

— Ну, в общем, я интересуюсь отношениями Понтера с Даклар Болбай.

— Даклар — партнёрша партнёрши Понтера. Мы называем подобный тип отношений тулагарк. Понтер — тулагаркап Даклар, а Даклар — тулагарлоб Понтера.