— Думаю прошлое у вас, my aunt, было бурным, в нем не трудно ошибиться, — засмеялся дерзкий племянник.

— Шалун! — ответила молодящаяся тетка, и ударила его веером по руке, — на тебя, Мишель, это вовсе не похоже. Ты всегда был таким скромным. Что, нашлась барышня, которая растопила твое сердце?

— Ну вы скажете тоже! — сердито ответил Воронцов, сразу перестав улыбаться. — Почему непременно барышня?

Однако разговор о сердечных привязанностях молодого графа не состоялся. Опять в гостиную вошел тот же старик лакей, а за ним высокий мужчина в черном сюртуке, с треуголкой подмышкой. Не сложно было догадаться, что это и есть долгожданный прорицатель. Мне стало досадно, что теперь не удастся поговорить с вдовой историка о моем деле и все наше предприятие окажется безуспешным.

Хозяйка, узнав гостя, оставила нас и пошла ему навстречу, а я тихо сказала Мише:

— Давайте вернемся во дворец, здесь нам делать нечего.

— Погодите, Алекс, это ведь очень интересно! Послушаем, что он будет врать тетушке. Кстати, как она вам?

— По-своему мила, — ответила я, не вдаваясь в подробную оценку.

— Здравствуйте граф, — громко сказала Ольга Романовна по-французски, — мы вас уже заждались!

Все присутствующие встали со своих мест и окружили нового гостя. Никто из знакомых Щербатовой не привлек моего особого внимания, у нее собралось общество немолодых женщин и среди них два неинтересных пожилых господина, державшиеся на втором плане, наверное, чьи-то мужья или провожатые. Мы с Мишей остались стоять в стороне, наблюдая, как будут развертываться события.

Граф, или кто там он был на самом деле, остановил мановением руки возгласы восторга и славословия, прошел к столу и сел в заранее приготовленное кресло. Я внимательно его рассмотрела. Он был в больших годах, явно за шестьдесят, худой, с узким лицом и большим орлиным носом. Держался прорицатель прямо, двигался легко, так что со спины ему трудно было дать больше тридцати лет.

Едва он сел, остальное общество начало занимать места за круглым столом, по обе его руки. Нам с Мишей места не хватило, и мы остались стоять на своем месте. Это заметила хозяйка и, призвав слугу, велела принести еще два стула. Теперь, когда все сидели, а мы стояли, невольно оказались в центре внимания и старались никак не показать своего смущения.

Старика-лакея долго не было и все это время в комнате царило молчание. Наконец он появился со стульями, и мы смогли разместиться за столом вместе со всеми. Все это время граф просидел с потупленными глазами, ни разу их не подняв от крышки стола. Когда мы, наконец, уселись, прорицатель, так и не подняв глаз, сказал недовольным тоном:

— Мадам и мосье, вы меня и так слишком задержали, — тут все неодобрительно посмотрели на нас с Мишей, — потому прошу спрашивать меня коротко и только по сути.

По-французски он говорил хорошо, только с каким-то непонятным акцентом. Меня удивило, что граф совсем не пользовался никакими приспособлениями, которыми так любят дурачить публику люди его ремесла, вроде стеклянных шаров или черепов. Выглядел он как обычный чиновник, заседающий где-нибудь в коллегии.

— Начнем, — закрыв глаза, сказал он.

— Простите, мосье граф, — первым решил задать вопрос один из двоих невзрачных мужчин, — я хочу купить имение в Тамбовской губернии, стоит ли…

— Нет, вас хотят обмануть, — даже не дослушав вопроса, быстро ответил тот. — Имение в долгах, разорено и никак не стоит ста двадцати трех тысяч.

— Мерси, — пискнул, бледнея покупатель.

То, что граф назвал точную сумму, за которую он торговал имение, ввергло его в трепет. Меня, честно говоря, тоже.

— Мой муж, — начала худая дама с глупым, чванливым лицом и ее предсказатель тоже перебил, недослушав.

— Изменяет, и не только с купчихой Протасовой, но и с племянницей вашего первого мужа.

Дама ойкнула, побледнела и схватилась за голову. За столом опять все напряженно молчали.

— Мадам и мосье, у меня заканчивается время, — не дождавшись нового вопроса, сказал граф.

— Я, — рискнул заговорить второй присутствующий тут мужчина…

— Женитесь, она составит вам счастье, — быстро ответил граф.

— Я хочу стать ученым, — вдруг подал голос Миша.

— Ваша карьера в другом, — перебил и его прорицатель. — Вы станете генералом-фельдмаршалом и светлейшим князем. На гражданском поприще вас ждет карьера Новороссийского генерал-губернатора и полномочного наместника Бессарабской области.

— Право?! — воскликнул Миша и покраснел от удовольствия.

— А в истории вы останетесь не столько, как замечательный государственный деятель, сколько герой злой эпиграммы великого поэта, — негромко добавил он.

Мне показалось, что эти его слова осчастливленный Воронцов пропустил мимо ушей.

— А вас ничего не интересует, молодой человек? — неожиданно открыв глаза и прямо глядя на меня, спросил прорицатель.

— Меня? — испуганно переспросила я. — Нет, не интересует, впрочем, если вы можете, что-то мне сказать…

Все общество смотрело на меня с неодобрительным вниманием и это сбивало, заставляя путаться в словах. Прорицатель смотрел на меня, и ничего не говорил, но мысли его я слышала отчетливо, и кажется, он это понимал.

Бегите из столицы как можно быстрее, иначе непременно погибнете, — подумал он по-русски и слегка мне кивнул.

Я сейчас нахожусь в заточении, — мысленно ответила я, кажется, даже не шевельнув губами.

Я все о вас знаю, вам поклон от Ильи Ефимовича Костюкова, — так же про себя сказал он, и едва заметно, чтобы увидела только я, улыбнулся.

Костюков, которого, он упомянул, был моим знакомым колдуном. Он стал по собственному желанию управляющим имением Завидово, которое я надеялась получить не совсем праведным путем, заставив написать на себя дарственную некоего помещика Трегубова, собиравшегося насильно сделать меня своей наложницей. Меня арестовали в этом имении еще до вступления в права собственности, потому никаких сведений, чем кончилась история с Трегубовым и стала ли я, стараниями того же Костюкова, помещицей и богачкой у меня не было.

Спасибо, — так же, как и он, мысленно ответила я. — У него все в порядке?

Да, у него все хорошо, он женился и управляет вашим состоянием, — сказал он, разом ответив на все мои вопросы. — Я пришел сюда, чтобы встретиться с вами. Вам угрожает смертельная опасность. Если вы вернетесь в Зимний дворец, вас убьют.

Кто? — спросила я, невольно поднимая брови.

Неважно. Вам нужно спрятаться. Лучше всего для этого подойдет какой-нибудь женский монастырь. Исчезните отсюда вплоть до разрешения от бремени.

У меня сразу возникло очень много вопросов, но кругом сидели свидетели, и так с повышенным вниманием наблюдавшие за нашими «переглядками», и мы оба понимали, что нельзя затягивать немой разговор. Тогда я спросила только одно, встречусь ли я со своим мужем.

Да, встретитесь, но не скоро. Каждый из вас выполняет собственную миссию, — сказал он и тут же вслух обратился вслух к собранию:

— Еще кто-нибудь из вас желает узнать свою судьбу?

— Я хочу, — повернулась к нему всем телом, сидевшая возле меня обвешенная драгоценностями очень полная барыня. У нее было грубое, злое лицо и смотрела она на предсказателя как на провинившегося лакея.

— Спрашивайте, — сказал он ровным, безжизненным голосом.

— Сколько я еще проживу? — неожиданно для всех, кто сидел за столом, спросила она.

— Я не хотел бы отвечать на ваш вопрос, — тем же тусклым тоном, проговорил граф.

— Это еще почему! — резко сказала женщина. — Вам платят за то, чтобы вы отвечали! Это что еще за фокусы? — обратилась она к публике. — Какой-то шарлатан будет мне перечить!

— Марья Алексеевна, ну зачем вы так, вы же обещали! — с отчаяньем воскликнула вдова историка. — Граф по договору сам выбирает вопросы, на которые отвечает.

— Мне наплевать на его договор! Я, как и все, отдала сто рублей и хочу, чтобы он мне ответил! — перешла она на русский язык.