Русские не поддержали американскую идею и не стали одаривать немцев сигаретами. Они недолго оставались в согласии со своими военными партнерами и в других вопросах, и вскоре бывшие союзники стали врагами в необъявленной войне. Они закрыли свои границы для чужих граждан, торговли и культуры и, как заметил в 1946 году Уинстон Черчилль: «От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике на Европу опустился железный занавес». Возникшее противостояние получило название «холодная война». Ее бои шли на территории бывших колониальных и нейтральных стран. Из-за наличия ядерного оружия ни один из главных противников не желал рисковать своей родной землей, истреблять се пожарами, насыщать радиоактивными осадками. Списки пострадавших в Хиросиме и Нагасаки после атомных взрывов, уничтоживших эти города, продолжали расти, и понимание того, что атомная бомба — гораздо больше, чем гигантский взрыв, навсегда запечатлелось в мировом сознании.

Несмотря на то что страны Оси была разгромлены, дружба союзников не пережила политических разногласий. Объединенные совместной борьбой с немцами, они расходились в том, как следует управлять своим собственным народом. Русские строили коммунизм — систему правления, при которой каждый имел все, но никто не имел ничего собственного. На капиталистическом Западе, напротив, всем никто не владел, зато у многих имелось то, что они называли своим. После бума 1950-х годов все больше капиталистов владело все большим и большим. Даже их дети могли позволить себе ходить на танцы, На этот раз они не стали воскрешать работу ногами, а задвигали бедрами под музыку, возникшую из песен рабов в дельте Миссисипи. Так родился «рок-н-ролл». Рок-н-ролл — более простая, более резкая музыка, чем та, что прежде была популярна на Западе. Мнения о ее достоинствах разошлись, что и привело к разрыву между поколениями. Пожилые люди считали звуки рок-н-ролла хриплыми и однообразным, ее чары на них не действовали. Молодежь, в отличие от них, от рок-н-ролла была без ума. Разрыв между поколениями привел к появлению новой социальной группы, называемой тинейджерами, кумирами которых были звезды рок-н-ролла.

Привлекательность рок-н-ролла для подростков отчасти объясняется его духом протеста. Родители старались оградить своих детей от рок-н-ролла, его идолов и связанных с ними добрачного секса, алкоголя и курения. Многие ранние звезды рок-н-ролла курили (Чак Берри, Бадци Холли, Элвис Пресли), все они начали курить в подростковом возрасте. Джерри Ли Льюис, еще один курильщик, выявив символическую связь между сигаретой и огнем, стал первым рок-н-роллером, у которого на сцене горела не только сигарета, но и пианино. Это случилось в 1958 году: «До сих пор обсуждают тот концерт, на котором Джерри Ли… вынул из кармана куртки бутылку бензина и одной рукой облил пианино, другой в это время исполняя: „Whole Lot of Shakin' Going On". Он поджег пианино, и его руки, словно сумасшедшие, колотили по клавишам, а публика неистовствовала, совершенно обезумев от происходящего».

За всеми этими изменениями с чрезвычайным вниманием наблюдали американские табачные компании. Новый тинейджерский рынок выглядел очень заманчиво, и производители сигарет готовы были им воспользоваться: подростки подражали своим идолам с таким вниманием к деталям, до которого взрослым было далеко. Вопрос снова заключался, нужны ли подросткам свои сигареты, вроде тех, что появились у их матерей и бабушек? Если они бунтуют против родителей, значит ли это, что они не будут курить их сигареты? Вряд ли. Подростки хотели, чтобы к ним относились, как к взрослым. Они были достаточно взрослыми для того, чтобы жениться, воевать, работать, обеспечивать себя. Им не нравилось снисходительное отношение взрослых к себе, а вовсе не их машины или сигареты.

К счастью, первым идолом тинейджеров на киноэкране стал курильщик и притом очень стильный: Джеймс Дин, герой фильма «Восстание без причины» (1955), в котором Дин произнес несколько таких эффективных фраз, как: «Вы рвете меня на части!», запавших в души американской молодежи. На экране и в жизни Дин курил обычные, «взрослые» марки сигарет, а это означало, что американским компаниям не придется изобретать специальные сигареты для молодежи.

Борьба за все уменьшающееся число некурящих усиливалась, но теперь табачным компаниям не было больше нужды организовывать продажу сигарет с оглядкой на некурящих. Когда все будут курить, то убедить их курить больше станет трудно, и у производителей табака не окажется новых покупателей. Некоторые производители положительно оценивали такую перспективу, полагая, что в этом случае они поднимут цены, другие взирали на нее с унынием. Когда новых курильщиков не будет, возникнут трудности. Конкуренция между производителями была напряженной, любое преимущество — новую рекламу, новую уловку, которую применил кто-то один, немедленно подхватывали все, Когда «Лаки Страйк» объявили, что их сигареты безвреднее других для здоровья, производители-конкуренты ответили точно таким же заявлением о своих сигаретах. К тому же забота о здоровье оказалась неверным ходом: если какие-то сигареты безвреднее для здоровья, чем эти, значит, эти причиняют ему какой-то вред.

Рынок здорового курения — для больных и им подобных — уже существовал, его особая продукция, включая сигареты с ментолом, совершенствовалась. Сигареты с ментолом были пропитаны экстрактом перечной мяты, которую ветеринары использовали как местное обезболивающее. Первые ментоловые сигареты появились в 1930-х годах и были названы «Спад», но недолго пробыли единственными. Фирма «Браун и Уильямсон» выпустила ментоловые сигареты и окрестила их «Кул». Производители «Кул» обещали курильщикам, что их сигареты не будут раздражать горло: «Кул — отдых для вашего горла», К 1950-му году существовало несколько брендов ментоловых сигарет

Другой тип «безвредных» сигарет — сигареты с фильтром, также уже несколько лет существовали. Фильтр предназначался для особо привередливых курильщиков — он предотвращал попадание табака в рот. Среди сигарет с фильтром первенствовали «Вайерой», напарник «Кул», со свернутым из полоски ацетатной целлюлозы фильтром. Продажа «Вайерой» в 1950-х годах заметно возросла, и другие производители это заметили. Один из них, Лориллард, решил, что за фильтрами будущее, и использовал самую передовую для того времени технологию, чтобы сделать фильтр для нового бренда. Было проведено доскональное исследование сгорания сигареты с точки зрения термодинамики и химии. Лориллард хотел точно знать, что там происходит. Насколько горячей является горящая сигарета? Из чего состоит дым? Содержит ли он опасные компоненты, и если да, то как предотвратить их попадание в организм курильщика?

Обнаружив некоторые нежелательные продукты сгорания в табачном дыме. Лориллард признал пользу фильтра и решил, что самый практичный фильтр, не считая миниатюрного химического агрегата на конце сигареты, — это механический барьер на пути вредных веществ в организм, и что лучший материал для него — асбест. В 1950-х годах асбест был очень популярным материалом. Его тончайшая волокнистая структура хорошо задерживала тепло и была отличным фильтром. Как раз в это время в газетах сообщалось об открытии нового асбестового рудника. Лориллард вставил в новый фильтр прослойку из асбеста и назвал его «micronit», а сигареты — «Кент». Их рекламировали как первые сигареты, соответствующие санитарным нормам. «Хотите покурить без вреда для здоровья?» — вопрошала реклама «Кента».

В 1950-х годах забота о здоровье стала в рекламе сигарет главным. Хотя главные соперники Лорилларда фильтр не использовали, некоторые из них снабжали сигареты дымовым экраном. «Лиггет и Майерс», производитель «Честерфилда», провел радиорекламную кампанию, утверждавшую о безопасности его сигарет для здоровья. Радио по-прежнему оставалось главным средством массовой информации, и его ведущие обычно солидаризировались с рекламой, Артур Годфри, кинозвезда тех лет, убеждал слушателей в том, что сигареты «Честерфилд» «рассеют ваши сомнения, если они вообще у вас были. У меня их никогда не было. Я выкуриваю по две-три пачки в день и чувствую себя превосходно… я никогда не верил тому, что курение причиняет здоровью вред, и мы имеем тому доказательство». Фрейд посоветовал бы ведущему чаще использовать слово «мы», чтобы аудитория сочла его своим. Несмотря па бесцеремонную обстановку тех времен американские власти решили, что «Честерфилд» зашел слишком далеко, и Федеральная торговая комиссия приняла судебный запрет на такого рода рекламу. «Лиггет и Майерс» отреагировали на это выпуском сигарет с фильтром, которые назвали «L&M» и выбросили на рынок с девизом: «ВОТ ОНИ! L&M с фильтрами — то, что доктор прописал».