Датирование этих прекрасных по форме и богато украшенных отливок было иногда сопряжено с большими трудностями, но в некоторых случаях ясность внесли аналитические исследования с применением современных химико-физических методов. В настоящее время общепринята точка зрения, что преобладающая часть произведений искусства создана при дворах правителей Бенина и Ифе в XIII–XVII вв. Если верить устной традиции, Бенин заимствовал технику бронзового литья у Ифе. В первой половине XIII в. правитель Бенина Огуола якобы пригласил из Ифе, тогдашнего религиозного центра всех городов-государств йоруба, опытных литейщиков. На самом деле некоторые из прелестных терракотовых и бронзовых фигурок Ифе, а также бронзы Тады, Джеббы и Гираги или Игбо-Укву (ок. 900 г. н. э.) относятся к более раннему периоду.

Необходимые для бронзового литья металлы, в том числе медь, ввозили из очень отдаленных местностей, благо торговля с ними велась с глубокой древности. Добывали их, скорее всего, в копях Северной Африки, в Южной Сахаре и в Дарфуре. Выявленные к настоящему времени предметы искусства из Ифе и Бенина, особенно бронзы, по совершенству технического выполнения не только превосходят соответствующие произведения самого Судана, но и не уступают по тщательности художественной обработки и качеству литья произведениям мастеров европейского Ренессанса.

После открытия этих прекрасных творений многие буржуазные ученые пытались приписать их чужеземным влияниям, отвергнуть их африканское происхождение. Не раз даже «доказывалось», что бронзы Бенина были изваяны в XV и XVI вв. португальцами. Их родиной объявляли Грецию, в них даже усматривали индуистские влияния. Широкий отклик получили оказавшиеся впоследствии совершенно необоснованными предположения Лео Фробениуса, будто цивилизация йоруба создана древними этрусками и представляла собой окраину легендарной Атлантиды на западном берегу Африки. Реальные результаты изучения подлинной истории народов Африки опровергли многие из этих теорий и гипотез, которые в период империалистических завоеваний и колониального господства пополнили арсенал расистских и колониально-апологетических аргументов. Что касается произведений Бенина и Ифе, то сейчас уже невозможно отрицать, что они — творение рук африканских мастеров.

Это не означает, что следует полностью отвергать наличие культурных контактов по старым торговым путям, достигавшим Средиземноморья, Египта, Нубии и Эфиопии. Еще ждут ответа многие вопросы, в частности о связях между отдельными центрами искусства в Южной Нигерии (у ибо) и в Береге Слоновой Кости, где издавна производилось золотое литье по методу потерянного воска. Но это никоим образом не подтверждает иноземного происхождения искусства Бенина и Ифе, глубоко негроидного по своему существу.

Государство Бенин основал, очевидно, в середине XII в. правитель Эвека, выходец из Ифе, религиозного центра йоруба. Территория Бенина соответствовала области расселения группы племен эдо, которых устные предания называют близкими родичами йоруба. Даже еще в начале XX и. голову каждого умершего обы Бенина хоронили в Ифе. Нигерийскому историку Дж. И. Эгхарезбе принадлежит заслуга реконструкции истории Бенина на основе перечня правителей и других преданий.

В более или менее самостоятельной роли Бенин выступает начиная с XII в., когда он выделился из союза городов-государств йоруба, но этому, несомненно, предшествовала борьба за власть между членами царских фамилий. Образование в Бенине государственных институтов повлекло за собой, как и в других городах-государствах йоруба, появление сложной системы титулов и связанных с ними прав и обязанностей и, конечно, отношений эксплуатации. В первой половине XIII в. Эведо ввел культ новых правителей, построил тюрьму, учредил много новых придворных должностей и упрочил свою власть по отношению к государственному совету. Его преемнику традиция приписывает строительство в XIII в. укрепленных стен вокруг Бенина и введение бронзового литья. Некоторые правители Бенина своими военными походами против соседних племен заслужили занесение в хроники. Так, к моменту появления на земле Бенина в конце XV в. первого португальского посла оба Озуола уже много лет воевал против эгба и заставил их платить дань. Над покоренными областями он ставил вождями и правителями своих сыновей.

Государственное устройство и все социально-экономические условия в Бенине убедительно свидетельствуют о наличии важных черт племенного строя. Это была, скорее, система управления свободными крестьянскими общинами в сельских местностях, сохранившая почти без изменений многие элементы древней сельской организации (роль старост и совета старейшин, формы коллективного и индивидуального культа предков). Деревенская община как коллектив также осталась неприкосновенной. Каждый городской округ в союзе йоруба имел своего отдельного вождя, т. е. правителя. Как и в случае с городами-государствами хауса, легенды устанавливают династическую связь между всеми государственными образованиями йоруба.

Начиная с XI в. Ойо (Старый Ойо, или Катунга, к западу от Джеббы) считался политической столицей и резиденцией алафина, являвшегося общепризнанным верховным правителем. Напротив, они из Ифе выступал лишь как религиозный глава и хранитель священного меча; он короновал алафина. Ислам только в XIX в. распространился в некоторых северных областях. До этого времени он не мог поколебать влияние древней традиционной религии йоруба — культа предков с поразительно богатым пантеоном. Правители, однако, были объектами истового религиозного поклонения. Города-государства йоруба очень часто враждовали между собой и подчиняли одно другое. Примером могут служить Эгба и Ифе.

Власть алафина или отдельных оба была ограничена советом сановников. Эта служилая знать поддерживала тесный контакт с родовой аристократией через тайное религиозное общество. В то же время правители Бенина и всех других государств йоруба жаловали своим приближенным, правда без права передачи по наследству, титулы, привилегии и статьи дохода, пополняя таким образом правящую верхушку. Теоретически доступ к иерархической лестнице был открыт для всех, и это надолго задержало образование широкого слоя наследственной знати. Доходы правящей верхушки состояли преимущественно из податей и трудовых повинностей свободных крестьян и таможенных сборов и налогов с внутренней и внешней торговли и с ремесел.

Рассказы португальских и голландских путешественников XVI и XVII вв. об эксплуатации многочисленных рабов не могут быть безоговорочно отнесены к социальным условиям в Бенине и других государствах йоруба в XIII–XV вв. Появление здесь рабов вполне могло быть следствием основания европейских факторий, занимавшихся работорговлей, и их обратного воздействия на африканские государства. Хотя первые колониальные завоевания европейцев и основание колоний развязали процессы дифференциации и на первых порах правители Бенина извлекали выгоду из некоторых торговых сделок, именно с XVI в. город-государство Бенин начинает клониться к упадку, типичному для этого периода.

Почти одновременно с образованием Бенина и других городов-государств йоруба вдоль побережья Западной Африки и до самого устья Конго возникали центры объединений племен, находившихся на поздней стадии родового общества.

Историю государства Конго можно проследить начиная с XIV в., но особенно хорошо известен период после проникновения на его территорию португальцев, т. е. после XVI в. Это относится и к лежавшим дальше на юго-восток «царствам» народов луба и лунда в верхнем течении Касаи.

Когда в 1484 г. Диогу Кан, первый европеец в этих местах, прибыл с официальным поручением в широкое устье Конго, он очень скоро узнал, что большая территория вокруг подвластна одному великому правителю — маниконго. Ко времени появления португальцев этот непрочный племенной союз, только еще вступавший в стадию государственности, занимал внушительную площадь и объединял ряд бантуязычных племен от побережья близ устья Конго до реки Кванго в глубине материка. Правителю Конго, или маниконго, были подвластны владения вождей Нгойо, Каконго и Лоанго, вплоть до современного Габона, находящегося в 600 километрах к северу от устья Конго. К югу от Кванзы власти маниконго покорился и верховный вождь Ндонго (Ангола). По устной традиции, впервые преобладания над другими вождями добился в XIV в. вождь маленького племени Ньими-а-Лукени, Выдавая себя за высшего жреца и представителя культа предков на земле — титул «мани» буквально означает именно это, — он установил систему данничества и зависимости, которая обеспечивала привилегии маниконго и племенной аристократии народности баконго.