Наибольших размеров древнее государство Канем достигло при май (с XII в. — титул правителя) Дунама Диббалами, правившем с 1221 по 1259 г. Чтобы подчинить себе движение караванов по великому транссахарскому пути, соединявшему озеро Чад с Триполи, правитель Канема вел нескончаемые войны за расширение сферы своего влияния. Располагая конным войском в 30 тысяч человек — это число, безусловно, несколько преувеличено в источниках, — царь Канема раздвинул границы своих владений на севере до Феццана, на юге до современного Дикоа (область расселения сао), на востоке до Вадаи, на западе до границ государств хауса. В это время существовали оживленные экономические и политические связи с Северной Африкой и Египтом. В 1257 г. царь послал подарки правителю Туниса, в том числе жирафу, — «от царя Канема и господина Борну». Посольство из Канема произвело в Тунисе большое впечатление.

В начале XIII в. государство Канем приобрело необычайно большое значение. В уже упоминавшемся каталанском атласе, представляющем очень большой интерес, на карте Судана наряду с царем Мелле, или Мали, изображен только правитель Канема. Один из лучших знатоков истории Канем-Борну, И. Юрвуа, заметил: «Сефува заботились не только о военном могуществе своего государства. В средние века Канем воистину был средоточием цивилизации в Центральном Судане, как преемник Ганы — Мали в Западном Судане».

Во внутреннем социальном и политическом строе Канема много сходства с другими западносуданскими государствами. Правители главных провинций, часть которых передавала свой титул по наследству, на первых порах были в основном членами царской фамилии, т. е. царского рода. Трон передавался по мужской линии, хотя еще были живучи и пережитки материнского права. Царский совет (ногена) имел решающее слово в вопросах законодательства и управления. Рабский труд применялся в патриархальной форме — в домашнем хозяйстве, а также в специальных поселениях.

Уже при май Диббалами феодальные распри и сепаратизм аристократии, особенно же членов царского дома, подрывали внутреннее единство государства. Этому способствовали и центробежные тенденции и восстания некоторых племен теда и булала. Именно булала вынудили правящую династию (в XIV в. один за другим были убиты в разные годы четыре царя) покинуть в конце XIV в. собственно Канем, находящийся к северо-востоку от озера Чад, и обосноваться к западу от озера, в Каго. Теперь центром государства стало Борну, населенное в основном канури. Булала правили Канемом до конца XV в. Только Идрису II (1504–1526) удалось вернуть Канем и вновь включить в свои владения столицу Нджими.

Но на этом, втором этапе возвышения государства Канем-Борну резиденцией царей династии Сефува остался Борну. При Идрисе Алома (1571–1603) были восстановлены прежние границы государства, т. е. оно расширилось. Был покорен Аир, во временную зависимость попал хаусанский город Кано. Войска Канема-Борну заняли оазис Кавар на пути к Феццану, имевший немаловажное значение благодаря богатым залежам соли и соды. Хроника и другие исторические источники изобилуют сообщениями о непрекращающихся восстаниях тубу и булала. Май Идрис и его преемники пытались подавить волнения, переселяя целые племена и принимая другие решительные меры. В XVII в. царю Борну платило дань и Багирми, хотя в это же время Дарфур в правление мусульманской династии Кейта добился независимости. В последующие столетия государство Канем-Борну, как и многие его соседи, переживало упадок, отмеченный внутрифеодальными междоусобицами.

Побережье Верхней Гвинеи, от Берега Слоновой Кости до устья Нигера, населяли народы (кру, эве, акан, йоруба, ибо), очень близко стоявшие друг к другу по языку и этническим особенностям. Об истории населенной ими территории, и в первую очередь Юго-Западной Нигерии, мы узнаем из устных преданий «придворной» историографии, из ценных материалов археологических раскопок, поразивших специалистов прекрасными произведениями искусства, а также из рассказов португальских и голландских путешественников, которые с конца XV в. сообщали интересные подробности быта и государственного устройства этих народов. Однако недостаток письменных источников чрезвычайно затрудняет детальную реконструкцию их истории.

В 1486 г. Аффонсу д'Авейру по приказу португальского короля предпринял торговую и исследовательскую экспедицию ко двору правителя Бенина — обы. К этому времени Бенин, подобно другим городам-государствам йоруба, существовал уже много веков. Первые португальские путешественники описывали большие корабли, вмещавшие около ста человек. Европейские купцы, которых манила торговля у побережий, с удивлением рассказывали о величине и красоте города, о богатстве его жителей, о впечатляющем придворном церемониале, о высоком развитии ремесел и искусства. Анонимный автор второй половины XVI в., подписавшийся инициалами Д. Р., в своем «Описании королевства Бенин» дает известное представление об этом центре западноафриканской культуры: «Дома в этом городе стоят в большом порядке и построены один возле другого, так же, как дома в Голландии. В дома, в которых живут важные люди, знать или другие, надо подыматься на две-три ступени. Они имеют спереди галерею, где можно укрыться в дождь… Каждое утро галерею подметают рабы»[41].

Голландский географ О. Даппер, живший в XVII в., также, сравнивал города Западной Африки с голландскими. Он оставил описание дворца правителя Бенина. Квадратный в плане, дворец не уступал размерами тогдашнему голландскому городу Харлему и был обнесен прочной стеной с воротами.

Однако прославили Бенин на весь мир ценнейшие памятники искусства. Экспедиции 1897 г. (во время которых английские колонизаторы разграбили дворцы и похитили ценные бронзы), исследования немецкого африканиста Лео Фробениуса, раскопки и случайные находки в стране йоруба, например во дворце они в Ифе в 1938–1939 гг., выявили большие коллекции и отдельные предметы из бронзы и латуни, а также прекрасные резные работы из слоновой кости в Бенине и соседнем Ифе. Они привлекли к себе самое пристальное внимание и вызвали множество гипотез и предположений. Стены дворца были украшены бронзовыми изображениями и рельефами знатных людей, военачальников, священнослужителей, богов и священных животных. Прекрасные бронзовые фигуры и головы членов царской фамилии, стилизованные изображения животных, в том числе змеи и петуха, выполненные из высококачественного литья, служили культовыми предметами и украшали так называемый алтарь предков во дворце правителя.

Большую известность получили и найденные Бэконом в 1897 г. бронзовые доски. На более поздних из них запечатлены, иногда во весь рост, европейцы. Придворное искусство синтезировалось в культе предков с творчеством деревенских мастеров, которые в сельских общинах объединялись в касты резчиков и литейщиков. Неудивительно поэтому, что многие произведения, предназначенные прославлять правящую династию и ее предков, демонстрировать богатство и могущество царя, поражают своим «крестьянским» характером. Деревенские мастера работали чаще всего с деревом, глиной, терракотой, т. е. с быстро разрушающимися материалами, тогда как при дворе по приказанию обы и его чиновников создавали изделия в основном из бронзы, слоновой кости и терракоты.

Как и в творениях искусства долины Нок и прилегающей области, появившихся на свет приблизительно на тысячу лет раньше, дошедшие до нас произведения Бенина представляют собой стилизованные портретные изображения, доведенные почти до совершенства. В них подчеркнуты типические черты, индивидуальные же особенности играют второстепенную роль, они, даже если говорят о разнице в социальном положении, выявлены лишь во второстепенных деталях — в одежде, драгоценностях, раскраске тела и головных украшениях. Высококвалифицированные придворные резчики и литейщики владели искусством особого литья методом потерянного воска и достигли в нем высокого мастерства.