Что касается хронических вредных привычек, Мэрилин никогда не была алкоголичкой: в принципе, она вообще плохо переносила напитки повышенной крепости, о чем может свидетельствовать ее поведение на приеме, предшествовавшем премьере картины «Как выйти замуж за миллионера». Слегка чрезмерная выпивка на протяжении нескольких вечеров подряд подкидывала тему для сплетен, но не давала оснований для диагностирования у Мэрилин алкоголизма как заболевания. Более серьезный характер носила ее зависимость от снотворных препаратов, которая началась вполне невинно где-то в первых месяцах 1954 года в период ее обычной бессонницы, вызванной запоздалой менструацией. Таблетки, причем в больших количествах, Мэрилин получала от Сиднея Сколски — в качестве бесплатных пробных доз, к которым тот имел неограниченный доступ у своего друга Швеба.

Проблема привыкания к лекарствам и образования зависимости от них вообще стала осознаваться только ближе к концу шестидесятых годов; быть может, именно из-за недопонимания все коллеги, работодатели и друзья Мэрилин сделали явно недостаточно для того, чтобы отучить ее от разнообразных препаратов. Барбитураты, чтобы поскорее заснуть, амфетамин, чтобы проснуться и обрести активность, наркотики, чтобы расслабиться, — в Голливуде таблеток было ничуть не меньше, чем агентов, и их всегда можно было без труда получить в главном здании киностудии. Полки библиотек прямо-таки гнутся под тяжестью чудовищных и внушающих ужас повествований о кинозвездах, жизнь которых была подвергнута опасности или вообще загублена неразумными врачами. Студийные медики «брали под козырек» и выполняли указания исполнительных продюсеров и директоров фильмов, которые требовали сделать все возможное и невозможное, чтобы актер мог выйти на площадку и сыграть свою роль. Эррол Флинн, Джуди Гарленд, Тайрон Пауэр, Монтгомери Клифт, Ричард Бартон, Элизабет Тейлор — этот скорбный перечень можно было продолжать и продолжать, анализируя длительный период от расцвета немого кино и вплоть до записей на видеокассетах. Сидней делился с Мэрилин своими запасами, не осознавая возможных опасных последствий; он даже хвастался в своей светской рубрике, что снабжал Мэрилин всем, в чем та нуждалась, если чувствовала себя расхворавшейся или взвинченной, и по этой причине Джо называл Мэрилин и Сиднея «друзьями по таблеткам, а не по перу».

Однако из всех кинозвезд, принимавших наркотики, репутация Мэрилин Монро пострадала более всего, может быть по причине ее врожденной доброты, молодого возраста, наивности, а также нескрываемой потребности в признании и одобрении. Женщина, с которой в определенной степени связывались чаяния и надежды национальной культуры Соединенных Штатов, не могла себе позволить никаких слабостей. Ей надлежало быть столь же совершенной, как и ее экранной красоте, пребывать настолько же сильной в психическом отношении, насколько ее прекрасному ореолу белокурых волос следовало представать символом ее внутренней чистоты и совершенства. Словом, массовая культура нуждалась в Мэрилин Монро более, чем в какой-либо иной фигуре в истории кино. А если принять во внимание, что она являлась женщиной-идолом, то ее поражение — по сравнению с неудачами обычных людей — представляло собой подлинную катастрофу.

Однако Мэрилин одновременно оказалась и символом многочисленных противоречий, так что общественное мнение в каком-то смысле хотело, чтобы эта звезда померкла и закатилась. Как ни говори, она пробуждала недозволенные желания и воплощала в себе ту женственность, которая как раз тогда открывала всему миру силу своего эротизма. Смерть в 1969 году Джуди Гарленд — актрисы, никогда не являвшейся символом сексуальности, — смерть, вызванная злоупотреблением наркотиками, породила всеобщее сочувствие. Однако трагедию Мэрилин публика встретила только с осуждением — после того как было ошибочно сообщено, что актриса умерла в результате случайной (или преднамеренной) передозировки лекарств. В последние годы своей жизни Мэрилин Монро реже выступала в кинофильмах не потому, что она теряла силы, а потому, что более критически оценивала себя и старалась больше работать над собой — и благодаря этому одерживала огромные победы, причем часто они случались невзирая на все превратности и удары судьбы. Та наиболее искусственная, дорогостоящая и недисциплинированная форма в истории развлечений, каковую представляло собой кино, отнюдь не являла собой самое удачное занятие для женщины, которую уже с самых ранних лет заставляли стремиться к тому, чтобы стать звездой экрана.

Трудное прошлое Мэрилин привело к тому, что актриса жаждала атрибутов славы — несметных табунов анонимных обожателей и поклонения со стороны толп, — а это часто принималось по ошибке за внешнее проявление самолюбия. Столь же очевиден и тот факт, что она не располагала ни жизненной подготовкой, ни темпераментом, необходимыми для соблюдения дисциплины как обязательной предпосылки серьезного отношения к актерству. Проблемы последних лет жизни Мэрилин в немалой мере вытекали, кроме того, и из присутствия в ее ближнем окружении людей, которые внушали ей, что она уже вполне сформировавшаяся артистка — благодаря самому факту своего существования в качестве звезды — и ей вообще не надо ничего больше делать: нужно просто стоять перед лицом потрясенного мира и позволять восторгаться собою. Мэрилин хотела в это верить и пыталась соответствовать связанным с этим требованиям, слишком часто усваивая и демонстрируя замашки и образ бытия великой актрисы. С другой стороны, она сама замечала абсурдность подобной позы, которая обнажала гнетущее ее беспокойство и делала ее подверженной всякого рода формам профессионального, публично-светского и сексуального использования. Эта актриса, жаждавшая уважения, одобрения и просто поводов верить в себя, попала под зубцы шестерен переменчивой, но хорошо смазанной машины Голливуда. И какая же ирония судьбы присутствовала в том, что она сама оказалась соучастницей в деле создания невероятно искусственного явления под названием — Мэрилин Монро Суперстар [Суперзвезда]^[253]. Осознание этого причиняло актрисе боль, даже если она ничего по сему поводу и не говорила.

Поведение Мэрилин в 1954 году являло собой попытку продемонстрировать, насколько серьезны ее намерения. Она хотела доказать это каждодневным трудом, а вовсе не яркими жестами, публичным раскаянием в своих деяниях или рьяной защитой собственной персоны. Весь этот год она жила и работала весьма интенсивно — открыто пренебрегла договорными обязанностями перед студией «Фокс», вышла замуж, а затем выехала за границу, где впервые в жизни сыграла в кинокартине по-настоящему главную (!) роль, а в конце года отказалась от брака, который нес ей сплошные затруднения и неудобства, после чего оставила Голливуд ради Нью-Йорка.

И прежде всего она выступила против своей киностудии. После того как 4 января 1954 года «Фокс» за неявку Мэрилин на съемочную площадку фильма «Розовые колготки» приостановил действие своего контракта с артисткой и перестал выплачивать ей заработную плату до тех пор, пока та не вернется к выполнению своих обязанностей, Мэрилин дала своему адвокату Дойду Райту указание сообщить прессе, что она «сражается не за деньги. Проблема сводится к тому, что киностудия не позволяет Мэрилин прочитать сценарий картины. А она тем временем хочет быть уверенной в том, что предложенная роль отвечает ее пожеланиям».

Занятая актрисой позиция представляла интерес по двум причинам: во-первых, потому, что игра велась прежде всего вокруг ее вознаграждения — а оно составляло всего лишь толику того, что зарабатывали менее популярные актрисы, хотя Мэрилин на тот момент пользовалась репутацией одной из пятерки наиболее кассовых звезд мирового экрана, приносящих наибольшие прибыли; во-вторых, невзирая на то что Мэрилин по контракту не располагала правом утверждать сценарий, она знала, что студия часто приглашает пользующихся уважением актеров предварительно просмотреть машинописный вариант — ведь одностороннее навязывание роли могло стать причиной неудачной или даже плохой актерской игры. Иначе говоря, соображения, базирующиеся на правильно понимаемой долгосрочной заинтересованности продюсеров, толкали последних на поиск таких сценариев, которые бы отвечали запросам их актеров. Что касается Мэрилин, то студия «Фокс» полагала, что той будет лучше всего продолжать держаться ролей, которые в ряде последних фильмов уже принесли актрисе успех, причем руководство киностудии не выясняло у своей звезды ее собственное мнение по данному поводу, в то время как она (а также — по совершенно разным причинам — Джо Ди Маджио и Милтон Грин) желала существенных перемен в своей жизни и в своей карьере. Относительно картин «Река, откуда не возвращаются» и «Нет штуки лучше шоу-бизнеса» Мэрилин несколько лет спустя сказала: