Камала успела оглянуться и заметить двух матросов, которые, перегнувшись через планшир, наблюдали за происходящим в порту.

Внизу, на их счастье, горели фонари, благодаря чему беглецы без труда пробрались на корму, где тянулись в ряд двери кают. Конрад открыл первую. Внутри в свете лампы взору Камалы предстала разбросанная по всему помещению мужская одежда.

Конрад распахнул другую дверь. Пробежавшись взглядом, они увидели брошенный на стул сюртук, щетку для волос и бритвенные принадлежности, валявшиеся в беспорядке на высоком комоде.

В третьей каюте было темно. Конрад затащил Камалу внутрь, оставив дверь открытой. В полумраке ей удалось рассмотреть очертания койки, стола и еще какой-то мебели.

Как отметила про себя Камала, каюта была роскошно обставлена: на полу лежал толстый ковер, а кровать, на которую она легла, была удобной и мягкой.

Какое-то мгновение она пыталась вспомнить указания Конрада.

— По крайней мере, мы хотя бы пробрались на борт, — раздался его спокойный голос.

— Фейерверк… Это была ваша идея?

— Моя. Недорогая, но вполне действенная. — Он протянул ей платок. — Не бойтесь! Помолитесь, чтобы все прошло хорошо!

— Я… обязательно помолюсь, — прошептала Камала.

Она не видела его лица, но чувствовала, что вся дрожит, потому что он был совсем рядом. Конрад положил себе на лицо платок и повернул голову, чтобы она смогла завязать концы у него на затылке.

— Вам не больно? — спросила она.

Он отрицательно покачал головой, затем вытащил из кармана второй платок и осторожно, не слишком туго, затянул на ее волосах узел.

Прикосновение его рук тотчас разбудило в ней импульсивное желание прижаться к нему, притянуть его к себе, чтобы он обнял ее, как уже делал как-то раз. Однако Конрад был занят тем, что обвязывал веревкой ее лодыжки.

Он передал конец Камале, чтобы та стянула ему запястья. Еще в гостинице он научил ее довольно сложным узлам, удерживавшим связанными его руки.

Обвив веревкой плечи Конрада, она затянула ее у него на спине.

Как только она это сделала, он опустился на покрытый ковром пол, как будто его туда бросили. После чего молча кивнул Камале, и та послушно закрыла дверь.

Затем она вернулась к кровати и скользящим узлом, который приготовил Конрад, затянула на лодыжках петлю. Второй конец веревки Камала обмотала вокруг своих пышных юбок, сделав два витка вокруг талии, сунула руки во вторую петлю и затянула последний узел.

Чем сильнее она тянула за конец веревки, тем плотнее та затягивалась вокруг ее тела. Камале оставалось лишь одно — откинуться на подушки и ждать.

"Пожалуй, это самая трудная часть нашего плана", — подумала она.

Ждать мгновения, когда кто-нибудь их обнаружит, знать, что их судьба висит на волоске, что все зависит от того, как отнесутся к ним те, кто их найдет!

Конрад велел ей молиться, чтобы им повезло. Она попыталась, но вскоре поймала себя на том, что мысли ее постоянно возвращаются к нему. Господи, сделай так, чтобы ему было удобно, чтобы веревки не слишком сильно врезались ему в тело! Может, ей стоит расслабить узел на его запястьях? Впрочем, нет, лучше не самовольничать, чтобы не рассердить Конрада. Он ведь сказал ей, что им нельзя допустить ни малейшего промаха, способного вызвать подозрения. Нет, она не станет рисковать. Она сделала все так, как он ей велел. Теперь оставалось лишь ждать и уповать на везение.

"Прошу Тебя, Господи, пусть нас найдут не сразу! Дозволь нам добраться до Мексики… Вместе! Пусть Конрад заработает деньги, которые ему так нужны! Умоляю тебя! Помоги нам!"

Она с удивлением обнаружила, что мысленно перебирает все, о чем они говорили и что делали после рокового падения Конрада во время лисьей травли. Как необычно и интересно развивались события! И сколь многое изменилось в ее жизни после встречи с ним!

"Благодарю тебя, Господи, за Конрада, — мысленно повторяла она. — Благодарю тебя, Всеблагой… Благодарю!"

Матросы вернулись на борт корабля лишь час спустя. Их, по всей видимости, было много, и все они явно находились в подпитии: то и дело слышались ругательства, невнятные разговоры и непристойные песни. К счастью, их каюты располагались в носовой части клипера, так что Камале и Конраду не стоило опасаться, что кто-то заглянет к ним.

Настоящий страх быть обнаруженными пришел позднее, когда кто-то вошел в соседнюю каюту, а также незадолго до полуночи, когда на борт поднялся хозяин корабля, а с ним еще какой-то человек.

Они говорили по-английски, но Камала разобрала лишь слова о прекрасной ночи и что позже, скорее всего, поднимется сильный ветер.

Капитан и его спутник зашли к себе, однако вскоре снова вышли и поднялись наверх. Должно быть, подумала Камала, они решили одеться потеплее, чтобы с палубы посмотреть, как корабль покидает гавань.

Теперь оставалось лишь ждать дальнейшего развития событий. Что будет, если по какой-то причине отплытие задержится? Или неожиданно наступит штиль? Или капитан клипера передумает отправляться в плавание? Да много всякого могло произойти!

К счастью, ее страхи оказались необоснованными: "Афродита" наконец отчалила и, подгоняемая ветром, пришла в движение. Со стороны моря доносилось лишь протяжное шипение волн.

Накануне Камала очень устала: она почти не спала минувшей ночью и потому не заметила, как стала проваливаться в сон.

Кровать была удобной, веревка не слишком туго стягивала конечности, и девушка безмятежно уснула.

Проснувшись, она обнаружила, что в иллюминаторы проникает скудный свет раннего хмурого утра.

Она глубоко вздохнула и, повернувшись, увидела Конрада.

Он лежал на ковре в явно неудобной позе, однако, перехватив его взгляд, Камала заметила, что глаза его светятся улыбкой. В следующее мгновение из коридора послышалось, как кто-то открыл дверь одной из кают.

Конрад кивнул ей, и она поняла, что нужно делать.

— Помогите! — крикнула, вернее, промычала она. — Помогите!

Поскольку звук был приглушенным, Конрад поднял ногу и стукнул каблуком об пол.

— Помогите! — снова позвала Камала. — Помогите!

Человек, проходивший мимо кают, повернул назад и теперь явно прислушивался. Конрад снова несколько раз ударил ногой в пол. Камала попыталась кричать громче, насколько это было возможно с кляпом во рту.

Дверь распахнулась. В дверном проеме стоял незнакомый мужчина, в котором Камала угадала мистера Ван Вика.

Он был высок ростом и смугл от постоянного пребывания под солнцем. Волосы с проседью на висках обрамляли достаточно невыразительное лицо. Несколько мгновений он в немом изумлении смотрел на Камалу и Конрада, затем шагнул к кровати и развязал на затылке Камалы узел.

— Кто вы? Что вы здесь делаете? — спросил он по-английски. В его голосе был слышен иностранный акцент. Сам он тем временем принялся развязывать веревку на запястьях Камалы.

— Я ничего не помню… Совершенно ничего… Что произошло? О мой брат! Что с ним?

Мистер Ван Вик посмотрел себе под ноги и нагнулся, чтобы вытащить кляп изо рта Конрада. После чего принялся освобождать его от пут.

— Спасибо, — прохрипел Конрад. — Где мы?

— Вы на борту моего корабля, — ответил Ван Вик. — Клипера "Афродита".

— "Афродита"! Не может быть! Я не верю! — воскликнул спутник Камалы.

— Почему вы так удивлены? — полюбопытствовал Ван Вик.

Конрад с трудом принял сидячее положение. Потом осторожно потрогал голову.

— Я пытаюсь вспомнить, что произошло, — пояснил он. — Да, конечно, кто-то ударил меня по голове! Их было четверо. Четверо негодяев, которые напали на нас и взяли надо мной верх! — С этим словами он засунул руку в жилетный карман. — Мои часы! — воскликнул он. — Моя булавка для галстука! Они исчезли! Да и деньги тоже! Черт побери, у меня была с собой немалая сумма!

— А у меня забрали ожерелье, — пролепетала Камала, по-прежнему лежа на кровати. — И браслет моей матери…