— Его выбрал мой отец, — пояснила девушка. — Он живо интересовался индийской культурой и обычаями. "Камала" означает "лотос".
— Прекрасно! Лотос нежен и приятен на ощупь! — вкрадчиво произнес он.
Камала удивленно посмотрела на своего собеседника. От его взгляда ей сделалось страшно.
На тонких губах Уоррингтона играла неприятная улыбка. Камала тогда в очередной раз подумала, что это страшный человек. В нем угадывалась едва ли не звериная жестокость, заставлявшая верить в то, что люди рассказывали о нем.
Камала почувствовала, что дрожит. И, хотя ей было страшно возражать дяде, она все же нашла в себе силы решительно заявить:
— Простите меня, дядя Маркус, если я вызову ваше недовольство, но я не выйду замуж за генерала, даже если бы он остался последним мужчиной на всем свете!
Маркус Плейтон ударил кулаком по столу с такой яростью, что стоявшая на нем посуда задребезжала.
— Не смей перечить мне! — рявкнул он. — Позволь сказать тебе раз и навсегда, Камала: я не потерплю твоей дерзости! Ты поступишь так, как я тебе прикажу! Я сегодня же доведу до сведения генерала, что ваша свадьба состоится в самое ближайшее время!
— Я не выйду за генерала, дядя Маркус! — С этими словами Камала встала со стула. — Я не выйду за него… Вы ведь не потащите меня силой к алтарю? Вы понимаете это?! Мои родители ни за что не стали бы принуждать меня выйти замуж вопреки моей воле! Тем более за того, кого я не люблю!
— Твой жалкий безденежный отец-неудачник мертв, — прорычал Маркус Плейтон. — Он оставил тебя на мое попечение, и я выполню свой долг, потому что действую в твоих интересах. Тебе нужна сильная рука, Камала. Ты своенравна, непокорна и, к несчастью, отличаешься независимым умом, что крайне редко встречается у женщин. Я считаю, что генерал Уоррингтон — наилучшая партия для тебя. Он отлично тебя вышколит, потому что именно в этом ты и нуждаешься в первую очередь!
— Я не выйду за него замуж!
— А вот это мы посмотрим. Подозреваю, что мне придется применить более весомые аргументы, — злорадно произнес дядя. Он встал из-за стола и вытащил из жилетного кармана золотые часы. — Я собираюсь в Лондон, чтобы обговорить там дела, связанные с замужеством Софи, но вернусь вскоре после шести. Ровно в половине седьмого, Камала, ты придешь в мой кабинет и скажешь, что готова выйти замуж за генерала. Если ты этого не сделаешь, то, для того чтобы получить твое согласие, я буду вынужден прибегнуть к чрезвычайно болезненным мерам.
Маркус Плейтон отошел от обеденного стола и, не попрощавшись ни с женой, ни с дочерью, направился к выходу.
— Папа! Папа! — крикнула ему Софи и побежала вслед по коридору.
Камала повернула побледневшее лицо к тете:
— Тетя Эллис, помогите мне! Я не могу выйти замуж за генерала!
— Я бессильна что-либо сделать, Камала, — бесцветным голосом ответила ей миссис Плейтон.
— Прошу вас, тетя Эллис, вы же наверняка можете что-то сказать! Попробуйте повлиять на дядю Маркуса, попытайтесь убедить его, что я не могу выйти замуж за этого человека!
— Твой дядя привык добиваться всего, что задумал, — все так же бесстрастно ответила миссис Плейтон.
— Вы ведь сестра моей матери! Вы знаете, как счастлива она была с моим отцом! Как они любили друг друга… Мама часто рассказывала мне о семейной жизни и браке и, когда пришло соответствующее время, сказала, что очень надеется, что когда-нибудь я встречу того, кого… кого я полюблю и кто… полюбит меня. Она никогда не стала бы принуждать меня выходить замуж за старика с репутацией бессердечного и жестокого негодяя!
— Прости меня, Камала, — произнесла тетя, и впервые за все время в ее голосе прозвучало нечто похожее на сочувствие. — Но у тебя нет своих денег, и, если твой дядя откажется тебя содержать, что ты станешь делать?
— Наверное, в этом случае я поискала бы себе какую-нибудь работу, — ответила девушка. — Например, гувернантки или учительницы.
— Ты слишком молода, тебе всего восемнадцать, — возразила тетя. — Неужели ты думаешь, что тебя кто-то возьмет в услужение без рекомендательных писем?
— Вы хотите сказать, что дядя Маркус никогда не даст мне такого письма? — удивилась Камала.
— Он не любит тех, кто ему перечит, ты сама это прекрасно знаешь. Когда сегодня вечером ты встретишься с ним, соглашайся на брак с генералом! Иначе он выпорет тебя, как не раз уже делал раньше.
— Как он… не раз… делал… — испуганно повторила Камала.
Она отлично знала, как больно дядя Маркус накажет ее. И что еще хуже — что это доставит ему удовольствие.
Дядя не любил ее. Камала это знала, знала с самого первого дня, когда появилась в его доме. И не было никаких сомнений в том, что он, движимый неприязнью к ней, нарочно выбрал ей такого неприятного и жестокого мужа.
— Что же мне делать, тетя Эллис? — взмолилась Камала.
— Боюсь, ничего, Камала, — горестно вздохнула миссис Плейтон. — Много лет назад я поняла, что у меня нет сил противиться его воле: он всегда берет верх, Камала, и всегда побеждает.
Впервые тетя говорила с ней как нормальный человек. Было в ее голосе нечто такое, что говорило о ее страданиях. Лишь теперь до девушки дошло, что вялая бесстрастность тети — это всего лишь результат ее бессловесной покорности мужу.
Наверное, и она когда-то была веселой, беззаботной и счастливой, как и ее сестра, но Маркус Плейтон либо выбил из нее это счастье, либо силой своей железной воли превратил жену в похожее на призрак создание, которое мало кто замечал.
— Тетя Эллис… — порывисто начала Камала, протянув руки к тете.
Увы, было поздно: миссис Плейтон уже шагнула к двери.
— Тебе не остается ничего другого, как подчиниться, — еле слышно произнесла она.
Камала медленно скомкала салфетку, затем поднялась и пошла наверх, в свою комнату, не в состоянии думать ни о чем другом.
Мысль о предстоящем браке наполняла ее ужасом. Она вампирским плащом нависла над ней, грозя подавить, сломить волю и подмять под себя.
Девушка посмотрела на каминные часы. У нее оставалось девять часов, чтобы принять решение: взбунтоваться против дядиной воли или же послушаться и выйти замуж за генерала Уоррингтона.
Камала очень хорошо знала, что будет, если она проявит непокорность.
С самого первого дня, когда она переступила порог замка, дядя поставил своей целью добиться от нее полного повиновения. При этом он не гнушался прибегать к самым жестоким мерам. В родительском доме Камала никогда не подвергалась физическому насилию.
В книгах это называлось "телесными наказаниями". Дядя Маркус недвусмысленно дал ей понять, что полученное дома воспитание сделало ее дерзкой и развязной.
Отец всегда учил ее открыто выражать свое мнение. Он постоянно обсуждал с дочерью вопросы государственного устройства, читал ей газеты, и Камала была в курсе важнейших политических событий в стране и за рубежом. Также он познакомил ее с произведениями классической английской и французской литературы.
Каково же было ее удивление, когда дядя Маркус как-то заявил, что полученные от отца знания ей, как женщине, ни к чему, ибо они только внушают ей крамольные мысли. Дядя ограничил ее чтение и отказался давать ей газеты.
За каждое высказывание, которое он находил дерзким, за каждое выраженное мнение, которое в его глазах не приличествовало женщине, Камале полагалось наказание. Дядя всякий раз находил повод поднять на нее руку.
Вскоре Камала поняла: дядя получает удовольствие от того, что унижает ее, причем не только в присутствии других людей, но и без свидетелей.
Когда он устраивал ей порку, то заставлял Камалу принести хлыст, опуститься перед ним на колени и умолять, чтобы он преподал ей урок послушания. Когда же экзекуция заканчивалась, он вынуждал девушку целовать орудие порки и благодарить мучителя за то, что он вправил ей мозги.
Поначалу Камала яростно сопротивлялась, совсем как дикое животное, угодившее в западню. Затем, осознав, что бессильна противостоять его власти, сделалась более покорной.
