— В условиях продолжения войны с Соединенными Штатами и Великобританией мы должны предпринять решающие усилия для того, чтобы избежать военного столкновения с Советами. Сделать это, судя по обстановке, не просто. Но этого необходимо добиться. В противном случае могут подтвердиться худшие опасения о неминуемом поражении Великой Империи. Если Советы, несмотря на все наши политические усилия и возможные территориальные уступки, не согласятся решить дело мирно, то тогда все будет решаться на поле боя. Более того, на карту будет поставлена судьба нации, ибо сражение развернется в самой метрополии. Нас ждут жестокие, кровопролитные испытания. Риск велик, но я готов лично отправиться в Москву для ведения переговоров. Возможно, мы снарядим для этой цели еще более представительную делегацию?..

— А вы уверены, Того, что Москва примет нашу, как вы говорите, представительную делегацию? — премьер-министр с вызовом прервал «первого дипломата» страны.

— Нет, не уверен, господин премьер-министр, четко ответил Того, и тут же добавил: — Сегодня же мы направим такой запрос в Москву. Кроме того, я постараюсь встретиться с советским послом в Токио по этому актуальнейшему вопросу.

— Согласен, запросите Москву, встретьтесь с послом Советов, — бросил Судзуки и повернулся к начальнику Генштаба армии: — Что предложите вы, Умэдзу?

— Я не подвержен паническим настроениям, господин премьер-министр. Рассматривая ситуацию с военной точки зрения, не следует отчаиваться и впадать в крайность, что все уже проиграно, — откровения маститого «генштабиста» звучали обнадеживающе. — На Севере наши надежды связаны с прочностью обороны Квантунской армии. В силу глубокого эшелонирования оборонительных полос и рельефа местности на стратегических направлениях — она непроходима. Генерал Ямада уверен в стойкости своих войск. В ближайшие месяцы плотные минные поля закроют горные перевалы на Большом Хингане, а также подходы к местам возможных переправ на Амуре и Сунгари. И это еще надежнее укрепит наши позиции.

— Проходима или не проходима оборона Квантунской армии, Умэдзу, станет известно только позднее, — такой комментарий последовал на заявление начальника Генштаба армии со стороны премьер-министра.

Председатель Высшего совета спросил:

— А что вы скажете, Умэдзу, об оснащении Квантунской армии боевым оружием и техникой?

Начальник Генштаба армии доложил:

— В настоящее время, господин премьер-министр, численность войск генерала Ямады превысила девятьсот тридцать тысяч человек. На вооружении армии имеется пять с половиной тысяч орудий и минометов, девятьсот семьдесят танков, тысяча шестьсот самолетов. Считаю, что это немало.

— В пограничных реках мы имеем двадцать три боевых корабля, которые в оперативном плане тоже подчинены генералу Ямаде, господин премьер-министр, —дополнил доклад генерала Умэдзу начальник морского Генштаба адмирал Тоеда.

— Но эти силы будут планомерно наращиваться в ближайшие месяцы? — Судзуки перевел вопросительный взгляд с Тоеды на начальника Генштаба армии.

— Будут, — одним словом подтвердил Умэдзу и добавил: — Но новым формированиям не хватает оружия, господин премьер-министр, и его придется изымать у войск в метрополии.

— Пока можно поступить и так, — примирительно заключил Судзуки и обратился к военному министру: — У вас есть что добавить к сказанному начальником Генштаба, Анами?

— Да, есть, господин премьер-министр, — живо отозвался Анами. — В Маньчжурии находится два наших специальных отряда, «отряд № 100» и «отряд № 731» под командованием генералов-специалистов Вакамацу и Исии, владеющих бактериологическим оружием. Оба «отряда» подчинены командованию Квантунской армией. Генерал Ямада считает, что даже один «отряд № 731» в состоянии обеспечить его войска своим оружием в необходимых количествах. Более того, по моему мнению, неотразимое оружие можно использовать не только против Советов, но и для быстрейшего разрешения китайского инцидента. Следует быстрее покончить с Чуньцинским правительством.

— И все же, Анами, следует распорядиться о дальнейшем накоплении запасов смертоносного оружия. Возможно, даже, стоит подумать о численном пополнении подразделений генералов Исии и Вакамацу[5]. Причем сделать это необходимо в самые сжатые сроки, в пределах полутора-двух предстоящих месяцев. В противном случае эти усилия уже не потребуются.

— Будет выполнено, господин премьер-министр, — подчинился военный министр Анами.

— Какие необходимые мероприятия .предпринимаются высшим военно-морским командованием, адмирал Тоеда? — премьер Судзуки бросил требовательный взгляд в сторону начальника морского Генштаба.

— Позвольте мне, господин премьер-министр, изложить принципиальные соображения, — Тоеда был само внимание.

Премьер Судзуки возразил:

— На Высшем совете, господин адмирал, все присутствующие излагают только принципиальные соображения.

Адмирал Тоеда окинул взглядом карту материкового ТВД, разложенную на столе, негромко начал доклад:

— Ввиду больших потерь в корабельном составе в прошлом году, восполнить которые нам, видимо, в этом году не удастся, высшее военно-морское командование вынуждено сконцентрировать усилия на обороне островов собственно Японии. Блокада метрополии с моря и нарастающий шквал воздушных бомбардировок противником парализовали работу наших судоверфей. В этих условиях сделан упор на массовое производство специальных боевых средств — микролодок и катеров. С целью наиболее эффективного их использования при защите метрополии продолжается ускоренная подготовка личного состава спецподразделений, каждый воин которых готов отдать жизнь за императора и Великую Японию.

— Адмирал Ионаи, вы можете что-то добавить к сказанному адмиралом Тоедой?— премьер Судзуки хотел знать мнение всех членов Высшего совета по руководству войной и обратился к военно-морскому министру.

— Есть, господин премьер-министр, — отозвался Ионаи. — Ожесточенное сражение за остров Иводзиму показало, что подобная ситуация может повториться и непосредственно в борьбе за метрополию. Высшее военно-морское командование пришло к выводу, что личный состав флота необходимо готовить и для участия в боевых операциях на суше. Занятия такого рода уже проводятся на боевых кораблях.

Что касается предстоящих возможных действий против Советов на побережье, Сахалине и на Курилах, то мы намерены при защите их использовать тактику, оправдавшую себя в борьбе против американцев и англичан. Но хотелось бы ощутить более тесное взаимодействие с нашей авиацией как в интересах обмена полученными разведывательными данными, так и непосредственно в боевой работе.

Председатель Тайного совета Хара начал свое выступление осторожно, издалека:

— Многие члены Высшего совета знают, что с началом германо-советской войны я выступал за немедленное вступление в войну и Японии на Востоке в свете выполнения обязательств по «Тройственному пакту». Тогда, в сорок первом, восторжествовала осторожная тактическая линия. И вот мы снова стоим перед кардинальной дилеммой: «Что делать?». Как поступить императору, высшему военному руководству Империи, когда уже ей другая сторона диктует свою волю?

Это происходит в условиях, когда более чем трехлетняя война с Соединенными Штатами на истощение серьезно подорвала возможности Великой Империи. Я понимаю, что вступать сегодня в сражение с Советами — это самоубийство для нации. Значит, наши усилия необходимо направить на всемерное укрепление оборонительных бастионов с Севера и активную дипломатическую работу, особенно в Европе.

Господин премьер-министр, я разделяю мнение министра иностранных дел по поводу его инициатив в Москве и здесь, в столице Великой Империи. Возможно, для переговоров с Советами следует направить представительную делегацию в составе известных японских политиков. Я хочу предложить для этой ответственной миссии принца Коноэ.

Я не считаю себя вправе, господин премьер-министр, обсуждать военные аспекты — это дело генералов. Пусть они и решают, что предпринять на Севере, а что на Юге.