Надеюсь, что история этой британской колонии вызвала интерес у наших читателей. Мы бы хотели немного проследить ее судьбу, благо осада 1704–1705 годов — это была не последняя осада Гибралтара.

Выдержавший осаду 1704–1705 годов, Гибралтар был очень зависим от поставок продовольствия и боеприпасов, снабжение же через Португалию в связи с начавшимися боевыми действиями на Пиренейском полуострове стало нерегулярным и скудным. Оставленный в качестве временного главы города английский генерал-майор Джон Шримптон решил наладить торговые отношения с султаном Марокко, но товарооборот грозил сорваться из-за высоких пошлин, взимаемых испанской короной в лице австрийского претендента — эрцгерцога Карла. 17 февраля 1706 года королева Анна особым рескриптом объявила Гибралтар «порто-франко» — вольным городом, где любая нация обладала правом беспошлинной торговли. Это позволило наладить поставку продовольствия и товаров в крепость, а также сделало Гибралтар очень заманчивой стоянкой для заезжих торговцев, оценивших выгодное географическое положение города между Западом и Востоком. Гибралтар стал заселяться сначала евреями-менялами, потянувшимися за большими деньгами, а потом итальянскими, арабскими и португальскими купцами.

24 декабря 1707 года королевой Анной был назначен первый британский губернатор Гибралтара — бывший ее любовник сэр Роджер Элиот, который устроил свой дворец в бывшем монастыре монахов-францисканцев. Карлос III (он же — эрцгерцог Карл), конечно, смотрел на все это косо, но сделать ничего не мог — в Испании шла ожесточенная война между приверженцами австрийского и французского наследников, и поддержка Британии была необходима Тем не менее де-юре Гибралтар все еще считался испанским городом, временно отданным под защиту войск союзников. Пользуясь таким положением, Элиот добился у Карла III вердикта, согласно которому, пока сын германского императора не займет трона в Мадриде, город будет находиться под присмотром англичан.

Тем временем французы пошли на переговоры, и вопрос о Гибралтаре встал на повестке дня в парламенте с новой силой, ведь после войны, согласно договору, англичане должны были уйти из крепости. Новый губернатор Томас Стивенс, опасаясь новых «претендентов» на владение городом, к 1711 году выдворил все иностранные войска с территории «порто-франко», оставив лишь полк германских наемников[90].

Конгресс, собранный в голландском Утрехте в январе 1712 года, должен был определить новую карту Европы. Все страны-участницы признали Филиппа Анжуйского новым королем Испании — Филиппом V, однако потребовали территориальных уступок и поставили ряд условий. Вопрос по Гибралтару оказался одним из самых тяжелых — испанская делегация с неистовством требовала возврата столь важного для Испании города, однако благодаря голосам Голландии, Австрии и Португалии Гибралтар был отдан Англии «в компенсацию за ее участие в войне на стороне эрцгерцога». Британцы также выторговали право на контроль территории вокруг Гибралтара в радиусе «двух пушечных выстрелов», что очень не понравилось Филиппу V, однако под давлением союзников он вынужден был смириться и подписал Утрехтский договор в сентябре 1712 года.

Франция ратифицировала соглашение позже всех — 11 апреля 1713 года, но не смогла добиться каких-либо уступок. Подписание Утрехтского договора всеми странами — участницами Войны за испанское наследство закрепило за Англией право де-юре называть Гибралтар английским генерал-губернаторством. Прозорливость и ловкость адмиралов Рука и Лика позволили Британии завладеть воротами в Средиземное море, что наряду с захваченным в этой же войне Порт-Магоном стало первой ласточкой английского военно-морского могущества.

Вторая по счету осада Гибралтара пришлась на 1726 год. Новая англо-испанская война была вызвана ухудшением отношений между странами. Испанцы сблизились с Австрией и Россией, тогда как англичане выступили единым фронтом с голландцами, датчанами и шведами. Как и в предыдущей войне, испанцы сразу же попытались отбить этот шип, вонзенный в сердце Испании.

На военном совете в декабре 1726 года Филипп V заслушал мнение своих ближайших советников. Маркиз Вильярдариас (наш старый знакомый, в 1704 году уже осаждавший Гибралтар) был резко против атаки крепости. В роли ястреба выступил граф Торрес, наместник короля в Наварре. Последний сказал, что Испания обладает достаточными сухопутными силами для взятия английского «порто-франко», а испанский флот поможет осаждающим с моря.

Таким образом, в водах Пиренейского полуострова идальго могли выставить 20 линейных кораблей и 8 фрегатов.

В начале января 1727 года испанский посол де Посо Буэно в Лондоне ознакомил английское правительство с нотой своего короля, где говорилось, что англичане нарушают статью X Утрехтского договора: британские подданные строят укрепления Гибралтара за линией, определенной под полосу отчуждения; кроме того, в Гибралтаре находится большое количество евреев и мусульман, что невозможно на святой католической испанской земле. Георг I 17 января ознакомил парламент с этим письмом и предложил парламентариям объявить войну Испании. После бурных дебатов 251 депутат проголосовал за начало военных действий, а 81 — против. На войну было вотировано 3 миллиона фунтов стерлингов.