Однако Патриция усиленно размышляла об этом, пока дозванивалась до дома, рассчитав время так, чтобы поговорить с сестрой, когда их никто не услышит.

— Вот видишь, Барбара, как все отлично складывается. Ведь это замечательный способ проникнуть в семью, причем сразу перезнакомиться со всеми… По крайней мере, всех увидеть, — неохотно уточнила Патриция. — Я просто поверить не могла, когда он сказал, что его зовут Джонни Стюарт.

— И сколько же ему лет? — поинтересовалась Барбара.

— Десять-одиннадцать — не больше. Такой хорошенький, с огромными карими глазищами и густыми волнистыми волосами.

— Великолепно!

— Да уж, куда лучше, — засмеялась Патриция.

— Говоришь, он пригласил тебя на восемнадцатилетие своих сестер?

— Угу.

— А что еще тебе удалось узнать?

— Пока больше ничего, — поспешно ответила Патриция. — Мы же были на людях, я не стала задавать слишком много вопросов, нас могли услышать. Мне не хочется, чтобы меня в чем-то заподозрили.

— Правильно, — одобрила Барбара.

— А как дела дома? — с беспокойством спросила девушка. — Как мама?

— Не беспокойся, она ни о чем не догадывается, — заверила сестру Барбара. — Я делаю все, что нужно. Вру изо всех сил. В первые дни она без конца задавала вопросы, все допытывалась, почему ты так неожиданно сорвалась с места и не замешан ли тут мужчина.

Бедная мама! — подумала Патриция, как ей хочется выдать замуж хотя бы одну из нас.

— И что же ты ей говорила?

— Как условились. Что тебе было необходимо на время уехать, и именно теперь, когда ты перестала встречаться с Мартином. Поэтому очень удачно, что появилась такая возможность… Ну и все в таком роде.

— Хорошо… Только теперь она решит, что я страдаю из-за разбитого сердца.

— Ну и пусть, все равно это лучше, чем если бы она догадалась об истинной причине. Когда твоя вечеринка? У нас так мало времени.

— Знаю. В субботу, в отеле «Хилтон», в Чарлвилле, где я и остановилась. Отличная возможность не только узнать все, что удастся, но и понаблюдать за ними.

— Как ты думаешь, те… ну, ты понимаешь, кого я имею в виду, тоже там будут? — В голосе Барбары появилась напряженность, зазвучали враждебность и гнев.

— Не знаю.

— Когда я думаю о них, о том, что они натворили, о причиненном ими горе…

— Знаю, знаю… Я все помню. Не надо сейчас об этом. Послушай, мне пора заканчивать. Позвоню тебе после праздника, расскажу, что удалось узнать. — Патриция собралась уже положить трубку и вдруг вспомнила: — Чуть не забыла. Ты не догадаешься… — Виновато усмехаясь, она быстро пересказала сестре, что Джонни поведал ей о своих кузенах.

— Замечательно! Так, значит, кузен Нолан — настоящий монстр, — ехидно прокомментировала услышанное Барбара. — Запомним, что ему нравятся хорошенькие пустоголовые блондиночки, которых он может коллекционировать как спортивные награды. Меня же, как ты знаешь, в первую очередь в мужчине всегда интересовало его сердце, но…

— Барбара, — прервала ее Патриция, засмеявшись.

— Что? — Барбара тоже хихикнула в ответ. — Ладно, удачи тебе с кузеном Ноланом, — поддразнила она сестру. — Он тебе подойдет, дорогая, ведь это — воплощение твоего идеала.

— Ну еще бы, — саркастически согласилась Патриция.

Положив трубку, она подошла к окну и невидящим взглядом уставилась в ночную тьму. Не каприз и не импульсивный порыв привел ее сюда — в Австралию, в Лонгрич и Чарлвилл. Они с сестрой всю жизнь вели поиски — с тех пор как узнали историю жизни своей матери.

Патриция в задумчивости вернулась к кровати. Наверное, для приема надо найти какую-нибудь подходящую одежду. Она уезжала быстро, чтобы мать не попыталась ее задержать, и не взяла с собой ничего мало-мальски нарядного. А на ее рост не так-то легко купить что-то готовое.

В маленьком английском городке, где выросли Барбара и Патриция, все давно привыкли к их росту. У них в семье все отличались этим. Отец был выше ста девяноста, его родители тоже были очень высокими, как и вся родня с отцовской стороны.

Семья Квентона Томаса могла проследить свое происхождение вплоть до шестнадцатого века, и даже еще немного дальше. И в свое время матери пришлось нелегко. Далеко не сразу она добилась, чтобы ее приняли в семье как свою, учитывая…

Патриция решительно пресекла эти мысли. Они с Барбарой решили: пора восстановить справедливость. Пора заставить кое-кого понять, чего они лишились из-за чьей-то непомерной гордыни и жестокости. Потому-то ей и пришлось приехать сюда. Сейчас Патриция с трудом сдерживала неуютное ощущение беспокойства. Нет, так она ничего не добьется. Надо подавить в корне одолевавшие ее неуверенность и нежелание что-либо предпринимать.

— Элен, милая, мне ужасно жаль, но получается так, что я не смогу прийти на вашу вечеринку.

— Ой, тетя Вивьен, — с тревогой воскликнула Элен, — что случилось?

— Нет, нет, не беспокойся, ничего не случилось, — заверила Вивьен жену своего племянника. — Просто няня, услугами которой иногда пользуются Сильвия и Николас, в последний момент отказалась, вот я и предложила побыть с малышкой. Ведь они еще ни разу за восемь месяцев, прошедшие со дня рождения Одри, никуда вместе не выходили.

— Да, действительно, — согласилась Элен. — Брайан пытался убедить Сильвию подольше посидеть с дочкой, но вы же знаете, какая она добросовестная и как любит свою работу. Она категорически решила не откладывать, и теперь ей приходится нелегко. Правда, летом у Николаса было время помочь ей, присмотреть за Одри.

— Да, да. Но сейчас Сильвия волнуется, потому что они никак не могут найти подходящую няню.

— Бедняжка, как ей, должно быть, трудно. Но вы знаете, я бы не смогла доверить кому-то другому воспитание моих детей, особенно когда они совсем маленькие. Когда читаю все эти ужасные истории про матерей, которые отказываются от собственных детей, то просто поражаюсь… Нет, я никогда бы так не поступила… Вивьен, вы слушаете?

В трубке повисла напряженная тишина.

— Конечно, — наконец проговорила Вивьен, — все, что ты говоришь, Элен, верно, но у некоторых женщин просто нет выбора.

— Да, да, понимаю, — поспешно согласилась она, уловив легкую критическую нотку в голосе Вивьен. — Наверное, я не права.

Попрощавшись и положив трубку, Элен отругала себя за бестактность. Хорошо говорить, когда ей повезло в браке. А чтобы она делала, не будь рядом такого надежного и верного человека, как Брайан.

— У тебя задумчивый вид, — заметил муж, входя в спальню, где Элен как раз заканчивала упаковывать приготовленные вещи. — Что-то случилось?

— Ничего страшного. Звонила Вивьен. Она не сможет прийти. Предложила Сильвии и Николасу посидеть с малышкой. Их подвела няня. А я, кажется, рассердила тетю.

— Ты? — Брайан ласково посмотрел на жену, подошел и обнял ее. — Сомневаюсь, любимая. Ты слишком добра, чтобы кого-то рассердить.

— Увы. Наверное, я была слишком категорична. — И Элен пересказала мужу состоявшийся разговор.

— Вот оно что. Ты же знаешь, сколько сил тетя Вивьен отдала сбору средств для нового дома матери и младенца.

— Да, конечно, знаю, но как-то упустила из виду, — вздохнула Элен. — Помнишь, я рассказывала тебе, у тети такая замечательная, даже новаторская идея. Вивьен намерена сделать его совсем не похожим на те дома, куда в давние времена с позором отправляли девушку, если выяснялось, что та беременна. А потом ее убеждали отдать ребенка в чужие руки.

— Но ведь люди искренне верили, что таким детям будет лучше, если их усыновят.

— Знаю. И просто не могу спокойно думать о том, что могло бы произойти, если бы ты на мне тогда не женился…

— А я знаю, что не мог бы на тебе не жениться, — нежно промолвил Брайан, обнимая ее покрепче. — Еще мы оба знаем, что ты тоже собираешь средства на это заведение. Кому, как не мне, быть в курсе этого, ты ведь и из меня выкачала денежки.

— Но ведь на доброе дело, — возразила Элен. — Мы уже купили участок и дом. Остается лишь его перестроить, чтобы там были небольшие спальни. Тогда мы сможем предоставить молодым мамам и их детишкам надежное убежище.