Листвой заоконишною,

Что в плену я у смерти,

Что я далеко, но что я

Жив,

Что я ворочусь.

Источник: Державин В.В. Снеговая корчага.

Стихи и поэма. М., 1979 (Библиотека «Огонек».

№ 30). С. 30–31. В другой редакции: Советская

поэзия: В 2 т. Т. 2. М.: Художественная литера-

тура, 1977 (Библиотека всемирной литературы).

Державин В.В. Стихотворения. М.: Советский

писатель, 1936.

ВЛАДИМИР ВАСИЛЬЕВИЧ ДЕРЖАВИН

На Середине Мира

Державин В.В. Стихотворения. М.: Советский

писатель, 1936.

Первоначальное накопление (поэма). Детство (Ро-

дина).

Стихотворения. Часть 1.

корни и ветви

город золотой

новое столетие

озарения

волны

СЕВЕРНАЯ ПОЭМА

В. А. Луговскому

I

Заря. Мильоны птиц. Зеленая вода,

Прозрачная до дна. В стодневном солнце глыбы

Столовых гор. И вновь к ним пристают суда —

Почтовый пароход и сотни бочек рыбы

Несущий траулер. Они зашли сюда

Взять уголь, залечить проломы и прогибы.

И к дому поплывут. Туманная Страна,

Как рыбы с твоего серебряного дна.

II

Под кроной снежных бурь, в тюленьем плеске, в

чащах

Китовых гейзеров, вдоль кромки берегов

Шли утвердители путей Кабо, лежащих

Почти у полюса. И ребра их судов

Ломались пополам между зеркал звенящих,

Меж ледяных зеркал. Пока «Сибиряков»

Не проломил насквозь в закованном просторе

Огромной трещины до Берингова моря.

III

Голландцам Арктика мерещилась путем

К шафранной Индии, к Китаю золотому.

Весною, как в кабак, влетал в твой светлый дом

Веселый китобой по поводу иному.

И открывала ты поющие, как гром,

На огненных столбах ворота. Только к дому,

Быть может, никогда не воротился он,

Медведицей твоей стоглазой усыплен.

IV

Но и домой придя, в Гаагу, в тихий Бускон,

Он, смуглый и седой, тоскует о тебе —

О пене, льющейся по почернелым доскам

Пузатой палубки, о свадебной гульбе

Белух под Свальбардом. А мать с горящим

воском

Свечи ушла в собор, молиться о судьбе

Сынка. Но, чу, салют на верфях! На глубины

Скатился новый бриг. Теперь не сдержат сына

V

Ни бог, ни божья мать... Так здравствуй, океан!

Ты чешешь брюхо вод о каменную

Подводных гор!.. Кричит свирепый капитан

Слова команды. Он на добрую поживу,

Раздув ноздрю трубой, уставился в туман,

Где первый лед плывет, как гуси, в грозный, си-

вый,

Седой простор. За ним, как неподвижный дым,

Белеет Хорнзунтинд под шлемом ледяным.

VI

Там флоты четырех держав кидают разом

В заливе якоря. На берегу растут

Бараки. Сотня баб с гальота сходит наземь.

Торгуют кабаки, и кузницы куют.

И ствол земной оси китовым жиром смазан

В конторе «Скоресби». И корабли везут

Добычу в Англию, ныряя под ветрищем,

А нищий китобой домой уходит нищим.

VII

Покамест кузнецы пудовым острог ам

Наваривают зуб, покуда ставят бочки

В двенадцать этажей и роют сотню ям

Для жировых котлов, уж — кораблевы дочки —

Забили веслами лодчонки по волнам.

И в лопастях горят гребцов ушные мочки.

И в мокрых лопастях вдруг солнце пролетит

То полным колесом, то длинное как кит.

VIII

И, стоя в шлюпочке, гарпунщик в полосатой

Рубахе над плечом занес гарпун с двойной

Бородкой. Саженях в пяти от них, горбатый

От сала, на волнах качался кит. Спиной,

Как золотой горой, струясь в огне заката,

Он лодку окатил сверкающей струей

И затопил ее. Но в бок вошел до дрожи

Гарпун. И лопнула коричневая кожа.

IX

Но, весла поломав, как спички, зверь высоко

Хвостом подбросил бот и оглушил гребцов.

И бешено нырнул. И теплого потока,

Текущего меж дном и пеною валов,

Коснулся мордой. Кровь из раненого бока

Клубилась под водой стадами облаков.

А он все глубже шел, клубя свой след багровый

Сквозь все три яруса собора водяного.

X

И гроздья пузырей неслись над ним столбом.

А где нырнул, кипя крутилася воронка,

Как за утопленным военным кораблем.

Он всплыл и пасть раскрыл с лиловой перепонкой

И умер, хлопая огромным плавником,

Как пушка по воде... Была в разгаре гонка.

Садилось солнце. Вновь вставало, не дойдя

Вершка до волн. Под ним, куда ни глянь, следя

XI

Фонтаны, от Кингсбей до бухты Магдалены

Летят ловцы, надув холсты как облака.

Убитые киты в венцах кровавой пены

Под бортом на крюках качаются пока.

Свежуют на воде, с размаху рубят вены.

Проламывают лоб, как крышку сундука.

Отпиливают ус. Артельщик видит: мало

Ста бочек, чтоб убрать все вынутое сало.

XII

Так уничтожен был великолепный род

Чудовищ кротких. Есть поморское преданье,

Что все киты ушли к отцам в глубины вод,

К трем золотым китам, держащим мирозданье,

Что лишь порой, хвостом проламывая лед,

Они на полюсе всплывают, в звездном чане,

И, надышавшись, вновь уходят в теплый слой

Гольфстрема, льющийся глуб око под водой.

XIII

И город ворвани исчез. Потухли ямы

На Салотопенной за бухтой Вирго. Там

Теперь базар гусей. Померкли Амстердамы —

И остров Амстердам и город Амстердам.

Лишь ночь полярная бураном сыплет в рамы

Избы зимовщиков со щебнем пополам.

В избе горит жирник. Седой помор скребницей

Стряхает вшей. Другой — распухший, черноли-

цый

XIV

От голода — лежит на шкурах. Потолок

Над ним, как в облака, одет в горящий иней.

Он умирает. Мир, прозрачен и глубок,

Проносится под ним, клубясь, как хвост павли-

ний.

Над миром бороду дождем раскинул бог.

Лица не разглядеть, а плешь — горою синей.

По ней стада бегут, под ней шумит вода,

И туча над селом проносит невод а.

XV

Свет ярче, тень черней. Бог — это кормщик, дядя

Андрей. Морщины лба, как рвы. Они гремят

Ручьями. В бороде, как в белом водопаде,

Лососи сыплются. Два домика стоят

На выступе скулы. Как на горе в посаде,

На лбу колокола далекие звонят.

И мать несет бадьи на красном коромысле,

Где ивняки ресниц над глубиной нависли...

XVI

... Плывут на промысел казаки. Стены гор.

Медь загорелых лиц. Морж ударяет зубом

В ладью, да слышен волн широкий разговор.

По грязным бородам и по собольим шубам

Скользит заря. В ладье веселье, брань и спор.

Сверкает, как весло, душа в разгуле грубом.

Так плыл Дежнев. Пылал и угасал восток,

И лодочку несло теченьем на порог

XVII

Двух океанов. Бот, подняв кривую рею,

Влетал, как ласточка с одним косым крылом,

В Великий океан...

«Я быстро холо-

дею.

Я время не верну, как этот синий дом,

Морей, лесов и звезд. Уж смерть близка! Скорее

Возьми ту книгу. С ней ты обойдешь кругом

Весь мир!» — шептал старик ученику. На стуле

Раскрыта книга. В ней за крайним мысом Фулэ

XVIII

Свернулся океан, как простокваша. Там

Живет народ с лицом на животе и племя

С собачьей головой. А выше, по кругам

Великой водяной горы, земле на темя

Корабль заплыть бы мог — к цветущим остро-

вам,

Где годы юности назад приносит время,

Замкнув свой полный круг, к стране вернувшись

той,

Чьи берега висят над кручей водяной.

XIX

На стебле золотом земля висит, как груша.

На черенок ее по круче водяной

Плыл юноша — Колумб. Толпой зубчатых кру-

жек

Росла Исландия над пенной пеленой.

И кожу лживых карт порвав в ладонях дюжих