В неолитическое время, когда человек заселял низовья Аму-Дарьи, обе дельты, и Акча-Дарьинская и Присарыкамышская, еще были «живыми», существовало течение и по Узбою. Поэтому рыболовы и охотники эпохи неолита заселили и берега Узбоя, и окраины Присарыкамышской дельты, и Южную Акча-Дарьинскую дельту.

Позднее, в бронзовом веке, когда протоки Присары-камышской дельты также были заполнены осадками, уровень Сарыкамыша понизился и течение по Узбою прекратилось, аму-дарьинские воды снова заполнили рукава Акча-Дарьинской дельты. Именно поэтому здесь так много стоянок бронзового века (вспомните, как густо заселяли дельту суярганцы и тазабагъябцы) и так мало их на Узбое и Сарыкамыше.

К рубежу II и I тысячелетий до н. э. относится начало формирования третьей дельты — Приаральскбй, современной. К этому времени обе старые дельты, благодаря скопившимся осадкам, оказались настолько приподнятыми, что вода прорвалась в пониженное пространство между ними и потекла на север, в Аральское море.

В эпоху бронзы на территории Хорезма возникло ирригационное земледелие и зависимость населения от аму-дарьинских вод стала еще более прочной. Началась многовековая борьба со стихийными силами великой реки. Можно удивляться и преклоняться перед настойчивостью и трудолюбием людей, участвовавших в этой борьбе. Впервые в многотысячелетней истории реки человек стал сам оказывать влияние на ее поведение. Он построил защитные дамбы и плотины, прорыл огромные каналы и подвел воду на участки, отстоявшие от реки на многие десятки километров. Но все это приходило в упадок и разрушалось, едва страну охватывали опустошительные войны и междоусобицы; в это время люди теряли контроль над рекой.

Только после Октябрьской революции были созданы условия, необходимые для осуществления мероприятий, колоссальных по размаху, планомерных, научно обоснованных, направленных на укрощение великой реки. На смену кетменю пришли совершенные машины, примитивные устройства сменились мощными гидротехническими сооружениями. Лишь теперь стало возможным говорить о подчинении буйной Аму-Дарьи человеку.

Под крылом самолета бесконечно, до самого горизонта, тянутся пески. Отсюда, с высоты, барханы кажутся мелкой рябью на поверхности гигантского песчаного моря. Впереди видны крутые изгибы небольшого древнего протока. Берега его то совершенно теряются в песке, то вновь отчетливо выступают на голом затакыренном острове. Недалеко от русла развалины древней крепости. Квадратные башни по углам и в середине стен, две башни перед входом: большая крепость имела мощную оборону.

Но что это там, внизу?

Рядом с руслом тянется тонкая темная ниточка. В сторону пустыни от нее отходят короткие паутинки. А недалеко от крепости — большой прямоугольник: что-то похожее на огромные грядки. Все это перекрыто движущимися песками, и лишь по отдельным кусочкам, составляющим нечто вроде пунктирного контура, можно проследить все изображение. С земли, пожалуй, и половины этого не заметишь.

Как водится, ничего таинственного в этом нет, все это дело рук человеческих. С самолета видны остатки магистрального канала с ответвлениями, следы полей.

Мы уже говорили, что история населения Хорезма — это история борьбы за воду. Если нет воды, то солнце — злейший враг человека. Сохнет земля, покрывается глубокими трещинами. Ветер приносит песок. Пустыня цепко хватается за каждый клочек сожженной земли, теснит человека. Бедная пустынная растительность привлекает лишь кочующие отары овец.

Но вот появляется вода, и солнце из врага становится верным союзником. Удобренная драгоценным аму-дарьинским илом земля здесь необычайно плодородна. Проходит несколько лет, и эта щедрая земля расцветает. Зеленеют поля, цветут плодовые деревья, а стройные тополя рядами выстраиваются вдоль дорог и каналов.

Но вода сама не приходит, А чтобы вырыть магистральные каналы, требуется колоссальный труд. Но это еще не все. По каналам и арыкам идет аму-дарьинская вода, и часть того огромного количества ила и песка, которое она несет, осаждается постепенно на их дне. Если не ухаживать за ними, не чистить и не углублять их периодически, то они заполнятся осадками так же, как и древние аму-дарьинские дельты.

История древней хорезмийской ирригации уже давно стала и сейчас еще остается одной из основных научных тем коллектива археологов-хорезмийцев.

В составе Хорезмской экспедиции вот уже более десяти лет работает специальный отряд — археолого-топографический. Руководит им сотрудник экспедиции Б. В. Андрианов. Пожалуй, это один из самых подвижных, самых беспокойных отрядов. Он почти никогда не задерживается надолго на одном месте, почти никогда не производит раскопок. Зато им открыты в самых разных районах Хорезма многие десятки новых археологических памятников.

Археолог в настоящее время не может обходиться без карты. Речь идет не об обычной мелкомасштабной карте, а о специальной, археологической. Составление археологической карты дело очень сложное и трудоемкое: такие карты существуют пока только для отдельных районов Советского Союза. Карта подводит итог многолетних археологических работ — разведок и раскопок. Только тогда она может быть достаточно полной для данного этапа исследований. Одновременно она является основой для дальнейших исследований территории.

Археологические карты бывают нескольких типов и преследуют при этом разные цели. Главная из них — это обзорная карта, на которую нанесены все археологические памятники всех времен.

Сплошное археологическое исследование территории древнего Хорезма и сопредельных областей и, в конечном итоге, составление полной археологической карты — одна из главных задач Хорезмской археолого-этнографической экспедиции. Немалую роль в этом играет археолого-топографический отряд. Часто он действует самостоятельно, иногда совместно с другими археологами-разведчиками под руководством С. П. Толстова.

Пунктуально, километр за километром, короткими переходами отряд прочесывает пустыню. Его не задержат ни массивы песков и бездорожье, ни непогода. Там, где не может пройти машина, археолог идет пешком. Десятки приключений, опасных и смешных эпизодов, интересных открытий записаны в дневниках отряда.

В последние годы основной целью отряда стало исследование памятников древней ирригации. Основным результатом этих исследований будут детальнейшие карты древней ирригации по каждому из периодов хорезмийской истории, подготавливаемые сейчас к изданию под руководством С. П. Толстова и Б. В. Андрианова.

Огромные пространства обрабатывавшихся в древности земель и степень сохранности древних гидроирригационных сооружений делали практически невозможным использование при их изучении традиционных методов археологической разведки.

В Хорезмской экспедиции была выработана и успешно применена новая методика. Главный ее принцип — сочетание широких авиаразведок и аэрофотосъемки- с детальными наземными исследованиями.

…Еще несколько дней назад звено этих маленьких машин — тупоносых бипланов АН-2 работало на опылении в одном из каракалпакских колхозов. Сегодня группа людей что-то монтирует над прорезанным в днище самолета люком. Через несколько часов самолет поднимается с Нукусского аэродрома и берет курс на восток. Быстро кончается полоса обрабатываемых земель. Под крылом пустыня.

Маленькому самолету не нужна специальная посадочная площадка, и он приземляется на такыре рядом с палаточным городком археологов. Над нижним люком укреплена большая аэрофотосъемочная камера, в которую сотрудник экспедиции инженер-геодезист Н. И. Игонин закладывает рулон широкой фотопленки. Рано утром самолет поднимается в воздух. На небольшой высоте, по заранее намеченным ориентирам, самолет «отутюжит» большой кусок пустыни. Вечером работа начнется снова.