Поэзия С.С. Боброва 457 высказался, что рифма это «оковы Музы», она стесняет полет мысли и «убивает душу сочинения». Обосновывая свою позицию, он сослался на опыт английских и немецких поэтов и суждения непоименованного В.К. Тредиаковского. Однако, чтобы дистанцироваться от последнего, Бобров специально оговорил отказ от дактило-хореев: «Дактило-хореическая мера у нас слишком плохо известна и не всегда правильно по-русски передавалась. Я не осмелился последовать таковому недостаточному примеру...». Возможно, дополнительным мотивом использовать в поэме белый стих послужили ассоциации с античностью, вызываемые самим предметом песно- творения - Тавридой. Главное в стихах, по Боброву, это «тайная гармония», происходящая «от благоразумного подбора буквенных звуков». Аллитерации и ассонансы, которыми должно компенсироваться отсутствие рифмы, играют большую роль в поэме (примеры - почти на каждой ее странице). Иногда созвучия возникают на концах стихов, причем последовательно, образуя уникальную для своего времени рифмовку, как, например, в таком отрывке: Что в том, что горы возвышенны, Восшед к экваторским вершинам, Из недр своих ключи струят И злато в их струях крутят! Последне счастье - что с собою Паляще солнце над главою Из утренних выводит врат Для прохлажденья зноя ветр! - Но счастие сие - надолго ль? Что в том, что в Сеннаарских долах Млеко и меды самородны На мхах пушистых протекают... (Таврида. С. ПО; ср. в «Херсониде»: песнь IV, ст. 106-117) Есть в поэме и довольно выразительные звукоподражания, например:
458 В Л. Коровин Лишь в тощих шумных камышах Мне чудится в сей страшный час Органный некий тихий звук. (Таврида. С. 190; ср. в «Херсониде»: песнь VI, ст. 47-49) Звукоподражательно - немотивированными по смыслу перерывами речи - Бобров попытался изобразить даже смертный час шерифа: «Ах! - как - редеет в сердце - бой? Я много - вам - хотел вещать. - Се - смертный - мрак! - о вечна ночь! Алла! - при-ми мой - дух! и - о-о - »58. Сказал! - и, отвратясь лицем, Простерся, - воздохнул - и умер. (Таврида. С. 255; ср. в «Херсониде»: песнь VII, ст. 834-838) «Таврида», поэма новаторская по форме и содержанию, была не сразу оценена современниками59. И.И. Мартынов еще в начале 1804 г. констатировал: «Не смотря (...) на все величество Гимна сего, воспетого Природе в стране, мало 58 А.А. Крылов привел этот фрагмент как пример «ложной естественности»: «Весьма естественно и вероятно, что старец в минуту кончины не мог договорить последних слов, но очень странно смертные вздохи его перелагать в стихи. Это истина, но истина грубая и отвратительная. Она неприятным образом говорит нам о нашей слабости и ничтожестве...» {Крылов 1822. С. 460-461). 59 Первый известный отклик на «Тавриду» (и единственный до выхода «Рассвета полночи») принадлежит Радищеву. Написанная им в ссылке поэма «Бова» (1799) содержит целый ряд перекличек с «Тавридой» и другими стихотворениями Боброва (см.: Алексеев М.П. К истолкованию поэмы Радищева «Бова» // Радищев. Статьи и материалы. Л., 1950. С. 171-173, 185-194), причем во вступлении к поэме Радищев прямо назвал «Тавриду» среди вдохновлявших его сочинений: «Без складов она, без рифмы / Вслед пойдет певцу "Тавриды", / Но с ним может ли сравниться... / (...) / Возьму плащ я для тумана, / А Боброва в услажденье».
Поэзия С.С. Боброва 459 еще понимающей язык богов, долго он не обращал на себя внимания в столице. Может быть и ныне многие из первоклассных наших читателей исключают сие творение из списка покупаемых ими книг и не удостоивают прочтения» {Мартынов 1804. С. 32-33). Известность поэме принесло второе ее издание под именем «Херсониды», вышедшее почти через семь лет после первого и значительно переработанное (о важнейших отличиях двух редакций см. в следующей статье). 4 В Петербург Бобров вернулся осенью 1799 г. 12 ноября 1799 г. он определился на прежнее свое место в Герольдию (с производством в чин коллежского асессора). В 1800 г. перешел в Адмиралтейств-коллегию60 на должность переводчика и вскоре женился61, а 16 апреля 1804 г. поступил также в Комиссию по составлению законов (с 1806 г. надворный советник). Здесь и в Адмиралтейском департаменте при морском министерстве он прослужит до самой смерти. До начала 1804 г., когда вышла первая часть «Рассвета полночи», он почти не печатается, хотя за годы, проведенные на юге, у него скопилось множество неизданных стихотворений и он продолжает интенсивно работать (видимо, мысль об издании собрания сочинений возникла у него почти сразу по возвращении в столицу, и потому он не спешил с отдачей своих стихотворений в журналы62). Самое значи- 60 В 1805 г. Адмиралтейств-коллегия была преобразована в Адмиралтейский департамент при морском министерстве. 61 История взаимоотношений поэта с его будущей супругой Александрой изложена в автобиографическом цикле стихов о любви Миртида и Плениры (№ 241-257). 62 Одно стихотворение, написанное еще на юге («К натуре. При ключе г. Г(ерин)га»; в РП разбито на три стихотворения: № 69-71), все же было опубликовано в «Новостях русской литературы» (1802. Ч. 1.С. 69-80), выходивших при Московском университете, причем издатель ПА. Сохацкий сопроводил публикацию восхищенными комментариями.
460 В Л. Коровин тельное из созданного в этот период - цикл стихов на начало нового века (№ 1-2, 98-99)63 и стихи, посвященные цареубийству в ночь с И на 12 марта 1801 г. (№ 12, 18, 21)64 и восшествию на престол и торжествам коронации Александра I (№ 21-25, 30-32). Некоторые из этих стихотворений (по меньшей мере № 1, 18 и 29) имели хождение в списках еще до своей публикации в 1804 г. В 1803-1804 гг. Бобров был занят подготовкой четырехтомного «Рассвета полночи», практически полного на тот момент собрания своих стихотворений. С его стороны это было дерзостным предприятием, поскольку из здравствовавших тогда литераторов подобными многотомными собраниями обладали лишь маститые старцы М.М. Херасков («Творения». Ч. 1-12. М., 1796-1802) и Н.П. Николев («Творения». Ч. 1-5. М, 1795-1798), а издание стихотворений Г.Р. Державина остановилось в 1798 г. на первой части65. Почти одновременно с Бобровым стали издавать собрания сочинений признанные литературные лидеры своего времени Н.М. Карамзин («Сочинения». Т. 1-8. М., 1802-1804) и И.И. Дмитриев («Сочинения и переводы». Ч. 1-3. М., 1803-1805) и претендовавший на такую роль П.И. Голени- щев-Кутузов, влиятельный масон, куратор Московского университета и член Российской академии («Стихотворения». Ч. 1-4. М., 1803-1810). Бобров не обладал ни служебным положением, ни весом в обществе, ни сколько-нибудь широкой литературной известностью. В лучшем случае помнили два десятка его стихотворений пятнадцати и двадцатилетней давности. Большей части столичной публики он был совсем неизвестен. Годы, проведенные на юге, отдалили его и от литературных кругов. И вот - он являлся с четырехтомным собранием, включавшим более 250 стихотворений разных жанров и объем- 63 См.: Алътшуллер 1977. С. 119-124. 64 См.: Коровин 2004. С. 60-67. 65 Четыре тома «Сочинений Державина» вышли только в 1808 г., пятый -в 1816 г.
Поэзия С.С. Боброва 461 ную поэму в восьми песнях. Это не могло не расцениваться как заявка на первостепенную литературную значимость, а кем-то и как посягательство на иерархию действующих сочинителей. В первой известной эпиграмме на Боброва высмеивается именно желание писателя выдать «собранье полное стихов», заведомо не востребованное публикой: Рифмушкину Рифмушкин говорит: «Я славою не сыт: Собранье полное стихов моих представлю, По смерти я себя превозносить заставлю, Изданье полное - прямой венец труда! Нет нужды в справке, Остаться я хочу, остаться навсегда...» Приятель возразил: «У Глазунова в лавке»66. Забавно, что эта эпиграмма принадлежит перу графа Д.И. Хвостова, который будет славен плодовитостью и разорительной страстью «отдавать в печать» свои сочинения: только «полных» собраний он издаст три. В 1804 г. (эту дату Хвостов поставил под эпиграммой при ее первой публикации в 1821 г.) его собственная несчастная репутация только созидалась, он чутко воспринимал происходящее в литературных кругах и в данном случае выразил общее, а не только свое недоумение. И.И. Мартынов, автор рецензии на первую часть «Рассвета полночи» (это был первый печатный отклик на сочинения Боброва), также обратил внимание на невыигрыш- ность ситуации, в которой поэт выступал перед публикой: «...В кругу ценителей Художеств есть свои предрассудки. В кругу ценителей Словесности они так же находятся. Трудно дарованию собрать на свою сторону голоса, когда оно идет само собою, не опираясь на благосклонность предубеждения, 66 Русская эпиграмма второй половины XVII - начала XX в. Л., 1975. С. 140. Адресат эпиграммы здесь не указан.
