Поэзия С.С. Боброва 437 the Death», 1760), изданный в 1788 г. дважды - в полном и сокращенном вариантах20), а в октябре 1787 г. определился на службу в Герольдию при Сенате. Вероятно, сразу же по приезде в столицу он вошел Общество друзей словесных наук, учрежденное в 1784 г. как «часть нераздельная Общества университетских питомцев»21. Бобров, как «университетский питомец», членом Общества, согласно его уставу, становился автоматически. Близкий его друг в это время - Павел Павлович Икосов (1760-1811), один из учредителей Общества, знакомый Боброву еще по университетской гимназии, где тот, будучи студентом, в 1780 г. надзирал за казенными пансионерами. Икосову адресовано по меньшей мере три стихотворения, вошедшие в «Рассвет полночи» (№ 112-114). Тот, в свою очередь, к дню рождения Боброва сочинил - в форме пародии на ломоносовское «Письмо о пользе стекла» - «Письмо похвальное пуншу. К господину Н..., писанное от приятеля его в стихах» (СПб., 1789)22. Тогда же Бобров познакомился с А.Н. Радищевым, посещавшим заседания Общества друзей словесных наук. Знакомство это не было мимолетным: находясь на юге, в конце 1790-х годов, он будет пересылать ссыльному Радищеву свои сочинения (см. ниже). В 1789 г. Общество друзей словесных наук издавало журнал «Беседующий гражданин». Здесь появился один пе- 20 Беседы душ великих и малых людей, сочинение Литтельтона. С английского. СПб., 1788; Любопытные разговоры в царстве мертвых. Из сочинений английского писателя Литтельтона. СПб., 1788. Обе книги вышли «на иждивении» П.И. Богдановича. Избранные диалоги печатались в издававшемся им «Новом Санкт- петербургском вестнике» (1786). 21 «Устав Общества... 1784 года» // Бабкин Д.С. А.Н. Радищев. М.; Л., 1966. С. 301. 22 С изменениями перепечатано вместе с другим стихотворением Икосова в брошюре «Игра стихотворческого воображения» (СПб., 1799). См.: Степанов В.П. Икосов П.П. // Словарь русских писателей XVIII века. Вып. 1. Л., 1988. С. 353.
438 В Л. Коровин ревод Боброва из английского «Зрителя»23 и восемь стихотворений. Среди них - горацианская ода («Стихи на новый год к П.П. И(косову)»)24, «Ода на взятие Очакова»25, ода на смерть адмирала С.К. Грейга («Память о славном Грейте...»)26, шуточное стихотворение («Ода старику, женившемуся на молодой девице в майе месяце»)27 и перевод из А. Попа («Ода двенадцатилетнего Попе...»)28. Очевидно стремление поэта к освоению новых жанров и тем. С юнгианской традицией связаны лишь два стихотворения: ода «Судьба мира»29 и новое «Ночное размышление» («Сквозь серые пары кропящи...»)30. В третьей части РП они помещены рядом, среди его первых, написанных в Москве религиозно-философских стихотворений. С Юнгом они связаны даже теснее, чем стихи в «Покоящемся трудолюбце». Так, «Ночное размышление», по наблюдению Л.О. Зайонц, «строится как своеобразное мозаическое полотно, собранное из "осколков" юнговских образов», а в «Судьбе мира» сама сюжетная ситуация - тень допотопного, «усопша» мира рассказывает о своем «свершенном роке» и предсказывает новому миру гибель в огне - подсказана Юнгом, причем первые две строфы являются довольно точным переложением его стихов, опирающимся на перевод A.M. Кутузова31. «Судьба мира» стала одним из самых известных среди современников сочинений Боброва и служила своего рода «визитной карточкой» поэта, закрепляя за ним репутацию 23 «Пустые бредни о духах. С англ.» (БГ 1789. Ч. 3. № 10. С. 178-186; ср.: The Spectator. 1711. № 12). 24 БГ. 1789. Ч. 1. № 1. С. 91-93 (2-я ред. № 114). 25 БГ. 1789. Ч. 2. № 5. С. 106-107 (2-я ред. № 38). 26 БГ 1789. Ч. 3. № 10. С. 188-190 (2-я ред. № 46). 2? БГ 1789. Ч. 2. № 5. С. 87-90 (2-я ред. № 202). 28 БГ 1789. Ч. 2. № 6. С. 170-171 (2-я ред. № 154). 29 БГ. 1789. Ч. 1. № 4. С. 373-378 (2-я ред. № 106). 30 БГ 1789. № 12. С. 340-344 (2-я ред. № 107). 31 См.: Зайонц 1985. С. 73-76, 80. Ср. примеч. к «Судьбе древнего мира» (№ 106).
Поэзия С.С. Боброва 439 мрачного провозвестника катастроф. Строки из этой оды цитировал Карамзин в программном стихотворении «Протей, или Несогласия стихотворца» (1798), указывая на чуждые изящному вкусу предметы вдохновения. Видимо, о ней же он вспоминал и в предисловии ко второй книжке «Аонид» (1797), осуждая пристрастие к «ужасным сценам Натуры». Так что вполне основательно Бобров тему потопа называл своим «неким отличительным почерком пера»32. Прочие его стихотворения в «Беседующем гражданине» - это опыты в разных жанрах, написанные по определенным поводам и в целом далекие от юнгианской традиции. Тематического цикла, подобного стихам в «Покоящемся трудолюбце», они не образуют. Зато в них прослеживается лейтмотив: это смерть, являющаяся в разных обличи- ях. Одно стихотворение так и озаглавлено: «Хитрости Смерти»33. Смерть воздвигает мятежи в природе, брани среди людей, «хитро» скрывает свой «ужас» «средь миртов», в обличиях Бахуса и Венеры. Сеющая раздоры и уничтожение, она рушит гармонию мироздания, подобно «древнему змию» в оде «Любовь». В других стихотворениях явлены особенные «личины» смерти: она смущает пирующих друзей («Стихи на новый год...»), приходит в бурном дуновении Божьего гнева на преступников («Судьба мира»), подбирается к старику брачном чертоге («Ода старику, женившемуся на молодой девице...»), «ристает» на бранном поле («Ода на взятие Очакова»), внезапно поражает после счастливо избегнутых военных опасностей («Память о славном Грейге...») и ждет своего часа, чтобы придти к укрывшемуся от света философу («Ода двенадцатилетнего Попе...»). Эта сосредоточенность на теме смерти является оригинальной чертой Боброва, как и особая величавая «серьез- ЫДНВ.Ч. 1.КН.1.С.6. 33 БГ. 1789. Ч. 2. № 8. С. 379-381 (2-я ред. № 116).
440 ВЛ. Коровин ность», которую он сохраняет даже в шуточном, «легком» стихотворении. Так, в «Оде старику, женившемуся на молодой девице в майе месяце» речь идет о состязании смерти и любви, решающем участь старика Беспута: Смерть слепая начинает Со слепым Эротом бой; Темна туча стрел летает Над седою головой; Но Эрот одолевает И ревущу смерть толка(ет). Все вопили, что в могилу Наш Беспут уже сойдет, Но, храня любовну силу, Он с младой в чертог идет... {БГ. 1789. Ч. 2. № 5. С. 89-90) Любовь здесь не просто спутница жизни и молодости, но, как и в оде «Любовь», религиозно-философская категория - начало, сводящее воедино подробности бытия, залог мировой гармонии: О любовь! - ты всюду дышешь, Дышешь в роще, - средь полей, И законы верны пишешь, Где струе сойтись с струей... (Там же. С. 7) Переделывая стихотворение для «Рассвета полночи» (№ 202), автор «Беспута» назовет просто «стариком» (в заглавии - Седонегом), а «Эрота» почти всюду заменит на «любовь», подчеркнув тем самым отвлеченный философический смысл стихов. В результате звучание их станет более торжественным: Смерть слепая начинает Со слепой любовью бой... и т.д.
Поэзия С.С. Боброва 441 Однако при этом Бобров акцентирует и комичность ситуации («...старик, хотя чрез силу, гнясь дугой, в чертог бредет») и даже введет следующие «живописные» строфы: Сивы волосы над оком, Как усы, уж не висят; Лишь седины неким клоком Из ноздрей во тьме глядят. Тщетна тут щипцам работа; Вырастут - опять забота. На челе хоть снег не тает, Но в груди геенна ржет, Где любовь, как печь, пылает, - Точно как на Этне лед Сверху лоснит, будто камень, А внутри клокочет пламень. (№ 202, ст. 37^8) Любовь, пылающая, как печь, и ржущая, как геенна, седины, выглядывающие во тьме из ноздрей, - вся эта вопиющая дисгармония сопутствует теме смерти и оправдана ею. Для Боброва смерть привлекательна не как подступ к нравоучению (что было типично для литературной продукции масонов), а именно как поэтическая тема, дающая простор фантазии, увлекаемой в область «возвышенного» и «ужасного», часто на самую грань «безобразного» или за нее34. Именно «смелостью» и «странностью» воображения стихотворе- 34 Вот, например, одна из самых «остроумных» (вполне барочных) фантазий Боброва о смерти: «Когда чревата Смерть метальными шарами / Из строя рыщет в строй гигантскими шагами / И ищет, где родить из трупов в поле холм...» («Эпистола Его Сиятельству Николаю Васильевичу Репнину, знаменитому победителю за Дунаем при Мачине». СПб., 1793. С. 3). В «Рассвете полночи» строки о смерти, «рожающей» трупы, автор изменит, видимо, сам смутившись своей смелостью, однако «чреватость» ее «метальными шарами» оставит в неприкосновенности (см. № 44, ст. 25-28).
