184 Херсонида Сию столь стропотну плеву, Чтоб крамола не разродилась. - Се горька казнь во всеоружий От дальних северных пределов На бурных шествует стопах. - Почтенный старец, Долгоруков, Под тению знамен священных Покрыв свои седины шлемом, Карает буйные сердца: 1410 Он старческу свою десницу Воздвигнул, как десницу смерти; Тут мнилося, что сами звезды, Спустясь в горящих колесницах На помощь орлосердым россам, Шли в жаркий бой противу тавров; Тогда мечи молниевидны По выям бегали упорным, Свистали, гнулись, секли, рдились; Снопами выи с плеч катились. 1420 jyT с ревом падал скифский Марс; Железны зубы псов его От громов росских сокрушались, А пламенных коней копыта На Праге смертном притуплялись. - Но то начало только было. - Любимец счастья несравненный1, Гремящей славы редкий сын Все то с успехом совершает. - Его блистающая мышца !430 jje ино что как медЯН щит. - Направя молнию меча, Он бури грозны отвращает, Крамольников уничижает, И полуостров осеняет 1 Покойный кн(язь) Потемкин.

Песнь пятая 185 Прохладной тенью крыл орлиных, И именем Царицы славной Весь наполняет Херсонис. Ты ль, - ты ль, Великая в владыках! Нисходишь с высоты престола, От моря шествуешь до моря И взорами одушевляешь Сии долины и хребты, Богоподобная Царица? - Так, - ты предел сей освятила. - Да будет трон твой боголепен, Покрытый половиной неба, Имущий в твердую подпору Блестящих пятьдесят столпов, Имущий стражами всегда Премудрость, - верность, - прозорливость! Пускай в единый край его Аврора сыплет луч алмазный Тогда, как край другий его Вечерне солнце озаряет! Пусть третий полнощь облекает Меж тем, когда четвертый край В полуденном блистает свете; Да тако трон твой вечно зрит Сии четыре виды суток, Превозвышаясь над семью Зерцалами морей глубоких, Стоя незыблемей и тверже, Чем величавый Чатырдаг Или Кавказ, покрытый снегом, Иль седоглавый Bepxomypl - И кто тебе противостанет? - Кто не признает предержащей Твоей высокой власти силу? Тебе всегда щиты готовы;

186 Херсонида Гора Кавказска и Рифей Надвинут медные хребты И зазвучат стопой железной. - Но ах? - где севера Царица? - Во гробе; лейтесь слезы скорби! - Но внук, - но внук ея Великий Объемлет Росскую державу И полпланету озаряет; Приемлет жезл правленья, - милость Стремится через полпланету Струей небесной в мрак темниц Иль в хижины заслуг забвенных; Приемлет меч, - и правосудность, Как молний луч, туда пронзает, Где роскошь с леностью гнездилась; Уходит роскошь, - бдит порядок; Да будет Царь благословен! Уже теперь ни савромат, Ниже Исмаила сын буйный Не поколеблет здесь покоя. - Где древле Херсонисский град На бреге процветал стремнистом, Пучинородный там залив, Во внутренность брегов просекши Глубокие другие втоки, Затишну пристань составляет Для росских флотов ополченных; Там исполины воскрыленны, Имущи семьдесят гортаней, Под тению навислых камней Безмолвствуют в покое мира; Но в брань торжественно ревут И, роя ребрами валы, Рыгают смерть из медных жерл. - Тогда зеленые дриады,

Песнь пятая 187 Что были души брянских сосн Или дубов днестровских твердых, Объемля сестр своих, наяд, Сих душ Эвксинских черных вод, Бегут и пенят грозну бездну; Бегут и, зыбию играя, Секут упругую пучину, Провозглашая смерть врагам. - Другие громы отдыхают На высоте брегов понурых; Нет, - все устремлены стоят Через пенисты черны волны Против чела столицы гордой. Коликократ орлы отважны Терзали злобных тех драконов, Которы, тщетно исторгаясь Из тьмы Фракийских мрачных гор И вьясь под орлими когтями, На воздух изливали яд? - Чесма те раны вспоминает, Что в ней произвели они. Едва упела их забыть, Как вдруг опять подновлены Среди Эвксина и на суше. Кому сей случай не известен, Могли ль срацины устоять Близ Меотийского пролива? Могли ль они под Гаджибеем Соблюсть пернатых исполинов, Как гнал их росский ярый гром, Стремясь из крепости крылатой, Котора волны рассекала, А под ребром ея дубовым Бурливые валы завыли. - Ни смуглы азиатски вой,

188 Херсонида Ни чада Африки кипящей, Ни хищный мстительный алжирец Не защитилися от грома, Которой россы непрестанно Метали в черные их чела И непрестанно побеждали. - Лишь Дакия1, как поле Марса, Пожравши трупы агарян И упоенна кровью их, Тучнеет токмо в землелогах. - Чего не делал тамо меч, Когда верховны воеводы Полночных, грозных, стройных сил Крутили в пламенных кругах Свои ужасные десницы, Десницы яростной судьбы? - Чего не делали доселе Безбрачны рыцари отважны Фанагорийских берегов Иль славна острова Туманов? Надеясь, что Воспорский край Оплотом полным ополчен, Соединяся в дружну рать, Вселяют ужас непрестанный В восточные пределы Понта, Где прежде жили героини, Подобно им, безбрачны девы, Где ныне зверонравны сонмы Гнездятся меж гранитных скал. По таковых победах громких При таковых защитах твердых, При сих стенах одушевленных Возможно ль, чтобы Херсонис Молдавия.

Песнь пятая 189 Не благоденствовал вовек? - Все то, что замыслом Эллады И Генуи трудолюбивой Оживлено и рождено И что бурливыми толпами Сокрушено, - умерщвлено, Все возродится, - оживет. - 1580 Конечно, - там, где процветают Альпийски леторосли нежны, Гельвеция вторая будет, Там мир с обилием, обнявшись, Лобзаться будут меж собой; Там в тишине блаженных дней Миртиллу Дафниса не скажет: «Миртилл\ - ах! - как ты посмуглел? Ты долго в поле брани рдел; Военный бой красы сгубляет; 1590 Как ныне белое лице Миртилла моего любезна От солнца в поле загорело?» Но если б росски Геркулесы, Одушевленные Минервой, Ступая на сии хребты, Здесь лики водворили муз И преселили в мирны сени Столетни опыты Европы На помощь медленной природе, 1600 Тогда бы гордый Чатырдаг Меонией прекрасной был; Салгир - чистейшей Иппокренощ Тогда исполнился бы тот Период славный просвещенья, О коем беспримерный ПЕТР Пророчески провозвещал; Бессмертны б музы совершили

190 Херсонида Столь дивно странствие свое И эллиптический свой путь Скончали б там, где начинали. - Из знойного исшед Египта В Элладу, на брега Эгейски, И поселясь при гордом Тибре, Тамизе, Таге и Секване, Дунае, Репе и Неве, Обратный путь бы восприяли И возвратилися в источник. - Тогда бы новые О миры, Сократы мудры и Платоны На горизонт наук возникли И потекли бы, как светила, По новому порядку лет. - О - будь благословенна, полночь! Вот - что, как старец беспристрастный, Я должен был сказать в честь россов! - Но да почиют с миром тени! И мы, - и мы отыдем к ним. - Прощайте, пастухи! мир вам! Мир вам средь тихих сих холмов! Да веет вечно дух любви! «О! - венценосны существа, Парящие в сии минуты Над спящим вашим прахом в мире! - Пребудьте соприсущи музам, Которы некогда приидут В сию обитель размышленья И будут так, как вы, парить Торжественно на крыльях мыслей В неизмеримые пространства, Где вы наследье обрели! - Теперь простите! - но и я Сейчас - иль завтра свижусь с вами...

Песнь пятая 191 О вечность, - непостижна вечность! О духи! - будьте здесь присущи! Приходит час сей». - Тут умолк. Умолк; - а кроткая камена, Плененна сладким гласом старца, Еще внимать в то время чает В своем обвороженном слухе Звенящий сладостный сей глас; Но тут Шериф уже простился, Отшед - как Ангел-посетитель. - Камена будто неки видит Подобны молнии черты И буквы пламенны во мраке; Читает их - и печатлеет Внутри своих кипящих персей; Потом, прияв цевницу нежну, Которая досель молчала, Провозглашает песнь восторга. «Будь ввек твое священно имя, Сын гласа, - гость пещер и гор! Да снидут с высоты скорее Сии минуты вожделенны, Как будем паки повторять Беседы будущие мудрых И громко восклицать векам!» Шериф с Мурзой спешит с горы. - Палящий зной остановляет Свой ключ кипящий над главой. - Но черны облака спускают Над ними тень свою прохладну; Они к убежищу стремятся. Меж тем усердны пастухи, Отшельцов величая сих, 1650 1660

192 Херсонида И само эхо пробудили, Которо песнь твердило их. 1 пастух Будь в век благословен, сын неба, Сын гурии бессмертно-юной! Да поспешат с седьмого неба Те райские минуты снити, Как Белого Владыки имя На разных языках в сих долах Немолчно будет пето в веки! - А вы, - немеющие кости! - Сокровища гробов печальны! Неведомы останки тел! - Дождитеся зари небесной, Котора после снов глубоких Пробудит вас, - потом восстанет, Как воссияет новый мир! - ЭХО Мир... 2 пастух О вы, - оземлененны члены! Чьи б ни были? - Омара, - шейха, Или ужасного Мамая! - Пусть отдыхаете до дня, До общаго всем дня суда, Как в свет одеянный Пророк Вас паки соберет из персти Под животворну ризы сень! - Какая ж сень? не нощи ль тень? -