Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Джорджи?

Шепот донесся до нее издалека. Она не сразу ответила:

— Я здесь, Мак.

Через несколько секунд она услышала шаги Мака и увидела тень, упавшую на верхнюю часть лестницы.

— Ты можешь выходить, девочка. На улице никого.

— Слышу, что никого, — проворчала Джорджина, поднимаясь по лестнице. — Где вы столько пропадали? Надеюсь, это не они вас задержали?

— Нет, я просто пережидал возле таверны, чтобы они не пошли за мной. Я боялся, что желтоголовый побежит догонять тебя, но его осадил брат.

— Так бы он меня и поймал, бугай здоровый, — фыркнула Джорджина.

— Радуйся, что он не погнался за тобой, — проговорил Мак, выходя с Джорджиной на улицу. — Может, хоть в следующий раз послушаешься меня…

— Если вы скажете, что я во всем виновата, я не буду разговаривать с вами целую неделю.

— Может, это будет и к лучшему.

— Ну хорошо: я была не права. Признаю. Вы меня прощаете?

— Ладно… Эти два господина приняли меня за кого-то другого, так что ты здесь ни при чем.

— Но они разыскивали Камерона. Что, если Малкольма?

— Как это возможно? Они думали, что Камерон — это я. Позволь спросить: я похож на него?

Джорджина засмеялась, испытав некоторое облегчение. Действительно. Что общего? Когда Малкольм сделал ей предложение, это был поджарый восемнадцатилетний парень. Конечно, сейчас он превратился в мужчину, вероятно, набрал вес и немного подрос. Но цвет волос у него остался такой же, как и у надменного англичанина — брюнета с голубыми глазами, и был он более чем на двадцать лет моложе Мака.

— Кто бы ни был этот Камерон, но я могу только посочувствовать бедняжке, — заметила Джорджина.

— Что, он напугал тебя? — хмыкнул Мак.

— Он? Но их было двое.

— Да, но, как я заметил, ты хотела бы иметь дело лишь с одним.

Джорджина не собиралась спорить по этому поводу.

— Они какие-то… разные, правда же, Мак? То есть вроде бы похожи, ном разные. Наверное, братья, хотя по виду этого не скажешь. А в этом Джеймсе есть что-то особенное… Впрочем, все это, наверное, чепуха. Я сама в этом не уверена.

— Удивительно, что ты это почувствовала, голубушка.

— Что именно?

— Что из двоих он более опасный. Стоило только взглянуть на него, когда он вошел… А как он смотрел всем в глаза… Как шутя обращался с этими головорезами из таверны… Одет изысканно, а среди толпы чувствует себя как дома.

— Это вы определили, как только взглянули на него?

— Да, девочка. Интуиция и опыт… Да ты ведь тоже это почувствовала. Хорошо, что ты здорово бегаешь.

— Что вы хотите сказать? Что он не хотел нас отпустить?

— Я-то ему не нужен, а вот тебя он не хотел терять.

— Если бы он не держал меня, я бы сломала ему нос.

— Насколько я помню, ты пыталась это сделать, но без особого успеха.

— Вы подсмеиваетесь надо мной, — вздохнула Джорджина.

— Твои братья еще не так подсмеивались, — хмыкнул Мак.

— Это было давным-давно, еще в детстве, — возразила девушка.

— Я помню, как ты готова была разорвать Бойда в клочья и гонялась за ним по всему дому. Это было совсем недавно — прошлой зимой.

— Он еще, можно сказать, ребенок и к тому же ужасный озорник.

— А ведь он постарше Малкольма.

— Фи! Джорджина обогнала Мака. — Вы такой же, как и многие другие. Иен Макдонелл!

— Если ты хочешь, чтобы тебе посочувствовали, то так и скажи, — крикнул он, пытаясь сдержать смех.

Глава 5

В Хендон — деревню, расположенную в семи милях к северо-западу от Лондона, они ехали на двух старых клячах, которых нанял Мак. Путешествие было приятным, это признала и Джорджина, хотя она и продолжала презирать все английское. Живописные леса сменялись долинами и холмами, с которых открывались великолепные пейзажи; там и сям виднелись живые изгороди из цветущего боярышника, шиповника и жимолости, вдоль обочин голубели колокольчики.

В Хендоне было несколько десятков симпатичных коттеджей, сравнительно недавно отстроенное поместье и даже дом призрения — обширное красного кирпича здание. Здесь же расположилась маленькая гостиница, во дворе которой царило такое оживление, что Мак предпочел возле нее не останавливаться, а направиться к увитой плющом старой церквушке с высокой каменной башней. Там он рассчитывал узнать, где находится коттедж Малкольма.

То, что Малкольм живет не в Лондоне, было для Мака и Джорджины полной неожиданностью. Понадобилось целых три недели, чтобы отыскать мистера Уиллкокса, предполагаемого приятеля Малкольма, который, как оказалось, вовсе таковым не был. Однако он дал новую наводку, и наконец-то им, а точнее Маку, повезло, и он нашел человека, который знал, где находится Малкольм.

Пока Мак ежедневно по полдня трудился, чтобы заработать деньги на проезд и розыски Малкольма, Джорджина по его настоянию провела все три недели взаперти в своей комнате, читая и перечитывая единственную книгу, привезенную из-за океана. В конце концов книга ей настолько надоела, что она вышвырнула ее в окно, попала в одного из завсегдатаев таверны и едва не лишилась из-за этого комнаты. Это было единственное острое ощущение, которое она пережила за все время, и ей иногда хотелось лезть на стену или выбросить из окна что-нибудь еще, чтобы как-то оживить монотонно текущие дни. И вот наконец накануне вечером появился Мак и принес весть о том, что Малкольм живет в Хендоне, и через считанные минуты она встретится с ним.

Волнение ее достигло предела. Утром она готовилась к этой минуте дольше, чем потребовалось времени, чтобы доехать сюда, хотя обычно своей внешности уделяла мало внимания. Джорджина надела свой лучший наряд, который привезла с собой, — желтое платье и короткий, подобранный в тон жакет. Жаль, что платье слегка помялось во время езды. Густые каштановые волосы она аккуратно запрятала под шелковую — тоже желтую — шляпку, хотя несколько завитков падали ей на щеки и лоб. Лицо ее разрумянилось, губы приобрели цвет вишни.

Эффектно восседая на старой кляче, Джорджина смотрела по сторонам, привлекая внимание Хэмпстеда. Однако она ничего этого не замечала, будучи занята мыслями и воспоминаниями о Малкольме. Хотя эпизодов, связанных с ним, было не столь уж много, они ей были весьма дороги.

Она познакомилась с Малкольмом Камероном в тот день, когда прыгнула в воду с борта корабля Уоррена, потому что ей надоели поучения брата, и шестеро рабочих дока бросились ее спасать. Половина из них плавали не лучше ее, а Малкольм находился на пристани рядом со своим отцом, и ему хотелось выглядеть героем. В итоге Джорджина выбралась из воды сама, а Малкольма пришлось спасать. Но его поступок произвел на нее сильное впечатление. Ему тогда было четырнадцать, ей двенадцать лет, и она решила, что он самый красивый, самый удивительный мальчишка на свете.

Эти чувства не претерпели особых изменений в последующие годы, хотя ей пришлось напомнить о том, кто она, когда они встретились с Малкольмом в следующий раз. А потом был вечер у Мэри Энн, где Джорджина пригласила Малкольма на танец и наступила ему на ноги несколько раз. Малкольму было шестнадцать, он за это время возмужал, и хотя и помнил Джорджину, но, похоже, его более интересовала его ровесница Мэри Энн.

Конечно, Джорджина не собиралась его присваивать на весь вечер и ни одним намеком не выдала, что ее симпатия переросла в любовь. Прошел еще год, прежде чем она надумала предпринять кое-какие шаги, причем действовала при этом весьма расчетливо. Малкольм продолжал оставаться лучшим мальчишкой в городе, но перспективы у него были не самые радужные. Джорджина узнала, что Малкольм мечтал стать капитаном собственного судна. Для этого ему нужно было очень много и упорно трудиться. Ей, как и всем братьям, светило отличное приданое — собственное судно по достижении восемнадцатилетнего возраста. Правда, она не могла по примеру братьев быть капитаном этого судна, но это место мог бы занять ее муж, и она сделала так, чтобы Малкольму стало об этом известно.

6
{"b":"17561","o":1}