Да, скорее всего исчезновение Билла делу не помогло бы, поэтому Кимберли сказала:

— Он утверждает, что ни в чем не виновен, и герцог, будучи человеком справедливым, дал ему время, чтобы это доказать. Но пока он мало что может сделать, принимая во внимание его состояние.

— Какое состояние?

— Ну, его сильно избили. Конечно, не больше, чем он заслужил.

Конюх явно успокоился. Кимберли надеялась, что она приняла правильное решение, постаравшись предотвратить его исчезновение. Но похоже, он — единственный, кто может помочь доказать невиновность Лахлана, так что он им нужен.

Улыбнувшись ему на прощание и пожелав всего хорошего, Кимберли повернулась к дому, спеша поскорее вернуться к себе. Но тут из-за угла вышел Говард Кэнстон и изумленно остановился.

— Леди Кимберли! — воскликнул он. — Что вы… Э-э… А я вас ищу! Мне сказали, что видели, как вы ушли в этом направлении. Я подумал, не захотите ли вы проехаться верхом: сегодня наконец выглянуло солнце!

Кимберли вовсе не хотелось ехать верхом. Надо было поговорить с герцогиней, обсудить то, что она только что узнала. Однако она хотела обследовать все ближайшие окрестности Шерринг-Кросса в слабой надежде, что ей самой удастся найти пропавших лошадей.

Несомненно, люди герцога тоже разыскивают животных, но район, который надо обследовать, достаточно велик и включает в себя лес и луга. Ей бы очень хотелось найти их самой, чтобы как-то искупить свое молчание.

Кимберли согласилась проехаться верхом. Конечно, ей полезно и поближе узнать Говарда. В конце концов она должна выбрать себе мужа, а он все еще значится в списке возможных кандидатур.

Но пока они шли от конюшен для чистокровок к тем, где помещались верховые лошади, чтобы выбрать для Кимберли спокойную кобылу, она задумчиво хмурилась. Если Говард действительно ее искал, то почему так удивился, когда нашел?

В комнату Лахлана поставили небольшой стол и несколько стульев, чтобы он мог за ним есть, поскольку не спускался вниз к остальным гостям. Джиллеонан уселся к столу и поднял салфетку с подноса, который принесли перед его приходом. Лахлан еще не притрагивался к еде.

— Ну, кормят тебя по крайней мере неплохо, — сказал он, нюхая печеного лосося, картофельное пюре и огромный ломоть свежего хлеба с толстым слоем мягкого масла.

Лахлан отвернулся от окна, в темном стекле которого рассматривал свое отражение.

— А ты боялся, что меня морят голодом?

— Была такая вероятность.

— Ну тогда оставь свои тревоги. Горничные целый день приносят мне тартинки, бисквиты и подносы с горячей едой. Наверное, тоже боятся, как бы я не умер с голоду. Это мой второй обед за сегодняшний день, так что угощайся.

Джиллеонан ухмыльнулся.

— Не откажусь, — проговорил он, придвигая поднос поближе. Он принялся за еду и начал докладывать о результатах дня. — Леди Кимберли сегодня явилась говорить с Эйблзом. Она тебя и вправду презирает, да?

Лахлан напряженно застыл.

— Почему ты так говоришь?

— Так она соглашалась с этим парнем: дескать, хорошо, что тебе задали трепку. И называла тебя наглым вором. — Джиллеонан нахмурился, словно припоминая что-то. — Она заставила его сказать, что у тебя очень сильный шотландский выговор, хотя она не хуже меня знает, что это не так, Лахлан секунду выглядел недоумевающим, а потом рассмеялся:

— Похоже, она пошла туда, чтобы мне помочь, Джилл. Подумай-ка: если он считает, что леди ему сочувствует и ни о чем не подозревает, он может сказать ей такое, что не сказал бы тебе.

— Гм… Пожалуй, дело могло быть именно в этом. Да, еще она попыталась посмотреть шишку у него на голове, но он ей не дал — чуть не плюхнулся на задницу, когда пятился от нее.

— Значит, шишки нет, — заметил Лахлан.

— Я так и думал, — согласился Джиллеонан, добавив:

— А потом меня чуть не застукали — я прятался от них за углом, а тут явился виконт, искал, видите ли, леди. Я едва успел нырнуть в конюшню.

— Лорд Кэнстон?

— Ага. Пригласил ее проехаться верхом.

— Вот как?

Джиллеонан пожал плечами.

— Я не пошел за ними проверять, я остался неподалеку от Эйблза, хотя сегодня больше никто к нему не приходил.

Лахлану трудно было заставить себя не думать о том, что Кимберли с Кэнстоном вместе уехали, но в конце концов он все же справился с собой.

— А что Ранальд? Ему не повезло?

— Нет. Но он говорит, что, похоже, официальные поиски прекращены.

— Почему?

— Вроде лошадей нашли, хотя никто ничего не говорит.

— Дьявольщина, а я-то надеялся, что мы сможем устроить засаду и поймать вора, когда он придет покормить животных или забрать их… Погоди-ка… Если никто ничего не говорит, значит, лошадей в поместье не вернули. Значит, Сент-Джеймс сам устроил засаду, правильно?

— Думаешь?

— Угу, я бы на его месте так и сделал. Но я не сомневаюсь, что он надеется поймать тебя или Ранальда. Как бы он все не испортил. Скажи Ранальду, чтобы он прекратил поиски. Я не хочу, чтобы он попал в ловушку.

— Да! Это было бы ужасно некстати: тогда никто не поверил бы, что он не виноват.

— Как не поверили мне, — с горечью проговорил Лахлан.

— Да уж, — со смехом согласился Джиллеонан, отправляя в рот очередной кусок сочного лосося. Прожевав его хорошенько, он добавил:

— Я бы сказал, что все здешние барышни в тебя верят, иначе бы они тебя так прекрасно не кормили.

Кимберли хотела проехать к заброшенной прогалине, которую заметила днем: в центре ее стояла старая хижина лесника, с виду совершенно неухоженная. Когда она ее увидела, ей пришло в голову, что хижина достаточно велика и в ней можно спрятать трех лошадей. Интересно, заглядывал ли в нее кто-нибудь?

Но когда она указала на хижину Говарду, он настоял на том, чтобы они повернули обратно, иначе он опоздает на встречу, о которой совсем было позабыл. Кимберли не усомнилась в его словах. Он выглядел крайне встревоженным. Он даже зачем-то стегнул лошадь, чтобы та скакала быстрее, и погонял ее, пока они не выехали из леса. Судя по бедному животному, такое обращение не было ему в новинку. Однако когда Кимберли предложила, чтобы Кэнстон вернулся один, он и слышать об этом не захотел.

Поэтому Кимберли была далеко не в самом лучшем расположении духа, когда они вернулись в Шерринг-Кросс, а что самое неприятное — она не была уверена, что одна сможет отыскать дорогу к хижине, которую хотела осмотреть. Настроение еще больше испортилось, когда ее попытки отыскать Меган оказались безрезультатными.

Меган появилась среди гостей только вечером, когда подали ужин, — и одна. Герцога с ней не было, и она объявила, что он этим вечером к ним присоединиться не сможет. Кимберли обрадовалась: она все еще не простила ему того, что он так поспешно осудил Лахлана.

Ей пришлось дожидаться окончания ужина, чтобы залучить Меган на словечко по секрету. И когда они в конце концов выскользнули в библиотеку, у Меган тоже оказалась новость.

— Лошадей нашли!

Кимберли изумленно захлопала глазами:

— Правда?

— Да! В заброшенной лесной хижине к западу от дома.

— Удивительно, — отозвалась Кимберли, качая головой при мысли об иронии судьбы. — Кажется, я как раз сегодня на нее выехала. Я хотела зайти и проверить, что в ней, но я была с виконтом Кэнстоном, а он опаздывал на какую-то встречу, так что мы вернулись сюда. Но я собиралась завтра ее отыскать.

— Нет-нет, не делай этого! Девлин сейчас там с кучей слуг дожидается, когда туда кто-нибудь придет. Он ужасно зол, потому что тот, кто отвел туда лошадей, оставил их вместе: двух кобыл и жеребца, без всяких перегородок между ними. Удивительно, как это хижина вообще не рухнула.

Кимберли зарделась. Дамы на такие темы не говорят.

— Из того, что его светлость все еще в хижине, я заключаю, что вора там не оказалось. Но не осталось ли там хоть каких-то намеков на то, кто это мог быть? — спросила Кимберли.